Они остановились на светлой поляне посреди соснового бора. Тепло. Солнышко в небесах сияет. Птички чирикают. И травка здесь мягкая, зеленая. Вике здесь будет удобно. Им всем здесь будет удобно.

Вику вытащили из машины, бросили на траву. Она как упала на колени, так и стояла. В глазах ужас и мольба о пощаде. Алик навис над ней как проклятие.

– Я это, спросить тебя хотел. Как тебя по-настоящему-то зовут? А то все Вика, Вика...

– Анжела.

– А мне сказали, что тебя еще Мариной зовут. Не завралась ты, девочка?

– Нет... Что ты со мной сделаешь?

– А щас узнаешь.

Алик ткнул пальцем в Степу.

– Ты будешь драть Вику.

Перевел взгляд на Серегу и Толяна.

– Ты будешь драть Марину. Ты – Анжелу.

Два раза повторять никому не пришлось. Пацаны похабно осклабились и хором набросились на Вику. Та особо не сопротивлялась. Групповуха так групповуха, лишь бы только после этого ее оставили в покое.

За этим действом Алик наблюдал из машины. Изучал сейф и в перерывах смотрел, как развлекаются пацаны. А те поддавали жару. Своими стонами Вика распугала всех птиц в округе.

Сейф открывался ключом. Но ключа нет и не будет. Остается автоген. Но где его взять?

Вика баба сильная, до секса охочая. Но пацаны с голодухи проявили невиданную прыть, запахали ее до полусмерти. Она лежала на траве и, как раненая лошадь, смотрела на Алика.

– Хорошо? – с гнусной улыбкой спросил он.

Она жалко кивнула.

– За удовольствие надо платить... Мы забираем этот сейф себе. Ты не против?

Снова кивок головой.

– Так и скажешь своему Валере, что сейф – твоих рук дело. Скажешь, что сама все организовала. Чтобы с долгами рассчитаться.

Вика натужно улыбнулась. Она готова была соглашаться со всем, лишь бы ее не убивали.

– Сама ты к нему не придешь. Убьет. Поэтому напишешь записку. Мы ему по почте пришлем. А сама с нами поедешь. С нами жить будешь. Тебе же нравится с нами жить?

Она обреченно кивнула.

– Ну тогда пиши письмо. Прямо сейчас.

Вика не возражала. И под диктовку нацарапала покаянную записку. Просила, чтобы он ее простил и не поминал лихом.

– Ну вот и все, – зловеще усмехнулся Алик. – Теперь можно ехать. На тот свет. Миха и Валька тебя уже заждались. Уважь свою блядскую компашку...

– Какая же ты мразь! – как резаная завизжала Вика.

И тут же заткнулась. Это Степан навалился на нее и закрыл рукой рот.

Через полчаса она лежала с простреленной головой. Пристрелил ее Степа – ему уже давно пора было пройти крещение кровью. Пистолет остался в ее руке. Сделали все как надо – версия самоубийства должна пройти.

Подлые налетчики забрали все деньги. Не побрезговали стащить и кошелек. Хорошо, хоть вещи оставили. С ними Лада отправилась на вокзал. Хотела взять билет в Заволжск. Но у нее не хватало денег. Пришлось ехать к двоюродной сестре. Только на Лену и надежда. Чтобы поскорее попасть обратно домой, Лада не побоялась еще раз столкнуться нос к носу с теми противными грузинами. Лишь бы только Лена была дома.

Ей повезло. Сестра оказалась дома.

Лена была старше ее всего на пять лет. Но на вид ей все тридцать пять. Осунувшаяся, волосы слипшиеся, под глазами синева, кое-где проглядывают морщинки. Старый, небрежно подпоясанный халат, стоптанные домашние тапочки. Взгляд уставшей от жизни женщины.

– Ой, Лада, ты? – Лена узнала ее.

И сразу преобразилась. Моложе она не стала, халат остался тем же. А вот взгляд переменился. Ей уже было хорошо и весело.

– Я, – натянуто улыбнулась Лада.

И бросила взгляд за ее спину. Лена это заметила. Поспешила успокоить.

– Не смотри, нет там никого. Нет и не будет. Всех повыгоняла к чертям собачьим! Ну чего ты на пороге стоишь? Заходи, кофейку попьем.

– Да я ненадолго, – замялась Лада.

– Так что ж теперь, на лестничной площадке кофе пить?

Логика простая и сводится к одному – от кофе не отвертеться.

Лена выглядела неряшливо. Зато в квартире чистота и порядок. Мебель старенькая, ковры на полах затертые, занавески на окнах скромные. Зато здесь хорошо и уютно. Одно плохо – запах табачного дыма.

И кофе у нее был вкусный. Горячие пончики хрустели на зубах.

– Ты чего тогда ушла? Чего меня не дождалась? – набросилась на нее Лена.

– Так не было тебя. А потом у тебя гости были.

– Были. Гиви и Серго. В принципе, неплохие ребята. Только горячие слишком. Они к тебе не приставали?

– Да как тебе сказать.

– Значит, приставали. Козлы. Я хочу сказать, что все мужики козлы. Ну их всех в пень. Надоели!

Лена выплеснула эмоции, взяла с подоконника сигарету, покрутила ее в пальцах.

– Ничего, если я закурю?

– Твоя квартира, – пожала плечами Лада. – Что хочешь, то и делай.

– Нет, не буду курить. Вижу, по глазам вижу, что тебе не нравится. Так ты мне скажешь, где ты пропадала все это время?

– Квартиру снимала.

– Снимала. А сейчас что, не снимаешь?

– Денег нет. Совсем нет.

На глаза невольно навернулись слезы. Лада всхлипнула, пытаясь их отогнать.

– А ну рассказывай, девочка моя.

Ладу как прорвало. Рассказала ей все с самого того момента, как познакомилась с Женей. Закончила постыдной постельной сценой. Не постеснялась упомянуть о том самом ужасном моменте, на котором их отношения с Женей закончились раз и навсегда. А чего стесняться? Она девственница, но это не значит, что вся ее сущность состоит из одних сплошных комплексов. К тому же она медицинский работник. И ей не привыкать называть вещи своими именами. Даже в отношении к самой себе.

– Весело, очень весело, – сделала вывод Лена.

На самом деле ей было не до веселья.

– Что, все деньги из тебя вытащил?

– Кто вытащил? – не поняла Лада.

– Кто, кто. Твой Женя, вот кто!

– Так он-то здесь при чем?

– Эх ты, святая наивность! Неужели ты так ничего и не поняла? Он же тебя развел...

– С кем развел?

– Развел – это значит обманул. Как дурочку вокруг пальца обвел.

– Ничего не понимаю.

– Лада, ну нельзя же быть такой простой! Твой Женя гомик. Гомик, понимаешь?

– Ты хочешь сказать, гомосексуалист?

– Да, именно это я и хочу тебе сказать. Не больно-то он тебя и домогался. Не больно-то и хотел. А когда захотел, то не туда полез. Потому что педик. Они все туда лезут...