распрощался с ними и отправился в обратный путь. Долго шел он, пришел на берег знакомого озера, а потом берегом и до крепостных ворот дошел. Вынул тут Арра заветный золотой ключик, отомкнул замок и мигом очутился на вершине горы у одинокого дерева. Обернулся он назад и видит, крепостные ворота становятся все меньше и меньше. Скоро опять в замочную скважину превратились. Закрыл он золотой замочек и положил его в карман.

— Ну что, сынок, сделано дело? — спросило его старое дерево и зашумело могучими ветвями.

— Сделано, доброе дерево! — радостно ответил Арра и показал ему волшебную свирель, ту, что играла самые прекрасные в мире песни.

— Прав был тот, кто сказал, что не пристало льву мух ловить! — прошумело старое дерево. — Вижу, что на тебя, сынок, можно положиться, что добудешь ты мне то зеркало, которое какой угодно город показать может.

Повесил тут Арра голову.

— Как? — говорит. — Не хочешь ты, стало быть, вернуть мне жену?

— К чему нам торопиться? — отвечало дерево. — Хорошо говорил тот, кто сказал, что не всякое яйцо о двух желтках… Я еще должен убедиться, что не простой случай помог тебе достать волшебную свирель. Докажи мне еще раз свою доблесть!

Чуть не плача пошел Арра прочь. Положил он наземь золотой замочек, стала замочная скважина расти, пока не превратилась опять в крепостные ворота. Отомкнул их Арра золотым ключиком и вошел в страну золотого замка.

Скоро дорога привела его к дому дэвов и упросил их Арра еще раз дать ему хромого ишака. Добрался снова на нем Арра до дворца Оганеса Кривого. И опять человечек прыгал и кривлялся перед ним, и опять старался не попасться на глаза ишаку. Со страху подарил Оганес Арре и то чудесное зеркало, которое показывало всякий город в мире. На прощание он строго-настрого запретил Арре возвращаться во дворец. Зеркало то было и впрямь чудесное! Подумаешь, скажем, о Багдаде, Эрзеруме или Стамбуле — эти города со своими домами, улицами и площадями, дворцами, садами и людьми тотчас встают у тебя перед глазами, да так ясно, будто ты в самом деле по ним прогуливаешься.

Счастливый Арра так мчался назад, будто у него на пятках выросли крылья. Радостно встретило его старое дерево, только и тут не кончились для Арры испытания.

— Хм-м! Прав был тот, кто сказал, что не всякое зерно — жемчужина! — прошумело дерево. — А что, если в третий раз ты вернешься ко мне с пустыми руками? Привези-ка мне, сынок, Оганеса Кривого. Тогда я верну тебе жену.

Надоел Арре знакомый путь хуже горькой редьки. Принялся парень утешать себя, что, мол, там, где игла прошла, пройдет и нитка. «Ничего, — говорит он себе, — привезу я и Оганеса, какой он там ни на есть кривой!»

Не добрым взглядом встретили Арру в доме дэвов. Узнал Арра, что хромой ишак околел от старости.

— Это ты его своими дорогами прикончил! — упрекнула его мать дэвов. — И хоть бы его мясо хорошим было… А то никакого вкуса не имело… Так, по крайней мере, мне сыновья сказали!

Решил тогда Арра идти к Оганесу пешком. А старуха и дэвы не пускают.

— Не делай этого, — говорит ему старший дэв. — Не вернуться тебе оттуда!

— Уж коли хочешь умереть, — уговаривает его младший, — так оставайся с нами, — уж лучше мы тобой пообедаем, чем ты Оганесу достанешься!

Но Арра стоял на своем. Тогда мать дэвов дала ему два куска шкуры хромого ишака, и Арра смастерил себе постолы. Обулся Арра в постолы и двинулся в путь.

Понесли его постолы из шкуры хромого ишака по горным кручам, по стремнинам, понесли и по волнам морским, как по суше. Под ногами у Арры проплывали рыбы, мимо него пролетали чайки и все заглядывали ему в лицо, но ни рыбы, ни чайки и по сей день понять не могут, как это он прошел такой долгий путь по морю и даже ног не замочил!..

Добрался Арра до дворца Оганеса, поднялся по широким мраморным ступеням и вошел в зеркальный зал.

— Опять ты здесь! — закричал горбун. А потом видит, что на этот раз парень пешком пришел, а не на хромом ишаке, и ну хохотать от радости. Хохочет да свои крохотные ручки потирает.

— Я пришел за тобой, — сказал Арра. — Меня послало старое дерево!

— Вот оно что! — воскликнул человечек. — Но ведь я тебя дважды предупреждал, чтобы больше ты сюда не возвращался! За мной, говоришь, пришел? А я уеду отсюда только, когда ты умрешь и снова воскреснешь. Не раньше, парень!

С этими словами он ударил Арру по щеке, и превратился Арра в каменную глыбу. Горбун поставил его у себя в саду и продолжал заниматься своими делами, а бедный Арра стоял и плакал день и ночь, потому что, хотя он и окаменел, но думал и чувствовал по-прежнему. Из слез его образовался ручеек и в нем купались птицы. Они летали над ним и щебетали:

— Как жаль, как жаль, что люди нас не понимают! Ведь стоит только кому-нибудь из них положить на эту каменную глыбу зеленый листочек и она опять превратится в человека.

Целыми днями, не переставая, повторяли это птицы, пока, наконец, не услышал их один пастух, который понимал птичий язык. Сорвал он зеленый листок и положил его на камень, и Арра ожил.

Увидел это Оганес и понял, что придется ему все-таки в дорогу собираться. Погрузил он свой роскошный дворец в обитую красным бархатом и разукрашенную золотом и жемчугом арбу, и вместе с Аррой двинулся в путь-дорогу.

— Не заставишь же ты меня переходить вплавь моря с этой арбой? — говорит Арре Оганес.

Растерялся Арра и остановился. «А ведь человечек-то прав!» — подумал он. Сам-то он в постолах из шкуры хромого ишака, ну а как Оганеса переправить, да еще с целым дворцом в арбе?

— Что же делать? — растерялся Арра и смотрит на Оганеса.

— А вот что, — посоветовал ему Оганес. — Пойдем-ка мы самым коротким путем. Я этот путь знаю!

Обрадовался Арра и согласился. Вывел его Оганес на хорошую дорогу. И привела их эта дорога к большому прекрасному саду.

— Вперед! Вперед! — закричал Оганес, и очутился Арра в цветущем саду. Аромат цветов опьянил Арру, закружилась у него голова и ноги стали подкашиваться. Сад был полон огромных, невиданных цветов, величиной с колесо арбы. Цветы эти были зеленые и источали сильный пьянящий аромат и стоило человеку вдохнуть этот аромат, как он забывал обо всем, даже о том, кто он, Арра вдыхал запах волшебных цветов и шел, спотыкаясь как пьяный, по дороге, змеившейся между деревьями. Он вдыхал аромат цветов и забывал все больше и больше красавицу невесту, ради которой пустился в путь, и старое дерево. Удивленный и восхищенный, бродил он по саду забвения, разглядывая чудеса и диковины, попадавшиеся здесь на каждом шагу.

Тут были деревья, в богатой листве которых висели странные плоды — человеческие головы. Арра заметил, что головы эти на заре были головами детей, в полдень — головами юношей и девушек, а чем ближе к закату, тем они становились старше, пока, с послед-ними лучами солнца, не покрывались морщинами, и у них не вырастали седые бороды.

А Оганес шел рядом с парнем и все спрашивал, хитро заглядывая ему в глаза, хорошо ли здесь, и нравится ли здесь Арре.

— Хорошо, — отзывался Арра.

Как-то раз, гуляя по саду, сунул Арра руку в карман и вытащил оттуда золотой ключик. Позабыв, что это за ключик, он рассеянно играл им, пока не уронил его в траву. Подлетела сорока, привлеченная сверканием золота, схватила ключик и была такова.

— Какой прекрасный сад, неправда ли? — злорадно спросил парня Оганес, который все это видел.

— Да, прекрасный! — послушно повторил парень. И так томился и чах в этом саду среди диковинных деревьев и цветов завороженный Арра. Силы с каждым днем покидали его.

— Ляг и усни, — нашептывал ему Оганес, — ты будешь сладко спать.

Но Арра только отмахивался от него. Какой-то внутренний голос подсказывал ему: «Заснешь и