Нарезала тоненькими ломтиками колбасу. Положила перед ребятами масло и черничное варенье.

— Хоть бы сказали слово, — чувствуя себя виноватой перед гостями, говорила она. — И так днями голодные и холодные.

— Ничего, тетя Лиза, — успокаивал ее Степка. — Мы не прихотливые.

— Ешьте, ешьте…

И тут же, вспомнив про девушку, начала заваривать свежий чай, готовить бульон, манную кашу.

— Сегодня вы будете спать в моей комнате, — сказала она. — Вдвоем на одной кровати. Не против?

— Мы же учащиеся, — сказал Степа. — Привычные.

— Вот и хорошо.

Лежали в постели, спина к спине, размеренно и тихо дышали, будто спали. Но каждый думал о своем. О пережитом. Об оживленной девушке… Кто она и как оказалась здесь? Что привело ее сюда, в дикую тундру, да еще в те далекие времена? Сегодня попасть сюда — не проблема. Поезда, вездеходы, вертолеты… Наконец, можно на мотоцикле заехать куда вздумается. А тогда?

Каждый вспоминал историю, прочитанное, услышанное. Но так и не смогли конкретно что-нибудь вспомнить. Разве что в сказках да легендах.

Рассказать кому о случившемся — не поверят. Скажут — наврали. А ведь жизнь каждый день такие преподносит сюрпризы, какие и не придумаешь, не сфантазируешь. И все это неизвестно, и все это изучают, и никогда не дождешься ответа. Одни предположения, догадки… А ведь — факты. Девять столетий летаргического сна. И вдруг ожила. Заработало сердце, затрудились мышцы, вернулось сознание. А вернулось ли? Она только сказала одну — единственную фразу: «Бью челом, князь!» Бью челом… Что это: прошу, здравствуй? Как понимали эти слова в старину?

— Санька, ты спишь? — тихо спросил Степка.

— Сплю, — так же тихо откликнулся друг.

— Влипли мы с тобой, Санька, — сказал утром Степка. — И Олег Николаевич обещал нам уладить дело с родителями, а вчера Елизавета Петровна — то же самое, но никто ничего конкретного не говорит. Может, махнем отсюда, пока еще не поздно?

Санька, насупившись, молчал. Степке-то что. Отец его может поругать, пожурить, на том и закончится. А его уважаемый Павел Степанович? Он же три шкуры спустит, да еще, чего доброго, при людях! Не дай бог попасться отцу под горячую руку! Санька хотя уже и не маленький, считай, в армию скоро, но старик крепко держит его в руках. Побаивается его Санька.

— А на чем мы доберемся до полустанка?

— На вездеходе, — уверенно сказал Степка. — Попрошу Олега.

— Вначале надо выпросить денег на дорогу у тети Лизы, — растерянно напомнил Санька. — У нас на двоих осталось три рубля.

— М-да, — Степка покачал головой. — Одно к одному. За окном раздалась сирена.

Ребята быстро оделись, обулись и выбежали на улицу. Олег Николаевич стоял у работающего вездехода и, широко улыбаясь, жестом указал Саньке на место в кабине.

— Ну-ка, прокати нас за имуществом. А то все Степка да Степка.

Санька, позабыв о недавних мрачных думах, вскочил в кабину и направил вездеход к горе. Казалось, не ехал, а летел. Как удобно, как хорошо, какая послушная машина! Не то что тот недобитый трактор на занятиях.

Не успел всласть помечтать и нарадоваться, как пришлось тормозить.

Уже хорошо изученными ходами пролезли в пещеру, оттуда перебрались в грот. Вначале отсоединили проводку от агрегатов, собрали стойки, обогреватели и вынесли на улицу. Затем вытащили и скрутили в бухты проводку. Олег Николаевич взял приготовленный мешок и снова вернулся в грот.

— Эти камни и минералы, — сказал он, — мы соберем отдельно и исследуем дома. Поприсутствуете, увидите…

Олег Николаевич направил на кучу минералов луч фонарика. И ребята увидели в темноте очаровательный зеленовато-желтый свет камней. Степка однажды видел дома, как таким светом озарился кусок гнилого пня груши, принесенный отцом домой ночью.

— Повышенное содержание фосфора, — объяснил Олег Николаевич. — Поэтому светятся. Но для меня загадка: то ли случайно в те далекие времена собрали их здесь, то ли специально за ними прибыли. А если специально, то для чего? Ведь минеральных удобрений в старину не знали.

Они аккуратно погрузили в мешок минералы. Санька перелез через барьер и сам вынес их на улицу. Когда вернулся, стали рассматривать меха. Олега Николаевича поразило и то, что меха были искусно выделаны, чем-то обработаны и так прекрасно сохранились. Они не трескались, шерсть не вылазила, от них шел приятный запах, похоже, тархун-травы. Меха были песцовые, лисьи, норковые, оленьи, заячьи, ондатровые. В самом низу обнаружили несколько волчьих…

— Через такой настил, — заметил Олег Николаевич, — холод от мерзлоты не доберется до тела. Кажется мне, все это было сделано специально. Рассчитано и учтено знающим человеком. Но гадать не будем. Может быть, и эту тайну раскроем.

Слежавшаяся куча мехов, теперь разворошенная и поднятая, оказалась настолько большой, что в один мешок не вместилась. Пришлось бежать за другим.

— Если перевести в ценности, — сказал Олег Николаевич, — под несколько миллионов будет. Это — клад.

Степка и Санька переглянулись.

— Что вы с ними будете делать?

— Почему я, — поразился Олег Николаевич. — Клад ваш, вы им и распоряжайтесь.

— Наш?!

«Вот тебе и три рубля на двоих», — подумал Степка. И как-то растерялся, вообразив, сколько денег они получат за найденный клад. Но тут же спохватился, мотнул головой:

— Нет, это клад не наш. Очнется девушка, она и решит.

Олег Николаевич удивленно посмотрел на Степку, затем на Саньку. Что же, пожалуй, они правы. Клад найден с хозяином. А коль хозяин жив, он и вправе им распоряжаться. Но, чтобы как-то успокоить ребят, пообещал:

— Может, и так. Но пыжиковые шапки мы вам обязательно сошьем. Прямо здесь, на базе. У нас есть мастер. Отцам в подарок тоже. А матерям — хорошие воротники. Вы это заработали честно.

В гроте больше ничего не нашли. Забрав заржавевший меч, они покинули пещеру. Приехав на базу, инструменты, агрегаты и кабель выгрузили в мастерские, а ценности и минералы — в домик. Степка, взяв в руки меч, попросил Олега Николаевича:

— Я его почищу.

— Только осторожно, не поцарапай наждачкой.

У Степки был свой метод удаления ржавчины. Он изъездил не один велосипед и не одну старую деталь отреставрировал, а затем использовал как новую. Он положил меч в солярку, а сам пошел с Санькой на Морошку рыбачить.

Настроение у ребят приподнялось. Домой они приедут не с пустыми руками: и для себя, и для родителей привезут хорошие подарки.

За все время пребывания в гостях они впервые шли не спеша, рассматривали растения. Глядели по сторонам. Невдалеке поднялась стайка куропаток и, пролетев немного, снова села в траву.

— Ружьишко бы, — размечтался Санька.

— Что толку с этих куропаток, — возразил Степка. — В них-то и мяса — кот наплакал.

— Зато — королевская дичь, — не сдается Санька. — Знаешь, какая вкусная.