— Ну что, загнал шар? — спросил Никита. Коз-зел!.. Девку трахнул, теперь можно и шары погонять…

— Д-да, — кивнул тот.

— Ну и молодец…

Палец сам нажал на спусковой крючок. И этому кирдык…

В душевой он нашел еще одного. Помыться после девочки парниша пожелал. Только не отмыться ему от ее крови…

Никита снова выстрелил. Браток получил свою порцию свинца, поскользнулся на мокром полу и плюхнулся в бассейн. Никита не стал дожидаться, когда вода станет красной от крови. Рванул в парилку. Там на полке еще один ублюдок. Забился в дальний верхний угол и дрожит.

— Ты телевизор смотришь? — спросил его Никита.

— С-смотрю…

— Значит, умный… Только глупый… Говорят же вам, уродам, не ходите в бандиты…

— Я больше не буду…

— Не будешь. И я о том же… Обрез снова дернулся в его руках.

— Ну вот и все… — выдохнул он.

Или еще нет, пронеслось у него в мозгу.

Ему вдруг показалось, что к нему кто-то бесшумно подкрался со спины. Он начал оборачиваться. И тут же что-то тяжелое опустилось ему на голову. Свет померк, черная бездна с гулом втянула его в себя…

Никита лежал на кафельном полу в луже крови. Чингиз постарался. Со всей дури рукоятью пистолета по голове саданул.

Клим склонился над телом. Нащупал пульс. Вроде жив. Затем полез в карман куртки, забрал все ружейные патроны. Вырвал из руки обрез.

На руках у Клима тонкие перчатки из высококачественной некрашеной кожи. Ни пальчиков на оружии не останется, ни микрочастиц краски…

Он перезарядил «лупару», с демонической улыбкой прошел в закусочный зал. Горы трупов. Этот Никита не просто друг Рэмбо. Он его старший братан. Конкретное мочилово устроил.

Только не знал он, что на любого крутого пацана есть Чингиз. Против этого шайтана еще никто не смог устоять.

Девчонка лежала на столе в окружении свежескошенных братков. Возможно, еще жива…

Клим прицелился, выстрелил. Раз, два…

Была жива…

Клим перезарядил ружье, двинулся дальше. В предбаннике его ждали двое. Вырубленный браток и щегол, которого привел за собой Никита. Чингиз легко снял его с поста, втащил в баню. Щегол тоже без чувств.

Снова выстрел, второй… Скончались, не приходя в сознание…

Он опять перезарядил ружье. И тотчас распахнулась дверь. На пороге появился насмерть перепуганный истопник. Вот урод! Спрятался бы за свою печку да сидел бы молча. Нет, ему все знать надо…

Два выстрела громыхнули как один. Картечь врезалась истопнику в живот, смешала внутренности в кровавую кашу. Фаршированных мужиков не заказывали?..

Клим прошел в душевой зал. Снова склонился над Никитой. Нащупал пульс на шее. Живой. Только с этих пор жизнь для него адом станет…

Он сунул ему в руку обрез. Ну вот, картина завершена…

— Ну, что скажешь, Чингиз? — демонически усмехнулся Клим.

— Делаем ноги, да?..

— И умываем руки…

Вдвоем они спокойно вышли из бани. Прошли через двор. Добрались до машины. И преспокойно поехали в сторону Краснодара. В Тепломорске им больше нечего делать…

Клим завершил свою миссию в России. Партия оружия ушла по назначению. Свидетели устранены. Документы у них с Чингизом в полном порядке. От оружия они избавятся по пути в Москву. Шереметьево-2. Затем Вашингтон. Конечная станция Нью-Йорк, Бруклин. Там его ждет Кощей — босс и пахан русской «семьи».

Кощей будет доволен. Только Климу наплевать на его похвалы. Он уже вышел из того возраста, чтобы пресмыкаться перед этим чахоточным старикашкой. «Семья» уже давно нуждается в новом крестном отце. И Клим нашел подходящую замену…

Никита очнулся от боли или от холода. Он не понял. Но то, что ему больно, — это факт. Ощущение такое, как будто кто-то колотушкой лупит по башке, вот-вот череп на две части расколется. И холодно…

Странно, в бане-то было тепло…

Он еще не открыл глаза, но уже вспомнил все. Татьяна, Кирилл, «Привал», обрез, кровь, трупы… А потом этот (страшный удар по голове…

Неужели?.. Никита боялся поверить в это. Он открыл глаза. И застонал. Не столько от боли, сколько от навалившейся действительности.

Тесная больничная палата, серые стены, серые потолки, серые оконные рамы. И прочная железная решетка…

Это не просто больница. Это тюрьма…

Никита лежал на скрипучей панцирной койке. Снова все серое. Белье, пижама. Он не видел, какого цвета бинты у него на голове. Но ему казалось, что они тоже серые…

Почему-то вcпомнилось встревоженное лицо Марты. Они расставались в Афинском аэропорту. Как она не хотела, чтобы он уезжал.

Кто ударил его там, в бане?.. Он же вроде всех братков перебил… Кирилл стоял на шухере… А может, это он его ударил? Покинул свой пост, незаметно подкрался к нему и ударил. Зачем?..

Никита задумался. Боль в голове усилилась, перед глазами все поплыло, тошнота подступила к горлу… Нет, разгадку ребусов придется отложить на потом…

А скорее всего, ему в этом помогут. Следователь прокуратуры, например. Ведь не зря же он доставлен сюда, в тюремную больницу.

Его вырубили ударом по голове. Но не добили. Оставили на месте преступления, как виновника… Почему? Как?.. Ведь он на самом деле убивал. А ментам неважно, кого и за что. Перед законом все равны…

Вот влип, так влип…

Никита не ошибся. Он действительно находился в тюремной больнице с черепно-мозговой травмой. Он пролежал здесь не час и не два. Ровно пять дней провалялся без сознания. Врачи пустили дело на самотек. Выживет — хорошо, не выживет — похоронят. Следователи тоже не суетились. Убийство раскрыто, преступник установлен. Если помрет — меньше проблем. Уголовное дело все равно закроют как раскрытое…

Но Никита выжил. Могучий организм выдюжил, одолел недуг. До полного выздоровления еще далеко. Но жизнь на его стороне…

Не ошибался Никита и в другом. Все точки над «i» в его деле расставил следователь. Он появился на следующий день.

Высокий, плоский как доска мужчина с лицом, рыхлым после фурункулеза. Серый костюм, светло- серая рубаха… Снова все серое… Никита тяжело вздохнул.

— Грустно? — спросил следователь.