каждая собака в лицо знает…

— В том-то и дело…

Он бы и сам не прочь был слинять из Штатов. Но раз уж игра началась, то он должен довести ее до конца. Как всегда, до победного…

Пока волноваться нечего. Позавчера вечером им крупно повезло. Они смогли снять дешевую квартиру в отстойных кварталах Бронкса. Старый, обветшавший дом в семь этажей. В подъездах устойчивый запах мочи, грязный мрачный коридор, по обе стороны которого тянутся двери. Один хозяин у этого дома. Мрачный, угрюмый тип с мешками под глазами. Давид сунул ему деньги, тот протянул ему ключи. Паспортов не спросил, Даже на лица их толком не глянул. Можно не сомневаться, что он не запомнил их — в этом и состояло их везение. А в остальном — полная задница.

Квартира грязная, в углах паутина, пыль в палец толщиной. Мебель старая, дряхлая. Убогонький телевизор с еще более убогим видиком — какая-то задрипанная шарманка на уровне отечественной «Электроники». Кстати, на этом видеомагнитофоне они прокрутили вчера кассету, которую нашли в сумочке у Яны. Самая обыкновенная порнуха — белый самец и черная самка.

На улицу выходить нельзя. Потому что их могут опознать. Но так думает только Давид. Никита же знает несколько приемов перевоплощения. У него богатый жизненный опыт. Не так-то просто его взять, как это кажется Климу…

И с паспортом проблемы. Теперь Никита не Уильям Содди, а беглый каторжник из России Никита Брат. Можно сказать, нет у него паспорта. Зато есть «беретта» и бесшумный пистолет «ПСС». Хватит не на одного Клима.

Пусть этот урод не думает, что Никита не дотянется до него. Обязательно дотянется. И оторвет ему голову.

— Тут снова про нас показывают, — сказал Давид.

— Вообще-то меня зовут Никита. Ты уже в курсе…

— Да, в курсе, — кивнул он. И натянуто улыбнулся. — Его звали Никита… Хотел бы, чтобы ты был таким же непобедимым, как знаменитая Никита…

— Не знаю, как насчет непобедимости, а вот Америку на уши я уже поставил… Что там про нас говорят?..

На экране высветилось лицо полицейского. Какую-то лабуду несет. Никита прислушался. Да точно, разговор про Никиту. Коп рассказывал о нападении киллеров на гражданина Израиля Давида Розенгольца. Только оказывается, никакого покушения не было. Просто Розенгольц затерроризировал какого-то законопослушного гражданина. Тот не вытерпел и достал пистолет, чтобы припугнуть смутьяна. Но тут появился сообщник Давида — Уильям Содди. И разоружил гражданина. Цель этой акции — завладеть оружием. Вот такие пироги…

— Одно из двух: или этот коп головой сильно стукнулся, — усмехнулся Никита, — или он на кого-то работает…

Дальше полицейский хвастался, как лихо вычислил Уильяма Содди, а затем вывел его на чистую воду. Узнал, что под этим именем скрывается опасный преступник, совершивший побег из российской тюрьмы и прибывший в Америку по утерянному паспорту гражданина США.

— Сам бы он до этого не допер, — покачал головой Никита. — Кто-то подсказал…

«Кого-то», «кто-то»… А именно, Клим Махнов. Никита уверен в этом. Хотелось бы знать, этот коп работает на него, сам не догадываясь о том. Или им управляют напрямую…

Коп и дальше нес ахинею. Предполагал, что русский Никита не просто беглец, он еще киллер русской мафии, прибыл в Америку с преступными целями. На пару со своим сообщником господином Давидом Розенгольцем, у которого, оказывается, тоже темное прошлое. Не зря же, мол, он сменил фамилию Кулинич на Розенгольц. Дальше шли оглушающие выводы. Надо защитить Америку от проникновения русской мафии. Ну прямо хоть бронежилет на статую Свободы натягивай…

— Теперь я точно уверен, это купленный коп, — сказал Никита. — Через него можно выйти на Клима…

— Ты хочешь его допросить? — очумело вытаращился на него Давид.

— Сначала до него еще надо дотянуться…

— Ты что, серьезно?

— Вполне… Только даже не знаю, как развязать ему язык. Разве что поработать в жестком варианте…

— Ты в своем уме? Это ж полиция!..

— Семь бед — один ответ. Тем более эти беды полиция на нас и навесила. Хотя мы ни в чем не виновны… Или ты не согласен?

— Да я-то согласен…

— Тогда давай думать, как добраться до этой продажной шкуры… Кстати, ты не знаешь, почему его лицо мне кажется знакомым?

— Не знаю, — пожал плечами Давид. И тут же встрепенулся. Очки на лоб полезли. — Слушай, а это не он… Нет, нет, не он…

— А мне кажется — он…

Они оба вспомнили ту самую кассету, которая была в сумке у Янки. На ней этот тип и какая-то негритянка.

— Кажется, я понял, чем Янка прижала этого копа…

В одной сцене этот тип как бы насиловал негритянку. Девчонка явно несовершеннолетняя. И к тому же она цветная — дискриминация по национальному признаку. Если эта пленка увидит свет, труба копу. Самое меньшее, его с позором вышвырнут из полиции. А могут и за решетку засадить — элементарно.

Личность полицейского Никита установить не смог. Не знал его имени и фамилии. Зато на пару с Давидом они легко выследили его. От полицейского участка на Брайтон-Бич довели его до самого дома.

Америка — не Россия, здесь не принято останавливать людей на улицах и требовать у них паспорта для проверки. Даже в некоторых официальных учреждениях не спрашивают документы. Причина проста — проверка личности по паспорту есть ущемление прав этой самой личности, оскорбление недоверием. Абсурд? Может быть. Но американцы так не считают… В общем, Никите и Давиду достаточно было чуть изменить внешность и спокойно разгуливать по улицам Нью-Йорка. Главное, не создавать беспорядка — и тогда тебя точно никто не тронет.

Коп жил неподалеку от полицейского участка. Даже машина ему не нужна. Пешком добрался до дома. Никита и Давид за ним. Вычислили его нору. Осталось только наведаться в гости.

А сделать это не так уж и трудно. Полицейский, он ведь для того и полицейский, чтобы его можно было поднять хоть среди ночи.

До темноты они решили несколько проблем. И ближе к полуночи удостоили копа своим вниманием.

Давид позвонил в дверь.

— Помогите… помогите… — тихо скулил он.

Жалкий, беспомощный, кем-то обиженный мужичонка — именно таким и увидел его коп. Или через дверной глазок его разглядел, или скрытая видеокамера изображение на монитор вывела — неважно. Главное, что коп открыл дверь взывающему о помощи.

— Чего тебе? — вывалился он из дому.

Только вместо Давида перед ним возник Никита. Давид, он парень, конечно, хороший. Но в нем на генном уровне заложен код — не тронь представителя власти. Не мог он его ударить. А тут бить надо.

— Спасибо, вы очень добры! — сказал Никита.

И ткнул копа согнутым пальцем в солнечное сплетение. Тот вырубился, но упасть ему Никита не дал. Вдавил его в квартиру. Мягко опустил на пол в прихожей. Давид шмыгнул за ним. Закрыл дверь.

Но это еще только начало. Давид наставил на бесчувственного копа «ствол» «ПСС». Никита же ринулся обследовать квартиру. Нигде и никого.

Когда он вернулся в холл, коп уже приходил в себя. Пока еще тупо, без проблеска мысли смотрел на Давида. Но в глазах уже появлялось понимание. Если бы он бросился на Давида, тот бы ничего не смог с