и даже ни разу не зашли после работы куда-нибудь выпить…

О'кей, герой ее романа, «Породы костей», был весьма и весьма похож на Бусса, хоть она и не планировала этого. Просто в ее сознании возник сборный образ собственно Бусса, вымышленного агента и нескольких других агентов – и роль Бусса в этом коктейле вовсе не была ведущей.

Когда коллеги Бреннан заводили разговор о том, что ее герой – это Бусс и только Бусс, ей хотелось невежливо плеваться, но Анжела – чьей миссией на Земле, видимо, было сводить людей вместе и делать всех и вся счастливыми и добродушными, – пошла еще дальше в своих выводах, несмотря на яростное сопротивление Бреннан.

Заметив, что она анализирует реакцию Бусса на привлекательную Джейн By и отношение доктора к кому-то, с кем ей приходится работать, Бреннан только укоризненно покачала головой, адресовав укоризну себе же.

Если уж и анализировать ее отношения с Буссом, то они больше походили на отношения между братом и сестрой (на что Анжела без тени иронии заявляла, что кровосмесительные связи противоречат законодательству). Даже если бы Бреннан испытывала к Буссу те чувства, которые приписывает ей Анжела, она прекрасно сознавала, что такие отношения были бы непрофессиональными; профессионализм же для Бреннан был чем-то вроде одной из спиралей ее ДНК, так что вопрос в любом случае можно считать закрытым.

К тому же у нее сейчас не тот жизненный период, чтобы начинать заботиться о личной жизни.

Что ее мучило больше всего, так это чувство зависти к доктору By, антропологу музея Филда, – которую Бреннан уважала и которой симпатизировала. Доктор By знала, чего она хочет, и не боялась просто пойти и взять это. Для Бреннан это умение казалось недостижимым, по крайней мере, в сфере отношений мужчина – женщина.

Зависть к кому-то, кто превзошел ее в умении добиваться желаемого, раздражала Бреннан еще больше. Она злилась на себя. Объект зависти казался ей хорошеньким, точнее, если уж честно, был весьма привлекательным.

И это обстоятельство никоим образом не уменьшало ее зависть.

Бреннан не любила таких чувств и не доверяла им. Как ученый, она старалась проанализировать свои ощущения и сделать выводы.

Чувства – это не более чем эмоции, желание чего-либо, о чем мозг решил, что неплохо бы тебе это иметь.

Еще минуту назад у ее раздражения была великолепная возможность кануть в небытие: Бреннан поднялась бы на борт самолета, который несся бы к ее родной лаборатории с готовыми к исследованию останками, и между ней и агентом Буссом оказалось бы полконтинента.

Бреннан сидела в его служебной машине, смотрела в окно в ожидании знака «Добро пожаловать в аэропорт О'Хара», когда они ехали по серпантину, ведущему к их конечному пункту.

А затем мобильный Бусса запищал, и ситуация резко изменилась.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Бреннан, стараясь, чтобы голос не был таким раздраженным и злым, как того требовало ее настроение. – Я не успеваю на этот рейс?

Это были первые слова, которые она сказала Буссу после довольно продолжительного молчания.

Сидя за рулем остановившейся машины и так и не заглушив мотор, он казался погруженным в свои мысли. Бусс ответил с отсутствующим видом:

– Наверное, нам придется провести федеральную регистрацию этого скелета.

– Что еще за глупая волокита! С какой стати нам это делать? Я перевожу такие вещи на самолетах довольно часто, и всегда без проблем!

Теперь, когда Бусс повернулся к ней, Бреннан смогла прочесть тревогу в его глазах. Черты его лица были освещены заходящим солнцем.

– Ты не сможешь перевезти эти улики, – объяснил он, – потому что ты не поднимешься на борт самолета.

– Да какого же черта? Почему нет?

Бусс прочистил горло, словно сомневался, что его слова произведут должный эффект.

– Потому что ты нужна нам… ты нужна мне…

– О, успокойся, мое трепещущее сердце! – проговорила Бреннан насмешливо. – Ну и зачем я тебе нужна?

– Похоже, у нас объявился еще один скелет.

– Еще один?… – Она растерянно моргнула. – Ты, должно быть…

Но она не окончила предложения, потому что выражение лица Бусса явно говорило – он определенно не шутит.

Он прилепил мигалку на крышу автомобиля и, разворачивая машину, включил сирену.

Мчась вперед на большой скорости и уворачиваясь от такси, Бусс сказал:

– Только что поступил сигнал – возле театра в Старом городе обнаружен скелет номер два.

– В Старом городе?

Теперь их мягко вжало в сиденья, потому что Бусс выехал на скоростную трассу.

– Северная часть города делится на два района: Старый город и Ригливайл.

– Похоже, ты много знаешь о Чикаго.

Бусс подрезал грузовик, потом вильнул, перестраивая машину на два ряда левее.

– Иногда мне кажется, что я всегда здесь жил, занимаясь борьбой с организованной преступностью. На самом деле в детстве я лишь несколько раз бывал в Городе Ветров [7] .

Странно, но часть сознания Бреннан совершенно не собиралась оставаться здесь, в то время как другая его часть, более эмоциональная, злилась из-за того, что следствие может обходиться и без нее.

Наконец Бреннан спросила:

– А этот… новый скелет?

– Что?

– Он связан точно так же, как и первый?

– Не знаю. Мой коллега – Вулфолк – мне мало что рассказал, так что информированы мы с тобой на равных.

Некоторое время они ехали в молчании – другие машины предпочитали убраться с их дороги, чтобы не давать Буссу повода пройти в сантиметре от их боков.

Бреннан сохраняла внешнее спокойствие, но в душе у нее зашевелилось нечто вроде мрачного предчувствия, вызванного невозможностью бросить тут все и заняться исследованием массовых могил, порожденных войнами в Боснии, Гватемале и еще полудюжине разных мест.

Они неслись по трассе, пробиваясь сквозь поток машин, неслись к скелету – мертвому уже человеку, который явно не сможет подняться и сбежать… но Бусс все равно несся так, словно рассчитывал оказать скелету первую неотложную помощь.

– Почему? – спросил Бусс, когда поток машин вокруг них немного поредел.

– Что почему? – не поняла вопроса Бреннан.

– Почему ты спрашиваешь, был ли скелет связан, так же как и в прошлый раз?

Обрадовавшись возможности отвлечься от грустных мыслей, касающихся скоропостижной смерти в автокатастрофе, Бреннан задумалась над его вопросом.

– Просто рассчитываю время, – ответила она наконец.

– И что же ты рассчитала?

– Ну, сейчас ведь только начинает темнеть. Что представляет собой район вокруг театра?

Бусс понял ход ее мыслей:

– Там уйма магазинов, ресторанов, баров, различных контор…

Бреннан кивнула:

– А поэтому много народа, передвигающегося как пешком, так и в машинах.

– Вот именно.

– Итак, при дневном свете или вроде того, при большом количестве прохожих… кому-то удалось поставить перед театром человеческий скелет?