Эдвард даже не заметил, как все произошло. Как вспышка из тьмы, вдруг возникла ее ладонь, и Пегги ударила его по щеке. Удар был скорее унизительным, чем болезненным. Изумленно глядя на капризную девчонку, Эдвард не проронил ни звука. Он пытался сказать, что любит ее, а она отвесила ему пощечину! Может, девушка и впрямь не в своем уме? Хотя ее глаза полны слез, а не ненависти, к тому же она всхлипнула. Что же с ней?

Пегги так разволновалась, что не могла вымолвить ни слова. Эдвард хотел было поймать ее за плечи, чтобы не дать убежать, но Пегги успела увернуться. Она мелькнула волной бархата и кружев, каблучки застучали где-то в коридоре. Эдвард, совершенно сбитый с толку, смотрел ей вслед, держась рукой за горящую щеку.

Девушка явно не в себе. Он даст ей какое-то время, чтобы успокоиться, а потом попытается еще раз. Что он еще мог сделать?

Убедившись, что дверь в спальню заперта и Люси в комнате нет, Пегги бросилась на кровать. О Господи! Что делать? Слезы душили ее. Почему она вела себя так нелепо?

Разве не об этом она мечтала долгими неделями? Эдвард Роулингз влюблен в нее, а она, что сделала она?

Ударила его!

Рыдая в подушку, Пегги пыталась собраться с мыслями. Ее поведение можно было объяснить только испугом. Она боялась. Но чего? Явно не Эдварда. В конце концов, она всю жизнь мечтала об этом моменте, во всяком случае, ей так казалось. Точнее, с той секунды, как увидела его тогда, очень давно, в Эпплсби. И вот он наконец сказал то, что она так давно хотела от него услышать, а она убежала как дура. О Господи!

Проплакав несколько минут, Пегги села и вытерла глаза бархатным рукавом платья. Теперь она знала, чего испугалась, и внутри все похолодело, словно сердце сжали ледяные щупальца.

Ей придется поведать ему ужасную тайну, которую не знал никто, даже Джереми. Тайну, которая, когда он все узнает, заставит Эдварда ненавидеть, а не любить ее.

Лучше бы ей никогда не приезжать в Роулингз. Еще лучше было бы никогда даже не слышать о Роулингзе! Если бы они с Джереми жили себе в Эпплсби, ничего подобного не случилось бы. Она сожалела о том дне, когда в ее доме появился сэр Артур Герберт. Что же теперь делать?

Послышался тихий стук. Подумав, что это Эдвард, Пегги хрипло крикнула:

— Оставьте меня в покое!

Из-за двери раздался добрый, озабоченный голос Энн Герберт:

— Пегги? С тобой все в порядке? Лорд Эдвард попросил меня узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь. Он сказал, тебе стало нехорошо.

Всхлипнув в последний раз, Пегги поднялась с кровати и отперла дверь.

— Прости, Энн. — Пегги была не в состоянии взглянуть в глаза подруге. — Боюсь, что у меня сегодня день не из приятных. — И снова расплакалась.

Энн Герберт, чувствительная, простоватая, одинокая Энн, оказалась бесценной подругой. Не спрашивая ни о чем, она старалась успокоить девушку, уверяла, что все будет хорошо, и уговорила выпить немного настойки опия из пузырька, который оставил мистер Паркс после болезни Пегги.

Настойка подействовала успокаивающе. Пегги извинилась перед своей гостьей, которая, печально улыбнувшись, сказала:

— У меня четыре младшие сестры, Пегги. Я хорошо знаю, как утирать слезы.

— Прости, — опять проговорила Пегги. Ей и в самом деле стало лучше. Конечно, не без помощи опия, но она вдруг почти поверила в то, что все будет хорошо. — Не знаю, что вдруг на меня накатило. Чувствую себя такой дурой. Наверное, я выгляжу кошмарно?

— Ты выглядишь чудесно, как всегда. — Энн улыбнулась ей. — А теперь, почему бы нам не попросить миссис Прейхерст принести чаю? Посидим у камина и обдумаем, что ты наденешь сегодня вечером, когда поедешь в Эшбери-Хаус.

Пегги издала горловой звук.

— Что? Ты шутишь. Не поеду я никуда!

— Нет, поедешь. — Энн решительно сжала губы. — Лорд Эдвард сказал, что виконтесса пригласила вас всех и у него не было никакой возможности отказаться от приглашения.

— Несомненно, он так и сказал. Ну и наглость!

Испуг Пегги перерос в негодование. Ну и что же, что она безнадежно влюблена в него, — все равно Эдвард коварный негодяй! Только представьте себе: объявить гостье, что у пригласившей ее хозяйки другие планы на вечер! А потом еще и послать бедняжку к Пегги, чтобы она ее успокоила! Ну что же, она ни чуточки не сожалеет о пощечине.

— Раз так, то я не поеду в Эшбери-Хаус без тебя, — заявила Пегги.

Энн встревожилась:

— О нет, Пегги. Я скорее всего не смогу. Меня не приглашали…

— Я приглашаю тебя.

— Но мне нечего надеть…

— Можешь надеть одно из моих платьев.

— Оно мне не подойдет. У тебя талия намного уже, чем у меня.

— Я попрошу Люси расставить талию. Ты можешь взять платье из голубой тафты. Оно подойдет к твоим глазам.

Пегги была настроена категорично. Она не собиралась ехать одна с Эдвардом и Алистером, хоть до соседнего имения было совсем близко. Она хотела, чтобы Энн была рядом, если понадобится, весь вечер и даже весь остаток месяца. Она устала наблюдать ревнивые вспышки двух мужчин. И общаться с каждым из них тет-а-тет — тоже. Она просто умоет руки.

Пегги отмела все доводы Энн и отправила лакея в Эшбери-Хаус предупредить, что на обед из замка Роулингз приедет еще одна гостья. А затем они с Люси принялись превращать Энн из простушки в чрезвычайно привлекательную модную леди.

К тому моменту, как лорд Эдвард попросил прислугу сообщить, что они с Алистером ждут уже полчаса и если Пегги не поспешит, то они опоздают на обед, Энн Герберт выглядела просто великолепно, а Пегги почти успокоилась. Обе девушки, Энн в платье из лазурно-голубой тафты, а Пегги в ярко-зеленом туалете, одновременно подошли к парадной лестнице и стали вместе спускаться в Большой зал. Пегги чуть позади, поскольку опасалась встретиться глазами с Эдвардом.

Ей не о чем было беспокоиться. Эдвард, как и она, был совершенно не расположен вновь проигрывать ни одну из дневных сцен. Он просто критически осмотрел ее, задержав взгляд на неестественно ярких пятнах на щеках Пегги, от него не укрылся и лихорадочный блеск ее глаз. Девушка стояла, потупившись, и подняла глаза только тогда, когда Эдвард молча оттолкнул Алистера, чтобы взять ее за руку.

У Пегги с губ едва не сорвался упрек по поводу его ненужной грубости, когда ее взгляд упал на Джереми, одетого в свои лучшие бархатные бриджи и беззаботно прислонившегося к стойке резных перил.

— Джерри! — крикнула она еще хриплым после рыданий голосом. — Что ты делаешь здесь? Разве тебе не пора спать?

— Конечно, нет. — Мальчик был шокирован ее неведением. — Я собираюсь обедать вместе с вами в Эшбери-Хаусе.

Нелепость момента и пафос, с которым Джереми объявил об этом, поразили Пегги. Она нервно рассмеялась.

— Ты никуда не едешь, — проговорила она между приступами смеха. — Ты сию же минуту отправишься наверх и ляжешь спать!

Пока Джереми глазел на Пегги, сжав кулаки, Эдвард тихо сказал:

— Пегги, боюсь, он все же едет с нами. Арабелла специально пригласила его.

Пегги прекратила смеяться.