все равно никуда не двинуться. Буран продолжается, а здесь вы в безопасности.

Джулия устало кивнула в знак согласия. В голове у нее так стучало, что она даже думать не могла, а возражать, спорить – и подавно. Она обдумает ситуацию позднее, когда ей станет легче.

Быть может, после того, как она чуть вздремнет.

Сон придаст ей силы, и она составит план дальнейших действий. Одно бесспорно – здесь она не останется. Не может остаться. Особенно в таком месте, которое называется «Северный полюс». Джулия вздохнула и снова закрыла глаза.

Пробудившись ото сна, она увидела, что в комнате царит сумеречный полумрак, хотя до вечера было еще далеко. Снег продолжал падать, угрюмое серое небо по-прежнему роняло на землю свои смерзшиеся слезы.

Какое-то время Джулия лежала без движения.

Наконец она решилась повернуть голову и с удовлетворением отметила, что хотя она и болит, но самая мучительная, острая боль прошла.

Джулия слегка приподнялась на локтях и огляделась вокруг. К ее удивлению, в углу на кресле-качалке сидел мужчина. Джулия моментально откинулась на подушки и сделала вид, что спит. Ею овладело смятение. Кто он? Что ему здесь надо? Он ничуть не похож на маленького старичка, который осторожно ощупывал ее голову, когда ее привезли в этот дом.

Джулия приподняла одно веко и исподтишка взглянула в сторону кресла. И вдруг ей вспомнился ее вчерашний спаситель. Лицо то же… Но у ее спасителя была белая борода, а у этого – черная, под стать волосам. Неужели ей только померещилось, что ее привез Санта-Клаус?

Мужчина в кресле вдруг посмотрел на Джулию, улыбнулся, и эта широкая улыбка сразу рассеяла все сомнения: это он спас ее накануне. Больше ни у кого не может быть такой улыбки, излучающей тепло, таких ясных синих глаз. Всему виною снег, поняла она, который во время вчерашней метели побелил его бороду и волосы.

– Здравствуйте, – мягко промолвил он.

– Здравствуйте, – откликнулась она.

– Как вы себя чувствуете?

– Мне кажется, лучше, – задумчиво ответила она. – В голове, во всяком случае, стучит тише, да и тошнит меньше.

Он с явным удовлетворением кивнул головой.

– Как вы полагаете, вам по силам спуститься в кухню и поесть там или лучше, чтобы Мейбл принесла вам сюда поднос с едой?

– О, мне ничего не нужно. Я не хочу быть вам в тягость, – быстро возразила Джулия. Ею по-прежнему владело лишь одно желание – встать и уйти отсюда. Она не хочет иметь никаких дел с этими людьми. Только бы остаться одной!

– Вы никому не в тягость. Весь день вы спали…

Но чтобы поправиться, нужны силы, а чтобы были силы, необходимо есть.

Джулия подумала над его словами и медленно кивнула.

– Хорошо, я поем, но зачем мне обременять кого-то? Я спущусь в кухню.

Мужчина опять удовлетворенно кивнул и поднялся со своего места.

– Ванна, если захотите помыться, тут рядом, он показал на дверь. – Обед будет готов через четверть часа.

Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и вышел.

Преодолев минутную нерешительность, Джулия села, потом спустила ноги с кровати и выпрямилась во весь рост. Какое счастье, голова действительно болит намного меньше! Совершая все эти действия, Джулия неотступно думала о мужчине, только что вышедшем из комнаты. Это, безусловно, тот самый человек, который сидел в санях и которого она приняла за Санта-Клауса. Находясь в полуобморочном состоянии, она решила, главным образом из-за его заснеженной бороды, что это и есть святой старец Николай собственной персоной.

А между тем ничего старческого в нем нет. Синие глаза смотрят ясно, густые темные волосы без единой сединки плотной шапкой обхватывают голову, на вид ему можно дать лет тридцать пять. Да и широкие плечи под красной в клетку ковбойкой, и стройные бедра, туго обтянутые поношенными джинсами, никак не укладываются в привычный образ Санта-Клауса.

Стараясь не думать о привлекательном мужчине, Джулия доковыляла до ванной комнаты, хотя все ее мышцы противились этим физическим усилиям. Вот наконец и раковина с висящим над ней зеркалом. В нем отразилась шишка величиной с кулак, украшавшая середину ее лба. Шишку окружала пунцового цвета ссадина.

– Какой кошмар! – вырвалось у Джулии.

Она умыла лицо, тщательно обходя пострадавший участок, и вернулась в спальню, чтобы одеться, но не обнаружила там своих вещей. Придирчивый осмотр комнаты ничего не дал – одежды как не бывало. Ее одеяние – ночная сорочка – вряд ли подходило для выхода в свет. Чистая и удобная, она мешком свисала с ее хрупкой фигуры, а в широченные проймы рукавов просматривались части тела, не предназначенные для широкого обозрения.

Джулия подозревала, что сорочка, свободно развевавшаяся вокруг нее при каждом шаге, принадлежит добродушной толстушке Мейбл.

В таком виде в кухню не спустишься. Джулия присела на край кровати, не зная, как поступить.

Но тут раздался поспешный стук в дверь и в комнату влетела Мейбл с одеждой Джулии в руках.