– Бишоп.
Дайана не удивилась.
– Как же я не подумала, что вы – одна команда! Он предполагал, что ты заметишь предупреждение?
– Думаю, да. И хотел, чтобы его увидела и ты. Предложил показать его тебе сегодня ночью, что, по правде говоря, меня изумило. Мне казалось, что после такого трудного дня ты не скоро отправишься в «серое время».
Дайана вздохнула, потянулась:
– Он не передал для меня никаких инструкций?
– Нет. Ничего из того, что обычно говорит в подобных случаях...
– В подобных случаях, говоришь? И часто они у вас происходят? Мне всегда казалось, что я путешествую одна.
– Не совсем одна.
– Вот как... Тогда я начинаю кое-что понимать. Надеюсь, не слишком поздно.
– Я тоже на это надеюсь, – ответил Бо. – Мое окно во Вселенную говорит мне, что Квентин – твой ведущий.
– И об этом я догадывалась. – Дайана глубоко вздохнула. – Поэтому ему не понравилось бы то, что я собираюсь сделать. Самостоятельно.
– Ты так в этом уверена?
– Абсолютно, – кивнула Дайана. – Но я должна... Я вспоминаю свои кошмары, все послания, которые пыталась передать мне Мисси с момента моего появления здесь... Она столько лет к этому готовилась, знала, что я приеду сюда. Знала, что рядом со мной будет Квентин. Все прошедшие годы она терпеливо и упорно ждала.
– Некоторые события должны происходить именно так, как они происходят, и в свое время.
– Забавно слышать это в месте, где нет времени.
– Главное – узнать.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты похож на ярмарочного предсказателя судьбы? – произнесла Дайана со вздохом.
– Неоднократно, – усмехнулся Бо.
– Ничего удивительного. Я пришла сюда, чтобы получить ответ на один вопрос. Полагаю, от тебя я этого не дождусь?
– Извини.
– Скажешь, и это должно случиться в свое время?
– Разумеется. А пока у тебя есть о чем поволноваться.
– Я знаю, – кивнула Дайана.
Холод продирал ее до самых костей. Она окоченела, руки и ноги не слушались ее, сделавшись вялыми.
– Уходи отсюда. Немедленно.
Дайана огляделась и хмуро произнесла:
– Я очень далеко отошла от двери.
– Дайана...
– Слишком далеко. Мне кажется... –
Бо очнулся ото сна внезапно, словно ему приснился кошмар, что было недалеко от истины. Требовалось торопиться, но тело до сих пор не отошло после холода «серого времени», руки и ноги едва двигались. Бо заставил себя подняться с кровати и едва не застонал – здесь, в цветном трехмерном мире, где ощущения острее, он еще сильнее почувствовал холод и боль во всем теле.
Одного вхождения в «серое время» ему оказалось достаточно, чтобы в полной мере воспринять окружающий мир и полюбить его. Рафферти усмехнулся. Ему показалось странным, что он, художник, не замечал всех его достоинств раньше, был необъективен.
Даже Гиацинтовый номер, казавшийся ему с момента приезда в Пансион вычурным и безвкусным, выглядел сейчас совсем иначе, вполне комфортным и приятным.
С трудом передвигая затекшие ноги, Бо доплелся до двери, кое-как преодолел порог.
Через минуту ему почудилось, будто он взбирается на гору с «вольво» на плечах. Сердце бешено колотилось, ноги разъезжались, как у маленького котенка. За тридцать лет экстрасенсорных упражнений Бо ни разу не испытывал ничего подобного. Недавний ужасающий опыт, уход в «серое время», опустошил его, вытянул из него все силы.
«Знает ли Квентин, где сейчас находится Дайана?» – пронеслась в голове слабая мысль.
Держась за стены, Рафферти долго плелся по казавшемуся невероятно длинным коридору, с трудом преодолел лестничный пролет, дважды останавливался на минутку передохнуть и, наконец, дотащился до номера, в котором жил Квентин. Только возле самой двери художник почувствовал, что начинает согреваться. Холод, охвативший его до мозга костей, отступал.
