– Значит, все-таки Маша, – провел пальцами по щеке Родион. – Ну так ты Америку не открыл. Нас же предупреждали, что у нее зуб на Ладу. Даже убить ее хотела. Чуть не пальнула.

– Эта Маша совсем дикая, – криво усмехнулся Паша. – А такой цацей рисовалась. Не, стопудово, у нее башню снесло.

– Короче, эта безбашенная Ладу мочкануть хотела. А тут пацаны, которых она привела. Один ствол у нее забрал, а сам ей по хавальнику настучал. Кондрашов на полу корчился, но все слышал. В общем, короче, этот пацан Ладу узнал. И она его узнала. Аликом назвала...

– Аликом? – встрепенулся Родион.

– Я ж говорю, Сергеич, крепче в седле держись. Это тот самый козел, который Кешу мочканул. Он и Ладу тогда вальнуть хотел. Даже думал, что вальнул. Обалдел, что живой увидел. Это Кондрашов так говорит. Он все слышал. А мы знаем. Знаем, каких делов этот козел безбашенный натворил...

– Обалдел, говоришь? – потрясенно спросил Родион. – А может, он знал, что Лада у Кондрашова?

– Нет, не знал. Говорю же, он в штопор ушел, как Ладу увидел... Но бабки все равно смыл. Потому что по всем раскладам за бабками приходил. А Маша его реально на Кондрашова навела. Даже знала, где у него сейф с бабками. А Кондрашов им код сейфовый сдал. Только там секрет: набираешь не тот код – менты с мигалками наскакивают...

– Ну, менты были. А бабки все равно смыли.

– Так это, сначала сейф открывается, а потом менты... У Кондрашова бабок хватает. Ему шестьдесят штук баксов тьфу! Лишь бы его не грохнули. А если бы сейф не открылся, ему бы могли башку снести, такой типа расклад. А так гопота бабки взяла и к Кондрашову никаких претензий. А менты... Менты как бы сами по себе появляются... Короче, все это тухлый расклад.

– Может, и тухлый, – пожал плечами Колдун. – Но все одно к одному. Мистика какая-то... А то, что у Кондрашова бабок навалом, – это верняк. Надо трусить мужика.

– Паша, к Кондрашову надо пару бойцов приставить. Чтобы круглые сутки его пасли. А чтобы он фишку не просек, загрузи его, что мы знаем этих отморозков. Знаем и не хотим, чтобы они вернулись и добили его. А они это могут.

– А могут?

– Пес их знает, – пожал плечами Родион. – Этим козлам фарт прет, это реально. Из Заволжска ушли – как моча в песок. Из Нефтянска без проблем ноги сделали. В Москве у них все на мази. И везде они меня под ментов подставляют. В Нефтянске, здесь. Кича – это туфта. Не западло. Хреново, что перед ментами засветился. РУОП теперь насядет. Короче, махновцев этих конкретно искать надо. И за Ладу, и за нас счет выставлять.

– Да, надо, – кивнул Паша. – Будем искать, даже не вопрос. Только как его достать?

– Менты их ищут? Ищут. Надо пробить, кто конкретно этим занимается. Ты, Паша, стрелочку ментам забьешь, а говорить с ними Колдун будет. Колдун знает, как с ментами договариваться. Правда, Колдун?

– С ментами разберемся...

– И сами, само собой, подпишемся. Окажем, так сказать, нашей родной милиции патриотическую помощь. Кто хочет быть патриотом, поднять руки!

Тошно у Родиона на душе. Может, потому и тянет его на дурацкие шутки?

Но вслед за дурацкими мыслями голову могут посетить и умные. Родиону вдруг показалось, что он видит свет в конце тоннеля. В мыслях зародилась интересная идея.

– Не хилый вариант, – довольно кивнул Алик.

Он стоял на пороге бревенчатого дома. Отличное место. Метрах в пятидесяти река, справа березовая роща, слева такие же деревянные дома – до ближайшего далековато – не доплюнешь. Хоть стреляйся – никто не услышит. А природа – воздух чистый, река опять же, пейзажик зашибись. И сам дом просто отпад. Простор – пять комнат, мебель хоть и не новая, но не деревенская, а как в городских квартирах. Телефона нет, зато есть телевизор. Деревянный пол, стены оштукатурены, ковры, люстры приличные. Двери основательные – даже кувалдой сразу не возьмешь. И подвал есть. Не погреб, а именно подвал. Железная дверь, бетонные стены, решетка под оконцем. На улице жара, а в доме прохладно – потому что стены деревянные. А если зима наступит, печка в доме русская, настоящая. Дом хороший, и место глухое – возможно, они здесь прокантуются до зимы. Надоело гонять с квартиры на квартиру.

Алик с насмешкой посмотрел на Толяна.

– Вы придурки. Ты и твой Серега. Из-за вас приходится хаты менять.

– Почему из-за нас? – возмутился Толян.

– Потому что вы хаты чужие бомбите, вас менты ищут.

– А тебя?

– И меня. Из-за вас. Да расслабься. Шучу я. Всех нас ищут. Все наколобродили... А здесь нас не найдут. Место путевое. Надо было раньше допетрить, что нужно в такой вот деревне жить.

Оказалось, что снять дом в таком месте – раз плюнуть. В любой газете – «сдается дом в дачном месте». Это не дачный поселок, это деревня. Но если разобраться – это то, что нужно. Природа, река, лес. И до шоссе рукой подать – пять километров до шоссе, всего сорок километров до МКАД. Рай!

– Да, место конкретное, – не стал спорить Серега. – И ментов нет. Какой-нибудь сраный сержант, и вся беда. Не-а, не выйдут на нас менты.

– Заткнись! – одернул его Алик. – Хозяин идет.

Дом сдавал мужик из соседней деревни. Алик сумел расположить его к себе. Впрочем, тому и самому не терпелось поскорее сдать дом. Бабки нужны. А кому они не нужны?

– Место в сарае я освободил, – отрапортовал мужик. – Можете ставить машину.

Алик рассчитался с мужиком. И облегченно вздохнул, когда тот сел в свою «Волгу» и сделал ноги. Теперь хата в полном их распоряжении. Что хочешь, то и делай. А хотел он привезти сюда Ладу. И как можно скорее.

Лада... Лада снова с ним. Живая и готовая к употреблению... И это не сон. Все реально.

Трясти очередного толстосума они ездили на своей «девятке». Но с чужими номерами – хоть какая-то подстраховка. Дело выгорело на все сто. Даже нет, на двести процентов. Шестьдесят штук баксов плюс Лада.

За городом чужие номера свинтили. Поставили свои. За городом приткнулись в придорожном кемпинге. Грязь, нищета. Зато в душу никто не лезет. В смысле паспорта на подлинность не проверяли. Даже данные никуда не заносили. Глянули в документ, бабки взяли, и все дела. Только там условие – мальчики налево, девочки направо. Алик это условие оспорил. Переселил Машу к пацанам, а сам остался с Ладой.

Пытался с ней поговорить. Да не вышло. Глухой номер. Лада ушла в себя, как рак в раковину. Можно было ножичком ее оттуда выковырять. Но он решил обождать. Даже кровати вместе сдвигать не стал. Но ночью залез к ней под одеяло. Снова заговорил, снова глухо. Целовал ее, ласкал. Она не сопротивлялась. Но лежала под ним как неживая. Он мог бы оставить ее в покое – не дело это, секс с манекеном. Но слишком сильно он завелся. Не смог остановиться. Раздел ее, раздвинул ноги, все остальное... Только такое ощущение, как будто труп под ним. Даже ни разу не шелохнулась. И взгляд остекленевший – куда-то в потолок смотрит...

Второй день, третий. А Лада все такая же, какой была. Словно в коме. Ходит, дышит, ест, пьет, но все как неживая. В глазах пустота. Ни любви, ни ненависти, ничего. Алик даже испугался за нее. Решил пожалеть. Всего три раза переспал с ней. Она же этого как будто не заметила. Живой труп, в натуре. Но ничего, она еще оживет.

Алик еще раз осмотрел дом, выбрал самую лучшую комнату. Для себя и для Лады. Они будут жить вместе. Отныне и всегда. Осталось привезти ее сюда.

Путь от деревни до кемпинга не занял много времени. Алик зашел в свой номер. Пусто. А где же Лада? Ах, да, он же оставил ее с Серегой.

Она была в соседнем номере. Толян открыл дверь. И похабно усмехнулся. Маша лежала на койке, а над ней пыхтел Серега. Все бы ничего, но к ее руке наручниками пристегнута Лада. Она в одежде, в глазах по- прежнему безразличие ко всему. Казалось, она даже не понимает, что происходит. Но ведь что-то происходило. И не нарочно ли это делал Серега? А вдруг после Маши он собирался чпокнуть Ладу?