Тубус подкатил к диско-клубу «Бетси» на джипе «Сузуки Витара». Небольшой внедорожник, но ему огромная машина ни к чему. Дорогая тачка. И его собственная. Деньги у него водятся, так почему же он должен ездить на сраной отечественной «девятке»?..

Уже два года он работает на Егеря. И ни разу об этом не пожалел. У босса все схвачено, за все заплачено. Ни менты не обижают наркодилеров, ни он сам. Все путем, все в ажуре.

Тубус отвечает за свой район. У него свой штат распространителей наркоты. Они не только сбытом занимаются, но и расширяют круг клиентов. Чем больше наркоманов, тем выше оборачиваемость товара – арифметика проста. Механизм отрегулирован до мелочей. Каждому винтику, каждой шестеренке свое место. Сбыт товара идет бесперебойно. И никаких проблем. Хотелось бы, конечно, чтобы так продолжалось вечно...

Тубус взглянул на часы. Восемь часов вечера. Сейчас должен Хлеборез подойти, бабки за проданный товар притащить. Точно, идет.

– У меня все путем, – гордо заявил шестнадцатилетний пацан, с важным видом усаживаясь на переднее сиденье.

Только долго сидеть ему не пришлось. Тубус сунул ему в руку небольшой сверток с товаром. Взамен получил деньги. Считать в машине не стал – успеется. Если недочет будет, все одно Хлеборез от него никуда не денется.

Следом за Хлеборезом Валерик образовался.

Толковый пацан, даром что всего пятнадцать лет. Вот у кого лучше всех получается с клиентурой работать. Наркоту сбывать бывалым наркоманам – это одно, а подсаживать на иглу – другое. А у Валерика и с этим и с тем все в полном порядке.

– Тут это, недобор, – протягивая Тубусу деньги, объяснил Валерик.

– Что, опять кого-то бесплатным сыром кормил?..

– Ага, через мышеловку...

Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И лишь идиоты об этом не знают. А на идиотов Валерику везет. Сейчас он задарма лохов «сыром» накормил. А когда придет время, они донорами станут. Бабки с них он начнет сдаивать в обмен на уже не халявную «дурь».

– В следующий раз больше бабок притянешь...

– Да не вопрос, – деловито протянул Валерик.

– Ну все, бывай...

Следующая их встреча через неделю.

Валерик исчез. Тубус остался в машине один. Все, на сегодня работа закончена. Можно домой рулить.

Но он не успел завести двигатель, как открылась левая передняя дверца и на пустующее место ввалился какой-то качок в майке-безрукавке. Звериная рожа, злые глаза, запах перегара.

– Э-э, чо за дела, в натуре, – изобразил пальцовку Тубус.

Пальцы веером он сделал, да только качка это нисколько не напугало.

– Урод! – прорычал он.

И тут же Тубус увидел летящий в него кулак. Бум! Из глаз посыпались искры, во рту появился резкий вкус ржавчины. Вторым ударом качок выбил из него сознание.

Очнулся Тубус в своей же машине. Только не на водительском, а на заднем сиденье. Руки скованы наручниками, во рту кляп. И не в городе машина, а где-то на природе. Деревья на ветру листвой шелестят, пташки щебечут. Но не до красот природы Тубусу. Все его внимание обращено на двух крепышей спереди. Качок, который его вырубил, сидел на пассажирском сиденье вполоборота к нему.

– Ну чо, дятел, очнулся? – ощерился он.

– Что вам надо?.. Бабки?.. Так забирайте...

– Да ты чо, какие бабки? Нет у тебя, в натуре, никаких бабок, – осклабился второй, который сидел за рулем. – Твои бабки у нас...

– Может, тогда отпустите, а? – пролепетал Тубус.

Он уже не растопыривал пальцы, зубы в шахматном порядке не выстраивал. Ему было страшно, и страх смахнул с него налет крутизны.

– Да ты чо, в натуре, какой отпустите... Нам с тобой, типа, побазарить надо... Давно на Егеря пашешь?

– Какой Егерь, о чем вы!..

Бух! И тяжелый кулак врезался ему прямо в зубы. Во рту что-то хрустнуло.

– Давно... – выплюнув выбитый зуб, промычал Тубус.

– Вот сразу бы так... Короче, всех своих шнырей сдаешь, и мы тебя отпускаем...

– Каких шнырей? – не понял Тубус.

– А разводящих, которые товар разводят. Или сбывают. Ну, короче, ты понял...

– Да я сам вроде как все делаю...

Необдуманная фраза. Она лишила Тубуса еще двух зубов.

– Все, все...

Он сдал и Хлебореза, и Валерика, и Пашика, и Соньку, и всех других, кто работал на него. Объяснил, как выйти на них.

– Все точно? – спросил его качок.

– Да как на исповеди...

– Так ты, значит, этта, исповедался типа... Это хорошо, – недобро усмехнулся второй крепыш. – Давай, Молох, пора...

В руке у качка появился ствол. Места дикие, вокруг ни души, хоть кричи, хоть волком вой – никто не услышит. Да и пистолет, направленный ему в лоб, без глушителя. Ни к чему он...

– Не, ну вы же отпустить обещали, – застонал Тубус, закрывая лицо ладонями. Как будто они могли сдержать пулю.

– А мы тебя и отпускаем... На тот свет...

Сатанинский хохот потерялся в грохоте выстрела. Дикая боль разорвала голову, клочки сознания вмиг поглотила тьма вечности... И снова сатанинский смех. Но это уже с того света...

Максик хмурил брови. Значит, что-то произошло.

– Кого? – спросил Егерь.

Он уже примерно знал, о чем ему хотят сообщить.

– Тубуса... Тело его вышвырнули на шоссе перед домом...

Итак, от разговоров Коваль перешел к делу. Погиб первый наркодилер, промышляющий в его районе. За ним отправится следующий. И так далее, пока территория, подконтрольная Ковалю, не очистится от людей Егеря. Этого допустить нельзя. Значит, надо очистить район от самого Коваля.

– Пацанов на дело готовь, – угрюмо сказал Егерь.

– Мокруха?

– А ты что думаешь, я этого ублюдка Коваля в задницу целовать буду?

– Понятное дело, мочить его надо... Но зачем наших людей на дело отправлять?.. Разговоры пойдут, что Егерь беспредел творит...

– Какой, на хрен, беспредел?

– Ну так по всем раскладам получается, что мы на территорию Коваля наезжаем. За ним правда, за нами косяк...

– Ну и что ты предлагаешь? – поморщился Егерь.

У Максика не башка, а дом советов. Не из блатных он. Так, фраерок. Из интеллигентов. Но шарит по делам конкретно. Без него Егерь как без рук. Или даже без головы...

– Я тут ребят нашел... Крутые ребята. Спецназовцы...

– Ты хотел сказать, бывшие спецназовцы, – поправил его Егерь.

– Да нет, вроде как действующие... Короче, подработать хотят ребята...

– А если это подстава?

– Исключено. Этих людей мне рекомендовал человек...

Максик назвал имя известного в столице авторитета.