- Нет, мать, не трону…
Затем добавил:
- Как., он… не станет…
И вся забилась, и, как в припадке,
На мне, казалось,
застыть решилась.
- Вот так-то,
так-то
вы все… о матке…
И сразу
молча
к ногам свалилась.
…Когда, прощально платком махая,
Смотрел я из окна купе,
Она вдогонку:
- Жду… жду письма я!
Потом:
- Холодной воды… не пей!
Этому стихотворению предшествовали следующие авторские строки: «О матери моей, Прасковье Ивановне, провожавшей меня в 1919 году на Восточный фронт, где я мог встретиться, как с противником, с родным братом, жившим в Сибири». А прочитал их автор в помещении архангельского Пролеткульта в 1921 году. Я не знаю, встретился ли автор «Матери» с братом на Восточном фронте, но оттуда попал уже на Северный.
Вот как сам Дмитрий Алексеевич рассказывает об этом и о последующих за тем событиях в автобиографическом очерке, присланном мне недавно при большом и душевном письме: «После возвратного тифа, которым я заболел на Восточном фронте, меня осенью 1919 г. направили в Вологду. Я стал красноармейцем 1 роты запасного батальона 18 стрелковой дивизии.
Ещё в 1918 году я пристрастился писать в газеты заметки и стихи. Писал их и в Костромскую газету, когда лечился в инфекционной больнице. А будучи в Вологде, чуть ли не каждый день приносил их в редакцию газеты политотдела 6-й армии «Наша война». Редактор газеты - бывший киевский наборщик, большевик с 1905 года Флор Емельянович Глущенко встречал меня приветливо. Всё, что я приносил, печаталось на другой день без каких-либо изменений. И это ещё больше подзадоривало меня.
Тогда секретарь редакции Стёпа Горбунов, писавший стихи лучше меня, говорил, что Ф.Е. Глущенко слабо в них разбирается, но хочет, чтобы в каждом номере газеты было хоть одно стихотворение. А я иногда приносил и два. Я ещё не понимал, что торопиться не следовало, что стихи слабые, что это по существу рифмованная проза, что публикуется она за неимением лучшего».
В главе «Первые шаги», открывающей книгу Ершова «Большой друг рабселькоров», Дмитрий Алексеевич описывает, как развивались события в редакции газеты дальше: «Поскольку секретарь редакции Степа Горбунов, тоже писавший стихи, уезжал на курсы в Москву, Ф.Е. Глущенко предложил эту должность мне. Он хотел, чтобы в каждом номере газеты было стихотворение. Весь штат армейской ежедневной газеты состоял из редактора, секретаря и корректора. Я обязан был, кроме всего прочего, присутствовать при вёрстке газеты, выпускать её. И это особенно устрашило меня.
- Как же я справлюсь с этим, когда и в типографии ни разу не бывал?
- Ничего, - ободрял Флор Емельянович, - я всё покажу. - То ж самое лёгкое. Не стихи писать…
Мои успехи в поэзии редактор чрезмерно преувеличивал. Из стихов 1918-1919 годов ни одно не выдержало бы теперь даже самой благосклонной критики, но благодаря именно этим стихам я стал газетчиком. Работа эта настолько захватила меня, что я не замечал, как летели дни и недели».
В «Нашей войне» Дмитрий Ершов проработал до тех пор, пока существовала эта газета, то есть до апреля 1920 года. Печатался он в ней почти каждый день. А в некоторых номерах газеты было и по несколько материалов, принадлежащих перу Ершова - он же Ёрш, Далер, Е.Р. Шов, Дед Митрий, Е. Двинский.
Друг Дмитрия Ершова Фёдор Чумбаров-Лучинский, который на фронте в сентябре 1918 года выдавал вступившему в партию красноармейцу Ершову партбилет, писал, что поэт должен быть и певцом, и борцом, и бойцом. Дмитрий Ершов был и певцом, и борцом, и бойцом. Вот предо мной на столе стихи Дмитрия Ершова времён гражданской войны, по большей части - автографы, изредка - вырезки из газеты «Наша война». Они написаны на клочках бумаги, иногда на обеих сторонах. Часть из них прислал мне по моей просьбе сам Дмитрий Алексеевич, живущий сейчас в Курске, остальные раздобыты у других. Только что редактор Архангельской областной газеты «Правда Севера» И.М. Стегачев по моей просьбе прислал мне «Стихотворную хронику», написанную Ершовым для газеты к пятидесятилетию со дня освобождения Архангельска от интервентов и белогвардейцев. Вот отрывок из неё, дающий представление и о Ершове, и о его стихах, и об эпохе, которую они знаменуют:
«При вёрстке газеты нередко оказывалось, что набранных материалов для очередного номера газеты недостаточно. Чем заполнить пустующее место, иногда 5-10 строк? Шпаций для разбивки текста было очень мало. Метранпаж требует дать для безотлагательного набора подходящий лозунг.
- Стихотворный можно? - спрашиваю.
- Почему бы нет. Это ещё лучше!
И тут же даю в набор такие, например, строчки:
