— Это ты Альбинку мог ложить под кого попало!..

Клим усмехнулся. Альбинка и под него без всякой охоты ложилась.

— Это кто у нас «кто попало»? Чингиз?.. Ты, Янка, беса не гони! Чингиз пацан свой в доску!..

— В гробовую… — буркнула Янка.

— Что ты там сказала? — сморщился Клим.

— Ничего… Сказала, что не надо меня на кон ставить… Я и без того могу хорошей быть…

Вот за что Клим ценил Янку — тяж это за ее обтекаемость, Не нравилось ей, что он трахал Альбинку. Завидовала ей, ненавидела ее. Шумела, громы и молнии метала. Но истерик не закатывала, головой о стену не билась Простила измену… Хотя можно ли это было назвать изменой. Янку он ведь никогда не любил. Она ему как подруга, не более того. А на кукан он ее не тянул, сама на шершавого нанизалась. Еще давно, до того, как на зону его зачалили. Ей тогда всего пятнадцать лет было

Дед у нее шибко крутой И братан родной конкретный пацан. Потому и пришлось ему в любовь с Янкой играть А сам-то он на ее подругу запал. Дружка ее Толика — было дело — в темном переулочке перышком пощекотал А этого ублюдка Никиту грохнуть хотел И грохнул бы…

Но нет уже Альбинки. Не захотела она оставаться с ним. Отбилась от рук. Только на тот свет ей и дорога… А может, он все-таки погорячился?.. Да нет, все правильно — бешеных коров отстреливают…

Нет больше Альбинки. Зато Янка осталась. Только ему как-то все равно — есть она или нет. Не боится он ее деда И брат ее Славик ему до фонаря. Никого он больше не боится. Но Янку от себя гнать глупо..

— Хорошей, это как? — спросил Клим.

Это для Альбинки секс как наказание. А Янка всегда и все делала с удовольствием А по пьяни еще извращаться любила.

— Скучает Чингиз, — сказала она. — Я могу повеселить. Ты только скажи..

Примерно это он и ожидал услышать

— И скажу

Целых две недели они безвылазно сидят в этом доме Вдруг их личности установлены?.. Вдруг Их сейчас менты днем с огнем ищут, во всероссийский розыск подали?

Хорошо, Янка в магазин бегает Харч приносит, водку. Жрать готовит, убирается за ними. Ведь она Климу как бы жена. По крайней мере, она так считает

В постели она одного только Клима ублажает. А Чингизу остается только одно — «гусю шею» точить под ее стоны и скрип кровати. Сперма в башку ему бьет Не зря он пять штук против Янки ставит

— Развесели братуху, — кивнул Клим. — От тебя не убудет…

Чингиз от радости на месте подскочил. Развернулся лицом к ней.

— Янка, ты мой муреночек!.. — потер ладони от удовольствия.

— Муреночек! — хмыкнула она. — Муреночкам подарки дарят… Короче, полштуки баксов гони. И я вся твоя…

Вот так, умыла пацана. Это с Климом она по любви спит. А с Чингизом через подарок. Всего-то пятьсот долларов…

— Об чем базар! — осклабился Чингиз. Подошел к ней, обнял за талию. Хотел увести в комнату.

— Ага, разогнался! — осадила его Янка. — А шампанским даму угостить…

Вместо шампанского была водка. Янка надралась в зюзю. Чтобы легче Чингизу отдаться… Только все равно она шлюха…

Ничего не дрогнуло внутри у Клима, когда она скрылась в комнате Чингиза.

Он мог и не отдать ее Чингизу. Но отдал… И Альбинку отдавал… Они же с Чингизом как братья — у них должно быть все общее…

Клим внимательно наблюдал за Янкой. Подходит к иностранцу. О чем-то его спрашивает. Под путану косит, услуги свои предлагает.

Май, весна, у мужиков кровь играет. Тепло, девки в коротких юбках. После долгой зимы даже к кривым ногам глаза прилипают. А у Янки ножки — ништяк. Фигурка не слабая. Лицо, правда, малость подкачало. Но зато волосы у нее роскошные, водопадом с плеч спадают Не должен иностранец отказаться Не должен, но отказывается.

Янка делает вид, что жутко расстроилась. Раз. и ее пальчики в кармане у клиента. Два, тот резко дергается, хватает ее руку… Вот это облом!..

— Полиция! — на ломаном русском кричит иностранец.

Идейный попался. Воровку поймал. И сразу полицию требует. Нет чтобы миром договориться.

Но полиции в Москве нет. Только милиция. Пожалуйста, получите.

— Московский уголовный розыск! Лейтенант Скрипкин! В чем дело, гражданин? — Клим тут как тут. На ходу разворачивает красные корочки.

— Вор! — вращает глазами иностранец. — Воровка!..

— Разберемся!..

Он вырывает Янку из его лап. Ведет ее к машине. Вот она, в двух шагах. Белая «шестерка». За рулем Чингиз.

Все продумано до мелочей. Как знал Клим, что Янка в этот раз спалится.

— Козел! — зло процедила она сквозь зубы.

И обернулась, посмотрела на иностранца, который в свою очередь рассматривал их машину. Неужто номера срисовывает. Точно козел!.. Хорошо, номера предусмотрительно заляпаны грязью.

— Еще что скажешь? — холодно спросил Клим.

— Мурый дядька попался, неужели ты не въехал?

— А может, пальцы у тебя деревянные?

Снова они в Москве. А до этого полгода на хате просидели. Жили — не тужили. Водку жрали. Янку потрахивали. Клим спал с ней всегда, а Чингиз — пока все бабки на нее не спустил. Она ведь не дура просто так ему отдаваться.

Баба она понятливая во всех отношениях. Легко с ней, хотя и не всегда. И просто. С Альбиной куда сложней. Та все на сторону смотрела, все норовила от Клима отколоться. Чуть на нож не посадила. А Янка жить без него не может. Мать родную за него продаст

Но зато у Альбины талант был. Карманы она потрошила на раз. Улыбнется лоху — и нет у того «лопатника». Клим даже не считал нужным страховать ее. Янки всегда хватало.

Неплохо он тогда жил. Он в гнезде, а Янка с Альбинкой пашут на него. Хлеб в клюве ему принося!

А сейчас ему самому на дело выходить приходится. В принципе он не против Но все-таки было бы куда лучше, если бы с ними сейчас была Альбинка.

Он не знал, ищут их менты или нет. Но на всякий случай меры предосторожности принят. На нужных людей вышли, ксивами липовыми обзавелись Даже ментовскими «корочками» упаковались Тачку с рук взяли Неплохая машина, всего лет пять ей — резво бегает.

Девяностый год. «Железный занавес» в клочья. Иностранцы в Союз не только страну смотреть ехали. Кое-кто начинал здесь свой бизнес. В центре Москвы так чуть ли не на каждом шагу «дую…», «парле.. », «шпрехен…». И толпами иностранцы все реже ходят. Все чаше на своих личных авто раскатывают. Словом. есть, чем поживиться.

Несколько часов этого забугорного лоха вели Только облом вышел. Не смогла ею Янка сделан». Альбинка бы смогла — Клим почему-то в этом не сомневался

— А какая есть! — вспылила Янка. — Ht нравится, ищи себе другую лошадь

— Заткнись! — небрежно бросил Клим

Сам во всем виноват! Не надо было Альбинку мочить.

Всю дорогу Янка молчала Только когда подъезжали к дому, сказала: