устраивались в «Прибой», но так и не устроились, координат своих не оставили. Спасибо гражданке Проскурняк за то, что подсказала нам, где вас можно найти...

– Не знаю никакой гражданки Проскурняк... И где меня можно было найти?

– Она говорила, что за день до его смерти разговаривала с Борисом Комлевым. Он, кстати, рассказывал про вас...

– И что же он про меня рассказал?

– Сказал, что вы помешанная на сексе нимфоманка...

– М-да, неудачники говорят, что все бабы – шлюхи, а все остальные на это надеются... Так вот и не надейтесь, капитан... Кстати, могли бы и утаить от меня домыслы какой-то идиотки...

– А вам что, обидно это слышать? – пристально смотрел на нее Айвазов. – А я почему-то думал, что вы девушка без комплексов...

– Может быть, и без комплексов, но башня у меня на месте... И вообще, откуда такие идиотские выводы?

– Все оттуда же... Гражданка Проскурняк утверждает, что вы мечтали стать порнозвездой и Борис Комлев даже отвел вас в студию к Олегу Касаткину, чтобы он снял фильм с вашим участием в главной роли...

– Откуда она это знает? – серьезно, без всякого вызова в голосе спросила Лариса.

– Борис Комлев ей рассказывал. Он разговаривал с ней за день до своей смерти... Мы решили, что Касаткин снял фильм, пошли к нему, а тут вы...

– Так вы за фильмом пришли? – Она снова перешла на ершистый тон. – На голых женщин посмотреть захотели? Стыдно, господа оперативники!

– Да нет, голые женщины нас не интересуют... – смущенно начал Айвазов.

Но Лариса его перебила.

– Вас интересуют мужчины? – Она красноречиво перевела взгляд с него на опера Серегу. – Так вы что, друг с другом?

– Прекратите! – задыхаясь от возмущения, вспылил рыжий-конопатый.

– А-а, понятно, у вас с этим все в порядке... Это вот ваш друг какой-то не такой...

– И у меня с этим все в порядке! – красный как рак выпучился на нее Айвазов.

– А чего вы так разволновались? Сейчас за мужеложство не сажают и даже со службы не выгоняют. Хотя, конечно, чести это вам не делает...

– Хватит!

– А чего ты на меня орешь? Я же на тебя не орала, когда ты меня помешанной на сексе нимфоманкой обозвал...

– Это не мои слова!

– Да пошел ты!

Айвазов страдальчески вздохнул, протер ладонью взмокший лоб.

– Ну вы и штучка, гражданка... Кстати, как твоя фамилия?

– А что, бабушка Проскурняк не нашептала?

– Вообще-то она не бабушка, а молодая симпатичная женщина...

– Ее случайно не Марина зовут?

– Случайно Марина... И случайно мы видели, что ты сделала с двумя охранниками. Больно им было, ох как больно! Владеешь приемами рукопашного боя?

– Допустим...

– Шею мужику сломать можешь?

– Хоть сейчас!

– А Комлеву как раз и сломали шею...

– Все, круг замкнулся, – обреченно вздохнула Лариса. – С Комлевым я знакома, алиби у меня нет, приемами рукопашного боя владею... Ладно, будем признаваться... Сначала фамилия...

Лариса ловко извлекла из потайного кармана служебное удостоверение.

– Старший лейтенант Черкашина, отдел по пресечению половых преступлений...

Какое-то время опера молча чесали затылки. Затем рыжий Серега выдал:

– Нет такого отдела...

– Если есть половые преступления, то существует и отдел для борьбы с ними...

– Удостоверение вроде настоящее... – на остатках сомнения изрек Айвазов.

– И это тоже...

Лариса выложила на ладонь пару «клопов».

– Знакомая техника? – спросила она.

– Знакомая... – ошарашенно выдавил рыжий Серега. – Мы что, на прослушке?

– На прослушке была эта студия. Была, но уже все...

– Что значит, «все»...

– Подозрения у нас были серьезные, что здесь снимались порнофильмы... Долго объяснять, ребята... Короче говоря, информация не подтвердилась, поэтому «жучки» я убрала. И эту историю с «поясом шахида» я нарочно придумала, чтобы Касаткина из студии убрать. Он не должен ни о чем догадываться...

– Да это понятно... А в «Прибой» вы ходили устраиваться?

– Ходила.

– Зачем?

– Комлев мне был нужен. Он порнофильмами ворочал, а Олег так, пешка. Возможно, он даже и непричастен к этому делу, а порно в другой студии снимали...

– Зачем Комлеву порно? У него и без того денег хватает...

– Слышали про такое порно, где в конце фильма убивают? Так вот, такое кино больших денег стоит. И если это дело поставить на конвейер, озолотиться можно...

– Но ведь убили самого Комлева?

– Можно догадываться, кто это сделал. Возможно, у него были компаньоны, а Комлев засветился и мог засветить их самих...

– Перед кем засветить?

– Перед нами. Комлев понял, что попал в оперативную разработку, и, на свою голову, сообщил своим компаньонам...

– У него только один компаньон, Геннадий Геннадьевич Проскурняк...

– Это компаньон по бизнесу... Это его жена показала на меня?

– Она...

– Я не могу утверждать, но, судя по всему, мадам Проскурняк и Борис Комлев состояли в интимных отношениях. И это при том, что она жена его друга...

Айвазов и его напарник заговорщицки переглянулись между собой.

– Мы тоже так почему-то подумали... Но у гражданки Проскурняк надежное алиби. Ночь она провела с мужем...

– А почему вы думаете, что Комлева убила именно женщина?

– Его нашли в каминном зале. Он лежал на полу со сломанной шеей. Был стол с остатками пиршества. И два бокала с недопитым шампанским. На одном следы помады. И отпечатки пальцев. Судя по всему, отпечатки женские...

– У мужчин тоже бывают маленькие пальцы...

– Может быть, но мужчины не красят губы...

– Вы так смотрите на меня, как будто хотите, но не решаетесь отправить меня на дактилоскопию...

– Лариса, вы проницательны, чувствуется, что вы не первый год замужем. В смысле, я хотел сказать, что не первый год служите...

– Даже орден заслужила. «За мужество». Но это так, к слову...

– «За мужество»?! – недоверчиво и с завистью посмотрел на нее Айвазов.

– Не хвастовства ради, а статистики для скажу, что на моем личном счету шесть обезвреженных серийных маньяков-убийц. И это не считая просто озабоченных уродов...

– Так ваш отдел по маньякам работает?