отвечали на обращенные к королю вопросы, сам же король говорил очень мало. Один из индейцев, бывших с адмиралом, заговорил с королем и сказал ему, что пришельцы [149] явились с неба и что ищут они золота и намерены идти на остров Банеке. И на это король ответил, что все, что он слышал, ему нравится и что на острове Банеке действительно есть много золота и указал альгвасилу адмирала, вручившему ему подарок, дорогу, которой следует придерживаться. Он добавил, что отсюда до Банеке лишь два дня пути, и заявил, что если пришельцы нуждаются в чем-нибудь, что имеется на его земле, он охотно даст им все необходимое.
И король и все прочие были нагие, в чем мать родила. Женщины без всякого стыда тоже ходили обнаженные. Были они самыми красивыми людьми — как мужчины, так и женщины — из всех, что до сих пор встречались адмиралу в этих местах. Кожа у них была довольно белая, так что, если бы их одеть и предохранить от воздействия солнца и воздуха, они мало бы чем отличались от испанцев. Страна эта довольно прохладная и настолько хорошая, что не хватает слов для ее описания. Хоть она и гористая, но нет такой вершины, на которой нельзя было бы пахать с помощью быков и, кроме того, много тут есть террас и долин.
Во всей Кастилии не найдется такого уголка, который по красоте и приветливости мог бы сравниться с этой страной. И вся Эспаньола так же, как и остров Тортуга, сплошь воз делана, как долина Кордовы.
Здесь сеют «ахе» — растеньице с корневищами, как у моркови. «Ахе» приготовляют, как хлеб: размалывают корни, а затем замешивают муку и выпекают ее. После сбора урожая веточки этого растения сажаются снова в другом месте, и оно дает четыре или пять корневищ, вкусом напоминающих каш таны. Адмирал говорит, что более крупных и вкусных корневищ он не встречал еще нигде, и добавляет, что это растение имеется также в Гвинее. Местные же корневища «ахе» достигали толщины человеческой ноги.
Эти люди на вид крепки и мужественны и не столь роб кие, как другие индейцы. Они весьма учтивы и ни к какой секте не принадлежат.
И деревья здесь, как он отмечает, настолько полны сил, что даже листва их теряет зеленую окраску и становится черноватой.
Диву даешься при виде этих долин, рек, ключей, земель, пригодных для всего — для выращивания хлебов, разведения скота всевозможных пород (скота же в этих местах нет совершенно), для садов и огородов, для всего, что только может человеческая душа пожелать.
Затем, после полудня, король пришел на корабль. Адмирал оказал ему должные почести и велел объяснить, что он послан сюда королями Кастилии, самыми великими государями мира. Но ни индейцы, которые переводили слова адмирала, ни сам король ничего не поняли из этой речи. Они [150] думали, что пришельцы явились с неба и там на небе, а не на земле, находятся царства королей Кастилии. Королю предложили отведать кастильские кушанья. Он съел очень немного, остальное же дал своим советникам, наставнику и людям, что с ним пришли на корабль.
«Да поверят ваши высочества, что так изобильны, красивы и плодородны эти земли и особенно остров Эспаньола, что не найдется человека, который сумел бы рассказать об этом, и лишь тот поверил бы сказанному, кто воочию увидел бы здешнюю страну. И да поверят ваши высочества, что этот остров, так же как и все прочие, принадлежит вам и вы владеете им ныне, как Кастилией.
Тут следует лишь утвердиться и приказывать индейцам делать все то, чего ваши высочества желают. Потому что, как ни мало у меня людей, но я обошел все острова, и никто не оказал мне сопротивления; и достаточно было трем морякам высадиться на берег и встретиться с огромным скопищем индейцев, как все они обратились в бегство, не желая причинить моим людям зла. Нет у них оружия, и они наги и неизобретательны в военных делах и так трусливы, что тысяча индейцев не отваживается лицом к лицу встретиться с тремя испанцами. И они годны на то, чтобы над ними повелевать и принуждать их работать, сеять и делать все, что будет необходимо. И пусть они построят себе города, научатся ходить одетыми и усвоят наши обычаи».
Адмирал пробыл весь день на том же месте. Он приказал раскинуть сети для рыбной ловли.
Индейцы были очень довольны пребыванием испанцев и принесли в дар стрелы, которые употребляют обитатели Канибато, или каннибалы. Стрелы эти — очень длинные тростинки с заостренными и обожженными колышками на конце. Они при вели двух человек, у которых вырваны были из тела куски мяса, и дали понять, что это сделали каннибалы. Адмирал этому не поверил.
Он послал в селение своих людей, и они на стеклянные четки выменяли там тонкие листочки золота. Видели они у одного индейца, — его адмирал счел правителем этой провинции, а другие индейцы называли его «касиком»[35], — лист золота величиной с руку. Золото он пожелал променять, но сперва ушел в свой дом, оставив всех окружавших его людей на площадке перед этим домом. Там он раздробил бывший у него кусок на мелкие осколки, а затем вышел с ними и принялся их обменивать. Когда же все запасы у него истощались, он знаками [151] объяснил, что пошлет за еще большим количеством золота и что завтра ему принесут то, что он потребует.
Все эти приемы поведения, обычаи, их покорность и сплоченность показывали, что люди здесь более ловкие и смышленые, чем в других ранее открытых землях.
Адмирал говорит: «После полудня пришло сюда с острова Тортуга каноэ, и на нем было по крайней мере сорок человек. И когда каноэ приблизилось к берегу, все жители селения, собравшиеся в одном месте, подали знак мира. Почти все прибывшие в каноэ вышли на берег. К ним подошел один только касик и обратился к ним с речью, которая казалась угрожающей, и заставил всех, кто высадился, вернуться в каноэ. Затем он стал плескать в них водой и бросать в море камни, и, когда индейцы с острова Тортуга покорно сели в каноэ и отплыли прочь, касик взял камень, вложил его в руку моему альгвасилу и попросил его кинуть этот камень вслед уходящему каноэ (я послал альгвасила, а с ним эскривано и других людей перед тем на берег, желая удостовериться, принесли ли нам индейцы что-нибудь, из чего можно было бы извлечь пользу). Альгвасил не пожелал бросить камня».
Так касик хотел показать свое расположение к адмиралу. Каноэ тотчас же ушло, а затем индейцы рассказывали адмиралу, что на острове Тортуга больше золота, чем на Эспаньоле, потому что он ближе расположен к Банеке. Адмирал предположил, что ни на Эспаньоле, ни на Тортуге нет золотых рудников и что золото доставляется сюда, вероятно, с острова Банеке и притом в малых количествах. У местных жителей его так не много, что они не в состоянии даже дать его испанцам.
Земля же здесь весьма тучная, и индейцам нет необходимости много работать, чтобы прокормиться и одеться, так как ходят они нагие.
И адмирал полагает, что он находится вблизи самого источника [золота] и что небесный владыка укажет ему, где это золото родится.
Он узнал, что до острова Банеке отсюда четыре дня пути, т. е. 30 или 40 лиг — расстояние, которое при доброй погоде можно пройти за один день.
Сразу же, как только рассвело, адмирал приказал украсить корабль и каравеллу и поднять флаги по случаю праздника: 18 декабря был днем Св. Марии из О[36] и одновременно днем возвещения (Anunciacion). Дан был многократный залп из ломбард. [152] Адмирал говорит, что король острова Эспаньолы рано утром покинул свое обиталище, расположенное в пяти лигах от места стоянки кораблей, и в три часа дня прибыл в селение, где в это время находились люди с корабля, посланные адмиралом на берег, чтобы посмотреть, не принесли ли обещанного золота.
Они рассказали адмиралу, что с королем пришло более двухсот человек. Короля-юношу, о котором уже шла речь, несли на носилках четверо индейцев. Король со всеми своими людьми поднялся на корабль как раз в то время, когда адмирал обедал на носовой площадке.
Адмирал так пишет об этой встрече, обращаясь к королям [Испании]: «Несомненно вашим высочествам было бы приятно видеть, с каким достоинством держал себя король и с каким уважением
