– Ушел, – развел руками Саня.

– Ерунда. Главное, вот этот жив. – Степан показал на заднее сиденье. – Киса его газом слегка потравила. Уже отходит... Покурить мужик вышел. Курил и ждал, когда его ублюдки Чепикова сделают. Дождался...

Типчик в кожаном плаще ожил. Но уже умирал снова. На этот раз от страха. Понял, в чьи лапы угодил. Но не пытался выбраться из машины и дать деру.

Среднего роста, худой, маломощный. Теперь Степан знал, почему он летом носит кожаный плащ. Чтобы более внушительный вид иметь. Плечи у плаща будь здоров. Сплошной поролон.

Солидным типчик быть хотел. Все правильно, на солидную организацию работал. Только серьезные люди могли заказать Степана и его команду. Только серьезные люди могли наказать Чепикова за то, что он подвел их.

– Ну что, поехали? – спросил Федот.

Степан и сам был рад поскорей увезти отсюда ценный трофей. Но нужно было дождаться наряд из местного отделения милиции. Объяснения дать. Как-никак три трупа. Два – их рук дело.

Он сам связался с милицией. Но никто почему-то не спешил на место происшествия.

– Не нравится мне это ожидание, – сказал Кулик. – Ягодицей чувствую, что-то не то будет...

Нехорошее предчувствие придавило и Степана.

– Поехали, – сказал он.

Объяснения можно дать и по телефону.

Он уже собрался садиться в машину, когда во двор въехал джип «Чероки». За ним второй.

Вот оно «что-то не то»! Степан мгновенно просчитал расстояние до подъезда. Рывком он подался к задней дверце, распахнул ее, вырвал из салона типчика в плаще и потянул за собой к подъезду. Федот и Саня без слов поняли своего начальника. И помогли понять это Кисе – схватили ее под руки и потащили за собой.

А джипы уже останавливались. Из них посыпались шустрые молодчики. Черные брюки, шелковые сорочки, галстуки, бронежилеты поверх. В руках «узи».

Их было не меньше десятка. Они быстро рассредоточились. И медленно, с опаской двинулись к подъезду, в котором вместе со всеми скрылся Степан.

– Во вляпались! – Комов приготовился стрелять.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто из нас вляпался, – занял позицию и Кулик.

– Твои псы? – с силой встряхнул типчика Степан.

– Нет!.. Это Глеб Митрофанович! – в ужасе выкатил тот глаза. – Он меня убьет...

– Может, отдадим его на растерзание? – мгновенно среагировал Федот. – Замочат этого козла. А нас оставят в покое. Мы-то им не нужны...

– Не надо! – сжался в комок типчик. – Вы им нужны тоже!

– Да нет, ты обманываешь. – Степан схватил его за шиворот и сделал шаг к выходу из подъезда.

– Пожалуйста, не отдавайте! – взмолился типчик. – Я знаю, кто вы... Глеб Митрофанович должен вас убить...

Последние слова потонули в грохоте автоматных очередей. Федот и Саня открыли огонь. Первые выстрелы предупредительные. Но в ответ шквал огня. Теперь и они стреляли на поражение.

Только, увы, эффективность огня нулевая. Опера стреляли из глубины подъезда. В проем входных дверей. Сектор обстрела минимальный, все остальное «мертвая зона», а в ней все молодчики.

Боевиков не видно, но ясно – они приближаются к подъезду. И, возможно, у них есть ручные гранаты. А что это значит, понимала даже Киса.

Может быть, именно поэтому Киса догадалась вызвать лифт. Конечно, первой в кабину загрузилась она сама. За нею туда втиснулся Степан с типчиком. Последними – Федот и Саня.

Степан нажал на кнопку девятого этажа. Задвинулись створки лифта. И в это время все услышали, как что-то железное звякнуло о бетон ступенек. Лифт начал подниматься. И это «что-то железное» разорвалось на десятки осколков. Только лифт преспокойно продолжал подниматься.

– Граната, – спокойно заметил Саня. – Обыкновенная «Ф-1»...

– Может, остановимся? – снова затянул свою песню Федот. – Сбросим этого козла и дальше поднимемся... А что, это мысль!

– Не надо! – снова проскулил типчик.

– Фамилия, имя, отчество? – в упор жестко спросил его Степан.

– Зеленцов Валерий Дмитриевич.

– На кого работаешь? – Глеб Митрофанович... Фамилии не знаю.

– Кличка?

– У него нет клички... Он не уголовник...

– Чем занимается?..

– Не знаю.

Степан потянулся к красной кнопке. Мол, сейчас лифт остановит.

– Да честно, не знаю...

Лифт остановился. Федот и Саня первыми вышли из него. За ними остальные. Впятером они заперлись в квартире Чепикова.

Дверь бронированная, из специального металла. Такую гранатой не возьмешь. Степан вошел в комнату. Швырнул Зеленцова в кресло. Сам подошел к окну.

– О, е-е! – ужаснулся он. – Еще три джипа подкатили... Во, блин, у них гранатометы... Ну все, попали!

Он обрисовал ситуацию с точностью до наоборот. Молодчики с «узи» рассаживались по своим машинам. Видно, поняли бесперспективность своих потуг.

– Этого не может быть!

Степан говорил очень убедительно. Только Зеленцов ему не поверил. И сразу же объяснил почему.

– У Глеба Митрофановича больше нет боевиков.

– Как выйти на твоего Глеба Митрофановича?

Молодчики загрузились в машины и дали деру.

– Я не знаю, – промямлил Зеленцов.

– А если хорошо подумать?..

– Я не знаю... Я ничего не знаю... Мне плохо. Я отравился газом. Меня тошнит! Меня выворачивает наизнанку! Мне больно дышать! У меня болят глаза...

– Сейчас вылечу! – Степан направил на Зеленцова ружье. – Самое лучшее лекарство от всех болезней.

– Не надо!

Джипы исчезли. Ровно через минуту их место заняли милицейские машины. Прибыли омоновцы и группа немедленного реагирования из районного отделения милиции. Очень быстро среагировали. Не прошло и часу...

Трупов во дворе не было. Зато из всех щелей полезли люди. Несколько рук показали на подъезд, где скрылись Степан и его опера.

– Ну так что, говорить будем? – спросил Степан.

– Я не могу! – в страхе пробормотал Зеленцов. – Мне страшно!.. Уберите ружье!..

Степан опустил дробовик.

– Ты как та девка, которая целку из себя строит после сотой палки.

– Я не люблю, когда так выражаются, – неожиданно заявил Зеленцов.

– Ты что, чмо, интеллигента вздумал из себя корчить? – взорвался Степан.

Он подошел к Зеленцову, схватил его за шкирку и швырнул на пол. Наступил ногой ему на грудь. Сунул ствол помповика ему под нос.

– Фамилия Глеба Митрофановича?

– Не знаю. Честно, не знаю... – от страха Зеленцов едва шевелил языком.

Врет Зеленцов. Все он знает. Только сдавать своего шефа боится. Но Степан его все одно расколет.