Однако общая атмосфера страха действовала и на нее. В конце коридора она сбавила скорость, а по лестнице поднималась на цыпочках. Иногда ей становилось немного жутковато. Элли казалось, что в спину ей кто-то смотрит. Не раз она останавливалась и оборачивалась. Пустота начала пугать ее, а Пансион словно вымер. Элли несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять непонятно откуда появившуюся дрожь в теле. «Это все на нервной почве. От беременности», – подумала она.

Элли обежала два этажа в северном крыле, и все без толку. Нет, она не заглядывала в каждый номер, она искала тележку Элисон, но так нигде ее и не увидела. Волнение нарастало. Трясясь от страха и нетерпения, она перешла на следующий этаж.

Она устала от ходьбы. В последнее время Элли вообще начала быстро уставать. Еще немного – и ей будет совсем трудно скрывать свое положение от всевидящего ока миссис Кинкейд.

– Он должен приехать. Должен, – повторяла она, поворачивая за угол.

– Кто должен приехать? – раздался чужой голос.

Элли вскрикнула. Глаза ее округлились от страха. Совсем рядом стоял некто, кто не должен был сейчас находиться здесь.

– Я т-так, п-про себя говорю, – пробормотала Элли, слегка заикаясь. – А ты что тут делаешь? – спросила она, не дожидаясь следующего вопроса.

– Тебя жду, – ответил он.

Дайана, как обычно, с легким интересом оглядела пустую, словно застывшую гостиную. Яркие викторианские краски исчезли, рисунки на обоях и шторах расплылись на сером фоне, смешались с полумраком. За серебристым окном погас свет. Гром неожиданно стих. Все вокруг сделалось серым и холодным.

Дайана знала, что Квентин продолжает сидеть рядом с ней. Девушка повернулась, но не увидела его. На какое-то мгновение ее сковал страх. Она догадалась, что она одна, и очень испугалась, потому что могла не найти обратной дороги из «серого времени».

– Да, сегодня будет труднее, – послышался вдруг приятный голос. – Ты ушла глубже, чем обычно. Прости, но так надо.

Дайана повернулась к двери и уже не испытала прежнего шока, а лишь слегка удивилась, увидев сестру, которую прежде не знала. Такая же тоненькая, бледная и испуганная, как и несколько дней назад, когда Дайана впервые увидела ее на веранде. Только сейчас она говорила не детским, а взрослым голосом. Выражение ее овального лица было торжественным.

– Мисси, – произнесла Дайана, как и прежде не узнав своего голоса: здесь он делался странным и бесцветным. Она хотела бы почувствовать нечто иное, кроме боли за незнакомую ей сестру, но не могла. Только боль и еще печаль. Потому что Мисси обманом вырвали из жизни, лишили сестры.

Мисси кивнула:

– У нас мало времени.

– Но здесь же нет времени, – ответила Дайана. – Я поняла это, еще когда попала сюда в первый раз.

– У тебя оно есть, его нет у нас, – поправила ее Мисси. – По ту сторону двери. Откуда ты пришла сюда. И он не будет долго ждать тебя. Он вмешается, потому что боится за тебя.

Дайана поняла, что сестра говорит о Квентине.

– Боится, что я могу навсегда остаться здесь? А разве так может случиться?

– Этого я не знаю. – Мисси пожала худенькими плечиками. – Я знаю только, что тебе нужно побывать здесь, а попасть сюда можно лишь в бурю. Она дает тебе необходимую энергию. Пойдем, Дайана.

На этот раз Дайана решила отказаться от роли куклы, а попытаться хотя бы немного контролировать ситуацию.

– Скажи, ты действительно моя сестра?

Мисси ответила почти сразу:

– Да.

– Тогда почему я тебя не помню?

Мисси сделала шаг назад, повернулась к двери и сказала:

– Идем скорее.

Дайана не удивилась, что ее второй вопрос остался без ответа. Она была рада и ответу на первый. Девушка поднялась с дивана и пошла вслед за Мисси.

– Я действительно иду? – громко спросила она. – Или продолжаю сидеть рядом с Квентином?

Они бесшумно заскользили по длинному серому коридору и вскоре приблизились к лестнице, ведущей вверх.

– Сегодня здесь только твой дух, – сказала Мисси.

Дайана знала, что именно так она чаще всего оказывалась в «сером времени» раньше – когда после путешествия «просыпалась», сидя то на кровати, то в кресле, ничего не понимая и не помня. По этому поводу у нее тоже появился вопрос.

– А почему? Что изменилось сегодня утром?

– Сегодня мне нужно поговорить с тобой. Так, чтобы меня услышали и он, и другие полицейские. Подвести тебя к двери – это первый шаг, после которого ты бы... ну, вошла с нами в контакт, что ли, и ощутила разницу между тем, как ты чувствовала себя раньше и сейчас.