зажигалкой. Жадно затянулся. Бухнулся в кресло.

— Альбинка приснилась…

Провел рукой по лбу. О-е! Холодный пот… Закошмарила его покойная дура, не вопрос.

— Учить меня вздумала, коза драная:..

— Да пошла она!..

— Вот, Янка, одна ты меня понимаешь. Ценю!.. А Альбинка — пошла она к черту!.. А ты ко мне иди… Ты там что-то насчет пососать говорила…

Янка плотоядно улыбнулась. И поползла к нему на коленях… Ровно через минуту Клим позабыл и об Альбинке, и о своем кошмарном сне.

По пути в Ленинград они заглянули в Новгород. Исторический город, центр древней культуры и торговли — церкви, соборы. Только Клима все это совершенно не волновало. Его интересовала только современная торговля. Современные купцы. А именно — коммерсанты с тугой мошной.

Одного они приметили сразу. К кабаку подъехали, а оттуда крутой мэн вываливается. Костюмчик с блесткой, шкафообразный парниша за спиной. Ряха у мэна тысяч на сто-двести «тонн» баксов тянет. В «Мерседес» дядя сел.

Крутая тачка — не вопрос. Вопрос в другом — куда она едет. Если есть вопрос, значит, где-то есть ответ. Чингиз нашел его, на хвосте у «мерса». Трехэтажная «сталинка» в центре города. Сюда и подъехал мэн. В сопровождении «отбойщика» зашел в подъезд. Поздно, ночь на дворе. Поэтому квартиру легко вычислить по свету. Хон, и зажглось окошко.

Второй этаж, первая квартира слева.

— Один живет. — заметил Чингиз. — Без бабы…

— А может, он со своим громилой спит, — хмыкнула Янка. — Или с гомилой…

Зря она на охранника чморила. Не пидер он. Хотя кто его знает… Парниша сел в машину и уехал.

— А вдруг «карась» все-таки гомик? — спросил Клим — Янка, надо проверить…

План был прост до безобразия. Янка позвонила в дверь. Послышалось стандартное:

— Кто там?

— Извините, у вас муки немного не найдется? — спросила Янка.

— Какой муки?

— Я соседка ваша новая…

Тишина. Скорее всего, мэн в «глазок» ее рассматривает. Послышались щелчки открываемого замка. Значит, Янка мэну понравилась. Еще бы — суперсексуальный халатик на ней. На одни ножки глянешь и обкончаешься…

Значит, не гомик…

— Муки? — спросил мэн, открыв дверь. — Зачем?..

— А чтобы в очко тебе теста напхать! — рыкнул Клим.

Мужик оторопел от неожиданности, когда увидел его. И громко пернул, когда в живот ему ткнулся «ствол» «беретты».

— Я же муки просила, а не дерьма, — сморщилась Янка.

Клим с Чингизом втерлись в хату. А она спустилась вниз, села в «девятку». На шухере кто-то стоять должен. И за тачкой присмотр тоже должен быть. Угонят — на чем тогда когти рвать? Да и бабки в машине, арсенал. Целое состояние.

— Привет, Садко! — ухмыльнулся Клим.

— Садко? — превозмогая страх, переспросил «карась».

— Ну да. Ты ж у нас типа новгородский купец…

— Ребята, вы меня не за того приняли. Я не коммерсант. Я заместитель председателя горисполкома… У вас будут крупные неприятности…

— Самая крупная неприятность — это ты… Короче, козел, бабки давай!..

— Нет у меня денег!.. Молодые люди, я предлагаю вам немедленно покинуть мой дом. Если вы сделаете это прямо сейчас, я гарантирую вам, что вас никто не тронет…

— Ага, так мы тебе и поверили…

Клим со всей силы врезал мэну под дых. Тот согнулся в три погибели, осел на пол.

— А теперь тронут?

— Вы, наверное, не понимаете…

Последнее слово перешло в стон. Это Чингиз не выдержал. И кованым ботинком зарядил мужику в промежность.

— Короче, мудила, бабки давай!..

— Я же говорю, у меня нет денег…

— Братуха!..

В руках у Чингиза появилась веревка. На пару с Климом он связал мужика. Затем заклеил ему рот лейкопластырем. Отволокли его в зал — подальше от входных дверей. Чтобы подъезд не разбудил своими стонами.

Квартира у него просторная. Но не сказать, чтобы очень богатая. Достаток — не более того.

Чингиз достал из кармана паяльник. Сунул шнур в розетку. Клим стащил с мужика штаны, перевернул его на живот. Содрал со рта пластырь.

— Ну что, будем говорить, где бабки?

Мэн с ужасом смотрел на паяльник в руках Чингиза. Дар речи напрочь отшибло. Он мог только мычать. Но ему не обязательно говорить, достаточно кивнуть, затем просто показать, где у него нычка. Но, увы, он только замотал головой.

— Ага, бедный ты у нас. Всего лишь зампредисполкома. Совсем бедный, на задрипанном «Мерседесе» выкатываешь, в конуре какой-то живешь. И костюмчик на тебе — тряпье… Где бабки, шкура?

— Да нет у меня денег. Нет!..

Клим заклеил ему рот. Чингиз поднес к заднице паяльник.

— Учти, козел, без канифоли в очко пойдет!..

Он с удовольствием наблюдал, как мычит и бьется в конвульсиях мужик. Единственно хреново — вонь паленого дерьма…

— Хорош, — махнул рукой Клим.

И сорвал пластырь.

— Уррроды! — прорычал мужик. Больше он ничего сказать не мог. Глаза едва не вываливаются из орбит от боли, изо рта пена хлещет.

— Ну так что, будем говорить, где бабки?

Мужик замотал головой. Видно, понравилось ему паяльник в заднице ощущать. Кайф ловит. Гомосек противный…

Сдался он после третьей экзекуции. Все-таки есть у него тайник. Клим это нюхом чувствовал.

Деньги лежали на кухне в пакете с манной крупой.

— Что это? — поморщился Клим. Всего две тысячи рублей и какой-то дешевый перстенек.

— Издеваешься, да?..

— Да это все… Разве вам этого мало?..

Пытка продолжилась. Но, увы, мужик так ничего и не сказал. Возможно, он бы и раскололся, показал, где лежит основная часть сбережений. Но когда паяльник вошел в зад в пятый раз, он кончил. Вернее, кончился. Дух испустил.

— А может, он в самом деле пустой? — спросил Чингиз.

В глазах сожаление. Нет, не мужика ему жалко. А то, что рисковал зря. Две тысячи рублей — это