– Верно я говорю?
– Да, мэм, – ответила медсестра и задернула занавеску, так что мы вчетвером – мама, мистер Дж., я и мой телохранитель – оказались в некотором уединении.
– Тебе надо быть осторожнее, мама, – сказала я, – нельзя же так себя изматывать.
– Да я себя не изматывала, – ответила мама, – все этот проклятый суп из свинины, говядины и макарон, который я съела на ланч…
– В «Макаронах № 1»? – в ужасе закричала я. – Мама, только не это! Там же миллионы граммов натрия! Ничего удивительного, что ты упала в обморок! Кошмар какой…
– Ваше Высочество, у меня возникла мысль, – прошептал Ларе мне на ухо, – отчего бы нам с вами не перейти на другую сторону улицы и не купить вашей маме чего-нибудь вкусненького?
Ларс во всех ситуациях сохраняет здравый рассудок. Ничего удивительного: его же обучали на интенсивных занятиях в израильской армии. Он выдающийся снайпер из любого оружия – от дамского пистолета до огнемета. Он сам мне так однажды сказал.
– Да, хорошая мысль, – сказала я. – Мама, мы с Ларсом сейчас вернемся. Принесем тебе чего-нибудь вкусненького и полезного.
– Спасибо, – слабым голосом сказала мама, но почему-то смотрела она при этом не на меня, а на Ларса. Видимо, взгляд до сих пор не фокусировался после обморока.
Правда, когда мы вернулись с вкусненьким, медсестра не пустила нас обратно к маме. Она сказала, что к пациенту скорой помощи можно пускать только по одному посетителю в час, а тогда она сделала для нас исключение, потому что мы ввалились совершенно безумные. Она решила пустить нас всех сразу, чтобы мы своими глазами убедились, что с мамой все в порядке, да еще я к тому же принцесса Дженовии!
Она взяла угощение, которое купили мы с Ларсом, и обещала отнести его маме.
Вот теперь мы с Ларсом сидим на жестких ярко-оранжевых пластиковых стульях и ждем. Мы будем сидеть здесь, пока маму не отпустят. Я уже позвонила бабушке и отменила сегодняшний урок. Должна сказать, что бабушка, как только услышала, что с мамой все в порядке, потеряла интерес к этой истории и вообще не сильно встревожилась. По ее тону можно было подумать, что у нее родственники каждый день падают в обморок в «Гранд Юнионе». Реакция папы на эти новости была более приятная. Он ВЕСЬ переполошился и хотел уже вызванивать из Дженовии личного королевского медика, чтобы тот послушал маму и убедился, что сердце ребенка бьется нормально и что беременность не оказывает непомерной тяжести на ее, чего уж там таить, тридцатишестилетний организм.
О ГОСПОДИ!!!! Никогда не догадаетесь, кто только что вошел в вестибюль. Мой СОБСТВЕННЫЙ королевский консорт, ЕКВ Майкл Московитц Ренальдо-будущий.
Остальное потом.
6 мая, вторник, уже дома
КАКОЙ Майкл милый!!!!!!!! Как только закончились уроки, он кинулся в больницу, чтобы убедиться, что с моей мамой все в порядке. О случившемся он узнал от моего папы. Можете себе ВООБРАЗИТЬ???? Майкл так встревожился, когда Тина ему сказала, что я сбежала прямо с французского, и позвонил МОЕМУ ПАПЕ, поскольку у меня дома, понятное дело, никто не брал трубку.
Сколько парней способны добровольно позвонить отцу своей девушки? А? Да никто, насколько я знаю. Особенно, если папа девушки – коронованный ПРИНЦ. Большинство парней просто испугалось бы звонить отцу девушки в такой ситуации.
Но только не
Как жаль, что он считает выпускной бал банальностью. Но что поделаешь. Когда твоя беременная мама теряет сознание в отделе замороженных продуктов «Гранд Юниона», начинаешь смотреть на вещи под другим углом.
Теперь я, например, знаю, что, как бы мне ни хотелось туда пойти, все-таки выпускной – не так уж и важно. Гораздо важнее, когда у тебя есть семья, которая держится вместе, важнее быть рядом с любимыми, важнее быть здоровым…
Господи, да о чем я болтаю? КОНЕЧНО, я страшно хочу пойти на выпускной. КОНЕЧНО, у меня внутри все рыдает, когда Майкл отказывается даже рассмотреть вариант ПОЙТИ.
Я решила полностью прояснить этот вопрос, когда мы сидели все вместе в комнате ожидания больницы Святого Винсента. Мне, конечно, помог работавший в этой комнате телевизор. Был включен канал Си-Эн-Эн, и шла передача о выпускных балах. Говорилось о том, что в последнее время во многих городских средних школах наметилась тенденция праздновать выпускной по отдельности. Например, один выпускной – для белых детей, которые танцуют под «Эминем», другой – для афро- американцев, которые танцуют под «Ашанти».
Только в школе имени Альберта Эйнштейна будет один выпускной для всех, так как это школа основывается на принципе многообразия культур и на школьных мероприятиях звучит как «Эминем», так и «Ашанти».
Подъехала машина «скорой помощи», привезла еще одного пациента. Травма груди. И тут я решилась.
– Майкл, разве это не прекрасно?
Майкл смотрел не в телевизор, а в окно.
– Проломить себе грудь? Нет, по-моему.
– Да нет, – сказала я, – по телевизору. Ты знаешь. Выпускной.
Майкл взглянул в телевизор на танцующих выпускников в форме.
– Не-а, – сказал он.
– Ну, Майкл, честно. Подумай. Должно быть, это здорово» Ты же знаешь. Пойти и чтобы было весело.
Вообще-то, я не веселье имею в виду, когда хочу пойти на выпускной, но это все же лучше, чем ничего.
– И тебе совсем не обязательно надевать смокинг. Ведь строгих правил нет. Ты можешь прийти просто в костюме. Или даже не в костюме. Можешь прийти в джинсах и футболке, которая
Майкл посмотрел на меня так, будто я уронила глобус себе на голову.
– А знаешь, что гораздо веселее? – спросил он. –
Я испустила душераздирающий вздох. Все-таки сложно вести такой напряженный личный разговор в комнате ожидания больницы святого Винсента, потому что ТУТ ЖЕ РЯДОМ сидел не только мой телохранитель Ларе, но и еще куча больных людей, и некоторые СТРАШНО громко кашляли мне в ухо.
Но я старалась все время помнить, что я возможный будущий врач и должна относиться с пониманием ко всем этим мерзким проявлениям болезней.
– Ну, Майкл, – сказала я, – я серьезно. Мы можем пойти с тобой играть в боулинг в любой другой вечер. И ходить хоть каждый день. Разве не здорово просто на один вечер красиво одеться и пойти потанцевать?
– Ты хочешь пойти потанцевать? – оживился Майкл. – Можно и потанцевать. Мы можем пойти в «Рэйнбоу Рум», если хочешь. Мои родители ходят туда отмечать юбилеи и прочие события. Очень милое место. Там живая музыка, классный старый джаз и…
– Ну, да, – сказала я, – знаю. Уверена, что «Рэйнбоу Рум» -очень милое место. Но разве не было бы здорово пойти потанцевать туда, куда ходят люди НАШЕГО ВОЗРАСТА?
– Люди из нашей школы, что ли? – скривился Майкл. – Наверное. Ну, если бы Тревор, Феликс и Пол собирались пойти (это ребята из его группы),.. Но, знаешь, они скорее сдохнут, чем пойдут на такое тошное мероприятие, как выпускной бал.
