сторона ситуации, а детективная – почему меня показывают по телевизору, – нет, не прояснилась.
Дело Дня – варианты действий.
Обдумывала варианты действий в садике у Михайловского замка. Император Павел строил его, чтобы жить в любви и безопасности со своей женой императрицей Марией Федоровной, и что из этого вышло?...
Я почти такое же неприкаянное одинокое существо, как Павел. Мы с ним оба разочаровались в людях, я – когда посмотрела сериал, а Павел – когда его задушили в Михайловском замке.
Решила: у меня всего один вариант действий.
Если Вадим появится еще раз, прямо в глаза спросить его: „Как Вам не стыдно? Использовать живых людей как персонажи и сочинять про них сериал?“
А если Вадим больше никогда не появится?... Он на Фонтанке, и я на Фонтанке, я у Михайловского замка, а он в толстовском доме. Нужно только пройти по Фонтанке, мимо Шереметевского дворца, только перейти Невский... Можно пойти подругой стороне Фонтанки, мимо памятника Чижику-Пыжику. Чижик- Пыжик, где ты был?... Мы можем никогда больше не встретиться.
Если я случайно встречу его на Фонтанке, тогда вариант действий такой: подойду к нему тихонечко, какперст судьбы, неслышно прошепчу на ухо: „Как Вам не стыдно, а?“ – и растаю в толпе.
Сижу у компьютера с „Ленивым Вареником“, но нет, ни-че-го... – творческий кризис? Еще у меня почти закончено „Неопытное привидение“, остался только финал... Финал не получается – творческий кризис?...
Будет ли считаться ущербом, нанесенным Издательству, если мы с Неопытным привидением улетим далеко-далеко? Думаю, не особенно, потому что Неопытное привидение не подписывало договор.
...Звонок – кто-то проезжал мимо по Фонтанке, интересно кто?...
Сначала в прихожей повисла улыбка, а потом – Вадим.
Ах, вот оно что!
Сейчас покажу себя проницательным человеком, человеком, которому палец в рот не клади! Который никому не спускает обид.
Сейчас скажу – холодно, презрительно: нельзя пользоваться людьми. Даже если ты шпион или инопланетянин. Даже если ты сценарист или режиссер – все равно. Безнравственно приходить в гости и вести себя в чужом доме как всевидящее око из Ульяновска. Это подло. Это оскорбительно. Это...
– Это я, – сказал Вадим.
Вадим улыбался неуверенно, как будто уже весна и он Дед Мороз, который не знает, кому себя вручить, а тут как раз я. И я вдруг растерялась так неприлично, как будто сижу и жду Деда Мороза, хоть и весна.
Тем более сейчас скажу: „Вы поступили нехорошо, я требую сатисфакции“.
Неужели прямо так взять и сказать: „Вы поступили нехорошо, я требую сатисфакции“?
Насчет сатисфакции – у меня есть шпага Николая Второго. На самом деле это мы с папой так ее называли. Никто не знает, чья это шпага, но на ней клеймо того времени. Шпага была в кладовке, когда родители сюда переехали, осталась от прежних хозяев. Может быть, Николай Второй забыл ее, когда переезжал из этой квартиры.
Так что же, ткнуть его как следует шпагой?
И я засмеялась и почувствовала, как моя злость испаряется, и решимость испаряется, и даже обида.
Лучше я потом скажу. Вадим расслабится, начнет пить кофе, закурит. Вот тогда я горестно посмотрю на него и с немым упреком скажу: „А камера где? Не стесняйтесь, снимайте меня“.
А вдруг он... вдруг он обидится? А может быть, он не виноват, а я его шпагой? А может быть, у него были причины? А может быть, я сама виновата, а он нет? А может быть, просто взять и забыть все плохое и начать жизнь с чистого листа прямо тут, в прихожей?
Вот оно что – я трус. Не могу сердиться на живого человека, когда я его вижу. Когда не вижу – могу, а когда вижу – нет.
– Мимо ехали? А кастрюльки нет, Ада решила, что Вы больше никогда не придете, – сказала я, и во мне что-то задрожало и повело его на кухню.
И вдруг – это настоящее чудо! – в голове вдруг полностью сложился финал „Неопытного привидения“, и я невежливо бросилась к компьютеру:
– Я сейчас, только кое-что запишу, я быстро!.. Запишу, переодену халат и приду! Понимаете, я не замарашка в халате и очках на голове, просто в халате у меня вдохновение и в тюбетейке! Вы пока сварите себе кофе, покурите, и мне тоже. Там на столе программка, посмотрите, что сегодня по телевизору, я сейчас, я скоро...
Вадим сказал, чтобы я не торопилась и что он сам сварит кофе и сам покурит, а я могу пока пописать, почитать и даже поспать.
Вадим
Она видела сериал – он у нее подчеркнут в программке. Такая великолепная небрежность – молчание... Почему она ничего не сказала?!
Вообще-то понятно почему. Таким, как она, труднее всего обвинить кого-то. У них, видите ли, „внутренний такт“! Им лучше промолчать, отойти в сторону, чтобы, не дай бог, не обидеть своего обидчика. Как будто ничего не было. Как будто я жлоб, а она белая и пушистая!
Тургеневская девушка, идеалистка хренова! Ну и черт с ней!
Вадим ушел – я вошла в кухню, а его нет. Может быть, он все-таки инопланетянин?
Дело Дня – ура-ура, у меня внезапно полностью закончился творческий кризис!
„Неопытное привидение“ готово! Детектив Вадим снова спешит на помощь!
Совсем забыла спросить его: как ему не стыдно? Использовать живых людей как персонажи и сочинять про них сериал?
...А как мне не стыдно? Использовать живых людей как персонажи и сочинять про них детективы?
Папа говорит, что заповеди были придуманы для жизни небольшого количества людей в небольшом поселении, а когда люди стали жить в мегаполисах, Бог уже не может требовать от них, чтобы они выполняли все правила, и дает людям некоторое послабление, чтобы они были счастливее. Например, правило „не пожелай жены ближнего своего“ явно давно уже не работает. А вот правило „какою мерою мерится, такою отмерится и вам“ – работает.
Я не хочу, чтобы меня судили за „Варенье“, тогда и мне нельзя обижаться на Вадима за сериал. Надеюсь, Вадим никогда не узнает, что я вывела его в своих произведениях как знаменитого детектива- мумзика.
Так что все это мне хороший урок.
Где я могу использовать эту историю, может быть, в „Полиции в шкафу“? Один мумзик-писатель сидит в шкафу, из шкафа изучает жизнь, и вдруг...
Скажу себе наконец правду: я, Маша Суворова-Гинзбург, влюблена в Вадима, как мумзик Мари в детектива...
А кошачья улыбка, привычное обаяние, вальяжные манеры? А остроносые ботинки?
Единственное отличие между мной и мумзиком, что Мари влюбилась с первого взгляда, а я нет. Сначала он мне ужасно не нравился. Мне не нравилось... что?
А-а, да... кошачья улыбка, привычное обаяние, вальяжные манеры, остроносые ботинки.
Ну и что? А теперь мне все нравится. Любовь – это... это чувство к конкретной личности, обладающей конкретным телесным обликом и духовными свойствами, вот это что. И все недостатки данной личности являются ее неотъемлемой принадлежностью: кошачья улыбка, привычка включать обаяние, вальяжные манеры – все, кроме остроносых ботинок. А если кого-то любишь, то вообще принимаешь данную личность
