погрузкой в багажник бесчисленных чемоданов, что могла и не заметить. Оставив одну руку на руле, он протянул ей другую.

Челси посмотрела сначала ему на его лицо, потом на протянутую руку и запустила пальцы в свою шевелюру.

— И это моя жизнь? — фыркнула она. Она не взяла его руку, чему он в определенном смысле был даже рад.

Хоть что-то у них есть общее. Рэнд понимал, каково это — быть выдернутым из привычной рутины жизни.

— Этот телефон, — информировала она, — содержит много сверхсекретной информации.

«Леди, не впадайте в заблуждение, будто знаете, что такое сверхсекретная информация», — произнес он про себя.

Но вслух Рэнд ничего не сказал — и этот факт она приняла за приглашение говорить дальше.

— У меня есть номера телефонов самых знаменитых людей мира. — Она начала перечислять имена, уже набившие оскомину: — Линдсэй. Бэрри. Эшли. Париж. Орландо.

— Мне казалось, последние два — названия мест, а не людей, — невозмутимо ответил он.

— Много ты знаешь! Эти люди так известны…

— Сливки общества, — его сарказм был почти неуловим.

Она тяжело вздохнула и нравоучительно продолжила:

— Если этот телефон попадет не в те руки, многие, очень многие рассердятся. Тебе предъявят иск.

Смех снова поднялся изнутри, неистово просясь наружу. Он сумел перевести его в неопределенное «хм-м».

Она снова гневно оглядела его.

— Мне нужен мой телефон!

Ему ли не знать, что нужно человеку? Пища, вода, крыша над головой. Все остальное — наносное, шелуха.

— Не стоит беспокоиться о телефоне. Он не попадет ни в чьи руки. Грузовик его раздавил.

Ее рот негодующе приоткрылся.

— Раздавил мой телефон? — Она помолчала, очевидно переваривая информацию. — И что я буду делать без хранящихся там номеров в этой богом забытой глуши?

— Практиковать йогу? — предложил он участливо.

Она прищурилась.

— Ты вроде на что-то намекаешь?

Да, намекает. На то, что она погрязла в искусственном, созданном ею для себя мире. Что стоит попытаться прожить несколько дней без телефона, не отрывающегося от уха. Что она понятия не имеет, что такое реальный мир, и возможно, наконец стоит сделать попытку узнать что-то новое.

Но не его дело воспитывать эту красотку.

— Нет, мэм.

— Не называй меня мэм. Фу! От этого я кажусь себе старой.

— Да, мэм.

Ее губы шевельнулись, словно она сомневалась, стоит ли спорить дальше. И внезапно резко сменила тон.

— Зачем ты это сделал? — горестно воскликнула она. — Зачем выбросил мой телефон в окно?

— Необъяснимый порыв, — признался он.

— Я точно тебя уволю. Как только смогу.

— Ладно.

— Ты не огорчен? — Она откровенно расстроилась.

— Господи боже, нет!

Она помолчала, разглядывая его.

— Значит, ты не хотел эту работу? — Явное недоверие в голосе девушки подтверждало, что для нее непостижимо, как кто-то может не быть в восторге, находясь рядом, хотя бы даже в роли телохранителя.

— Не слишком. — Работа телохранителя балованной девицы — не предмет мечтаний человека, всю сознательную жизнь бывшего воином и слишком хорошо знающего, что такое опасность.

— А, вот в чем дело! Ты собираешься выместить свое недовольство на мне?

— Нет, если ты меня уволишь, — мягко напомнил он. К сожалению, он слишком хорошо знает, каковы ее шансы выполнить свою угрозу.

Нулевые.

Потому что он владеет информацией, о которой она понятия не имеет.

Она получает письма с угрозами. Письма, которые самой Челси читать не пришлось. В ее искусственном, замкнутом мирке нет места таким письмам, ее старательно оберегают от неприятной стороны жизни. И на ферму к тетушке она едет вовсе не по прихоти отца. А Рэнд пытается сохранить тайну ее местонахождения от друзей и знакомых не затем, чтобы ее помучить. Челси Кинг едет туда для собственной безопасности. Кто бы ни сочинял эти послания, ему слишком много известно о юной наследнице империи Кингов.

О связях Джейка в Виргинии мало кто знает, практически никто. Информация о бракосочетании его второй дочери не попала в газеты. Ферма Хетты Кинг, как сказал Джейк, достаточно уединенное место, и найти ее без точных указаний довольно трудно. Во всяком случае, если в окрестностях появится незнакомец и начнет задавать вопросы, Хетта наверняка об этом узнает.

Но Рэнду и такая ситуация не казалась идеальной. Вообще-то он редко находил ситуации идеальными. Трудно надежно спрятаться с хорошо узнаваемой и такой общительной мисс Кинг.

Судя по последнему письму, писавший побывал в доме Челси без ее ведома, сумев обойти изощренную систему охраны. Не входит ли он в круг ее близких знакомых? Если так, тем более ей лучше находиться в Виргинии.

Никто из них не знал о Хетте. Челси сама с трудом вспомнила о существовании старухи, когда отец велел ей ехать навестить тетю Хетту.

Все равно пришлось бы лишить ее сотового — хотя бы до тех пор, пора не станет ясно, кому можно доверять, а кому нельзя.

— Ты мне жутко не нравишься, — вынесла приговор Челси. И, не слыша ответа, повторила: — Жутко.

Он продолжал молчать, сохраняя каменное выражение лица. Но правда заключалась в том, что уже не впервые за сегодняшний день Рэнду Пибоди хотелось рассмеяться. А ведь он уже начал думать, что смех навсегда замерз внутри него, погребенный под снегами вечной зимы, которой лето неведомо.

Челси Кинг хотелось завизжать. Никто не подготовил ее к Рэндаллу Дж. Пибоди. Ничего подобного даже вообразить себе невозможно!

Имя как имя, можно было ожидать кого-то, напоминающего ее прошлого телохранителя — уже не очень молодого, отечески заботливого, легко отсылаемого на задний план. Она никак не ожидала, что теперь ее охранником будет столь внушительный человек, нисколько не робевший перед ее статусом. И ничуть не волнующийся относительно ее желаний.

Как сильно отличался он от привычных ей людей — прекрасных людей, лакомой приманки для папарацци. Рэнд Пибоди обладал уникальной привлекательностью, настоящей. Зубы его не были отбелены, загар получен не в солярии. Даже шрамы на лице добавляли ему очарования, вписываясь в общую законченную картину. Невозможно было усомниться в его силе, а уверенность, наполнявшая каждое движение, заставляла Челси почувствовать себя маленькой и глупой с первого момента знакомства.

Его черные волосы были коротко подстрижены — не то чтобы это была совсем короткая военная стрижка, но почему-то она решила, что совсем недавно он носил именно такую. Ни одной мягкой линии на суровом лице.

Он высок ростом, тело под дорогим синим костюмом казалось высеченным из камня — такие мышцы не приобретешь в гимнастическом зале. Хотя Рэнд выглядел лет на тридцать — ненамного старше ее