могу... Будь оно все проклято...

Никита еще крепче прижал ее к себе.

– Все правильно, дорогая. Мы заживем новой жизнью. И в этой жизни больше не будет смертей... Но сначала...

– Но сначала ты должен вывести меня из игры.

– Совершенно верно... Мы ударим вместе. Быстро, внезапно. Мы развалим этот синдикат смерти. Мы отомстим за тебя...

– Не надо мстить... Хватит... Хватит мстить... Я не хочу. Я ничего больше не хочу...

У Марты началась истерика. И Никита не мог придумать ничего лучшего, как сходить на кухню, налить ей полный стакан водки и заставить выпить.

Марта немного успокоилась. Но сильно опьянела. И ни о чем серьезном с ней не поговоришь. Никита снова заставил ее выпить. Марта успокоилась совсем. Но заснула мертвым сном...

Пришлось Никите потеть самому.

На балконе он нашел коробку от холодильника и упаковочную полиэтиленовую пленку. Туда же, на балкон, на мороз, он вытащил тело убитой женщины.

С ума сойти – Марта застрелила свою собственную сестру. Застрелила, спасая жизнь Никиты. Вот, значит, как сильно девчонка влюбилась в него. А не было бы любви, лежать бы сейчас Никите на балконе и коченеть на морозе.

Прежде всего Никита навел порядок в коридоре. Вытер с пола кровь, скатал окровавленную дорожку, вынес ее на балкон. Труп закоченел, Никита упаковал его в полиэтилен, обмотал ковровой дорожкой, упаковал в коробку.

А что делать дальше?..

Машина Марты стояла в гараже. Плохой гараж, из листового железа. И не охраняемый. Но этот минус сейчас оборачивался плюсом. Ключи он нашел у Марты в сумочке.

Возможно, сестра Марты приехала на машине. Никита пытался найти у нее ключи, но их не было. Может быть, Люба приехала на такси.

Во дворе он не обнаружил ни одной бесхозной машины. Значит, его версия о такси верна...

В гараже было холодно. Казалось, машина до смерти замерзла в нем. И не заведется ни за что на свете. Но нет, «восьмерка» завелась с пол-оборота. Вот что значит новенький аккумулятор. Пока прогревался двигатель, Никита решил обследовать гараж. Интуиция подсказала ему заглянуть под пустую бочку из-под бензина. И он обнаружил под ней тайник. Арсенал киллера. Два автоматических пистолета иностранного производства. Знакомая система – «глок-17». Полдюжины нулевых «тотош» – самые дешевые в производстве и самые убойные пистолеты «ТТ». Все «стволы» в комплекте с глушителями. А еще несколько взрывных устройств заводского изготовления на магнитных присосках.

Все это Никита оставил в гараже. Себе взял «ТТ». Привык он уже к этой системе. Пистолет он спрятал под сиденье. И только после этого выехал из гаража и подъехал к дому.

На улице мороз. Но Никита основательно вспотел, прежде чем труп оказался в багажнике. От тяжести и душевного напряжения. Боялся, вдруг наткнется на кого-нибудь из соседей Марты, вызовет подозрение своей ношей. Но все вроде бы обошлось. В полночь он отправился в путь.

Все складывалось удачно и дальше. Он добрался до одного известного ему кладбища. Нашел сторожей. Выставил им на стол литровую бутыль «Абсолюта».

– Мужики, надо поработать...

Те даже не стали спрашивать, в чем заключается работа. Видимо, такие ночные визиты для них были не в диковинку. Смутные времена, дикие нравы, кровавые законы. А в итоге незаконные трупы. Их нужно предавать земле.

Само собой, бутылку мужики взяли. А потом некоторое время молча изучали Никиту. Будто хотели определить, какой он породы зверь. Шибко крутой, просто крутой или так себе.

И наконец один выдавил:

– Штука баксов на двоих...

Наверняка Никита попал в разряд «так себе». Возможно, для крутых имелись более щадящие расценки. А шибко крутые не платили вообще...

– Сам понимаешь, – добавил второй, – мороз...

Деньги и водка выгнали мужиков на холод. За три-четыре часа ударными темпами они вскрыли одну заброшенную могилу, упаковали в нее труп.

Никита дождался, когда они закончат работу, вернут все на свои места. И уехал только после того, как убедился, что двойная могила не вызывает никаких подозрений...

Было уже утро, когда он вернулся к Марте. Она все еще спала, в той же позе, в какой он уложил ее на кровать. Ему и самому хотелось спать. Но сначала горячий душ. А потом ему захотелось есть. Пришлось готовить завтрак. Яичница с беконом. На всякий случай он рассчитал на две порции. И не зря.

Проснулась Марта. И первым делом на кухню.

– Дорогой, – она прижалась к нему. – Ты уже одет?..

У нее была сонная, но довольная улыбка.

Он хотел сказать, что не уже, а еще одет. Но отделался коротким:

– Угу...

– У тебя так вкусно пахнет...

– Стараюсь... Умывайся и за стол.

– Да, сейчас...

Марта подошла к окну. Глянула вниз. На сонном лице тень озабоченности.

– Ты чего-то боишься?..

– Нет, что ты...

– А мне кажется, боишься... Как будто кто-то должен прийти...

– Вообще-то да...

– Кто? Подруга Любы?

– Подруга Любы?.. А ты откуда про нее знаешь?

И тут Марта вспомнила все. Ее затрясло, ноги ее подкосились. И со страдальческой гримасой на лице в изнеможении она опустилась на стул.

– Значит... Значит, это был не сон...

Она закрыла лицо руками и согнулась в поясе. Никита думал, с ней снова случится истерика. И на всякий случай наполнил стакан водкой. Поставил его перед ней.

Марта разогнулась. Убрала руки. Лицо ее было на удивление спокойным. Только пугающая пустота во взгляде. Она увидела стакан водки и осушила его несколькими судорожными глотками.

– Я застрелила свою сестру, – отрешенно глядя куда-то мимо Никиты, сказала она. – Я не могу в это поверить...

– А ты не верь, будет легче.

– Я не хочу верить... Ты куда ее дел?

– Туда, откуда не возвращаются... Она уже в земле.

Никита наполнил и себе стакан, до краев. Марте плеснул всего на два пальца.

– Пусть земля ей будет пухом...

Марта держалась на удивление спокойно. Они выпили.

– Это все равно должно было когда-нибудь случиться, – сказала она, словно оправдываясь перед собой. – Такая у нас профессия...

– Была... Была профессия.

– Да, была... Я больше не буду убивать.

– Конечно, нет... Только сначала нам нужно избавиться от ненужной тебе опеки.

– Нам не справиться с организацией...

– Это так только кажется. Глаза боятся, а «господин Кольт» делает.

– Я знаю, ты можешь все. А вот я уже ни на что не способна... Я сломалась. Я больше никого не смогу убить...

– Ты не сломалась. Ты восстановилась. Ты стала нормальным человеком... У нас будет свой семейный