веселить надо. А я тоску тут нагоняю.

– А если мне интересно о тебе знать? Может, я не как с проституткой хочу с тобой поговорить, а как с человеком?

– Давай поговорим, разве я против.

Оля говорила, а он слушал, проникался. История стара как мир. Отец алкоголик, мать инвалид первой группы. Нужда. Панель. Трудная жизнь проститутки. Вот и весь сказ. Алик старательно изображал переживания. А Оля, оказывается, только рада была поплакаться в жилетку. Свой короткий сказ она закончила, прижимаясь головой к его груди. Веки ее были влажными от слез.

– Да-а, – нарочито сокрушался он вместе с ней. – Влипла ты в эту жизнь, как муха в дерьмо.

– Это верно, – горько усмехнулась она. – Жизнь – дерьмо.

– Знаешь, ты очень красивая.

– Правда?

– Правда... Знаешь, если бы я не знал, что ты проститутка, я бы мог влюбиться в тебя. Хотя сейчас я отгоняю от себя эту мысль, что ты проститутка. Я не хочу, чтобы ты была проституткой. Я хочу, чтобы ты была моей девчонкой.

Пришлось пришпорить себя. Чтобы не только получать, но и самому доставлять Оле удовольствия. Он мягко уложил ее на спину, провел рукой по тугой груди, ощутил, как под пальцами напрягся сосок. Оля ждала его ласки, тянулась к ней. Глаза ее закрылись, губы зашевелились в такт страстного дыхания. Она томно застонала, когда он взял в рот ягодку ее соска. И выгнула тело навстречу его языку, когда он попробовал на вкус ее пупок. А когда он входил в нее, она уже, казалось, была на вершине блаженства...

Алик посвятил ей всю ночь без остатка. Они не выходили из комнаты до самого утра. И все это время дарили друг другу себя. Оля была в полном восторге. И, казалось, была влюблена в него по- настоящему.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, – сказал он.

На самом деле он был рад поскорее избавиться от нее. Нет, она классная девчонка. И он не прочь еще раз побултыхаться с ней в постели. Но потом, после. Сейчас так хотелось спать. Не до амуров...

– Я тоже не хочу уходить, – печально улыбнулась она.

– А еще я не хочу, чтобы ты занималась этим паскудным делом. Я не хочу, чтобы ты была проституткой.

– Думаешь, я этого хочу?

– Ну так в чем же дело? Оставайся со мной!

– Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?

– Я хочу, чтобы ты жила только со мной. Только со мной.

– Я тоже этого хочу. Но мне нужны деньги...

– Кому они не нужны? У меня у самого сейчас с бабками туго. До последнего цента все с пацанами спустили.

– Ты думаешь, я рассчитывала сесть тебе на шею? Нет, я к этому не стремлюсь. Я свободная женщина и в состоянии сама себя содержать.

– Но для этого тебе надо выходить на панель.

– Ничего, я к этому привыкла.

– Но я к этому не привык.

– Привыкай. Завтра у меня выходной. Если хочешь, позвони.

– Конечно, позвоню. Завтра?

– Завтра.

– И ты ко мне придешь?

– Приду... И ничего с тебя не возьму. Это будет наша с тобой ночь...

Она влюбленно смотрела на него. В уголках ее глаз гнездилась печаль. Только Алику все равно. Не было у него никаких чувств к этой девке. Не мог он полюбить ее. Потому что нет в нем любви. Он убил ее вместе с Ладой...

Оля не обманула. И они снова вместе. За эту ночь она с него не возьмет ни цента. Но это все равно продажная любовь. Только на этот раз свои чувства продавал Алик.

– Я хочу забыть, что ты проститутка, – делал он грустные глаза. – И знаешь, мне кажется, что я могу забыть. Только твой шрам на попке мешает. Как представлю, что над тобой издевалась какая-то мразь, сразу в душе все поднимается. И его ненавижу, и на тебя злюсь...

– Я-то здесь при чем?

– А при том. Ты позволила ему надругаться над собой.

– Откуда я знала, что он со мной так поступит?

– Ты пришла к нему. Значит, ты была готова на все. Поверь, мне очень неловко об этом говорить. Даже больно. Очень больно. Но я должен говорить. Потому что хочу рассчитаться с этим ублюдком. Я должен отомстить ему за тебя...

– Зачем?

– Знаю, что это глупо. Но я должен за тебя отомстить. Только тогда я смогу забыть, что ты проститутка.

– Все равно ты об этом вспомнишь. Ведь я и дальше буду заниматься этим. У меня нет выбора.

– А почему это мурло может делать все, что захочет? Почему ты при этом должна страдать? У него много бабок. Он король! У тебя нет ничего. Ты ничто. Так?.. Нет, так быть не должно. Ты человек. А он... Он дерьмо! Я думаю, это будет справедливо, если у тебя будет все, а у него ничего.

– Что ты задумал? – подозрительно покосилась на него Оля.

– Я же говорю, хочу ему отомстить. Хочу оставить его без денег. Пусть он узнает, что такое нужда. Пусть сам с голодухи выставляет на панель свою жирную задницу!

– Ты хочешь отобрать у него все?

– Да, я хочу отобрать у него все. И ты мне в этом поможешь.

– Но это же преступление?

– А человека сигаретой жечь не преступление?

– Ты хочешь его ограбить?

– Ну что ты! Я не грабитель. И никогда ничем противозаконным не занимался... Но я умный человек. И знаю, как наказать этого хмыря, не нарушая закон. Он нарушит закон. А я сдам его в ментовку. Он потеряет все...

– Ты же сказал, что будет справедливо, если все, что есть у него, достанется мне. Ты знаешь, мне эта идея нравится.

Алик с нескрываемым интересом посмотрел на Олю. Она била, что называется, не в бровь, а в глаз. Он распинается тут перед ней, строит планы благородной мести, чтобы хитростью выманить у нее адресок «совкового» нувориша. А у нее все просто. Хочу себе все его бабки! Во имя справедливости, ха-ха...

– А ты знаешь, как их у него забрать? Чтобы без ментов?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Разве что отобрать?

– Ты разбойница, – пожурил он ее как бы в шутку.

– Нет, – покачала она головой. – Просто я хочу, чтобы Вадим Вадимыч рассчитался со мной сполна.

Алик задрал голову к потолку. На губах играла демоническая усмешка. Ему нужна наводчица, а ей исполнитель. Все очень просто. И зря они так долго и в нудных базарах искали подходы друг к другу. Надо было сразу во всем объясниться.

– Я попрошу его об этом, – пообещал он. – Ты только скажи, как нам с ним встретиться?

– Я не думаю, что это так сложно. – Любовная лирика в ее голосе уже не звучала.

– У тебя есть план?

– Да, конечно, – кивнула она.

Голышом подошла к своей сумочке, вытащила оттуда папиросу.

– У меня есть отличный план. Из Чуйской долины травка. Высший сорт.

Алик одобрительно засмеялся. Эта девочка явно не промах. И с нею точно не соскучишься.

Он не наркоман. Но травкой в былые времена нет-нет да баловался. И сейчас был вовсе не прочь