Майрон кивнул.
– Где он живет?
– Маунтинсайд-драйв. В самом конце улицы. После поворота третий дом слева.
– Если ты мне соврал, я вернусь и вырежу тебе глаза.
– Я не вру. Маунтинсайд-драйв.
Майрон ткнул дулом в татуировку на его руке:
– Зачем тебе это?
– Что?
– Свастика, болван.
– Я горжусь своей расой, вот зачем.
– Что, мечтаете засунуть всех евреев в газовые камеры? Перестрелять всех ниггеров?
– Нет, у нас иные цели. – Парень заговорил более уверенно, словно почувствовав под ногами твердую почву: – Мы за белых людей. Нам надоело, что везде сидят одни ниггеры. И евреи вечно втаптывают нас в грязь.
Майрон кивнул.
– По крайней мере один из них, – заметил он. Надо получать удовольствие там, где можешь. – Ты знаешь, что такое клейкая лента?
– Да.
– Хорошо, а то я боялся, что все нацисты – идиоты. Где она лежит?
Парень прищурился. Видимо, он все-таки напряг свои извилины. Казалось, вот-вот послышится ржавый скрип вращающихся в голове колесиков.
– У меня нет ленты.
– Жаль. Я хотел тебя просто связать, чтобы ты не смог предупредить Тито. А теперь придется прострелить тебе обе коленных чашечки.
– Подождите!
Майрон использовал почти всю ленту.
Тито сидел за рулем пикапа с огромными колесами.
Мертвый.
Два выстрела в голову, похоже, с близкого расстояния. Голова в кашу. От нее почти ничего не осталось. Бедняга Тито. Сначала был без задницы, теперь без головы. Майрон не смеялся. Черный юмор – не его стиль.
Майрон был абсолютно спокоен, вероятно, потому, что пока оставался в роли Уина. Окна в доме не горели. Ключи Тито торчали в замке зажигания. Майрон вытащил их и открыл входную дверь. Осмотр дома подтвердил то, о чем он догадывался раньше, – никого.
Что теперь?
Майрон стал обыскивать машину, не обращая внимания на кровь и разбрызганные мозги. Это было трудно. Он мысленно щелкнул на «иконку» Уина. Всего лишь протоплазма, объяснил он себе. Гемоглобин, эритроциты, тромбоциты и прочие составные части. С помощью мысленной блокады ему удалось заставить себя обыскать сиденья и все, что находилось между ними. Нашел кучу мусора. Старые сандвичи. Пакеты из закусочной. Крошки и объедки всех видов и форм.
Обрезки ногтей.
Майрон взглянул на мертвеца и покачал головой. Поздновато для лекций о чистоплотности…
Потом он напал на золотую жилу.
Настоящее золото. С клеймом пробы. С инициалами Ч.Б.К. по внутренней стороне ободка – Чэд Бакузлл Колдрен.
Кольцо.
Майрон сначала решил, что Чэд незаметно снял его и оставил в качестве тайного знака. Как в кино. Молодой человек хотел подать сигнал. Майрону в таком случае полагалось покачать головой, подбросить кольцо на ладони и с восхищением пробормотать: «Смышленый парень».
Внезапно ему в голову пришла другая мысль.
Отрубленный палец в машине Линды Колдрен был безымянным – на нем как раз и носят кольца.
Глава 24
Как поступить?
Обратиться в полицию? Просто уйти? Сделать анонимный звонок? Майрон ломал себе голову. Прежде всего он вспомнил о Чэде Колдрене. Насколько рискованно подключать к делу полицию?
Черт, ну и влип! Майрон не собирался впутываться в подобные истории. Наоборот, старался держаться от них подальше. Но пресловутое дерьмо снова попало в вентилятор. Как он теперь объяснит, что оказался в автомобиле мертвеца? И что делать с приятелем Тито? Не может же он вечно держать его связанным и с кляпом во рту. Чего доброго, его еще стошнит.
«Давай, Майрон, думай». Не надо звонить в полицию. Пусть труп найдет кто-нибудь другой. Или лучше позвонить анонимно с платного телефона. Но разве полиция не записывает все входящие звонки? Его голос тоже попадет на пленку. Попробовать изменить его? Замедлить темп и ритм. Снизить на полтона. Добавить акцент и еще что-нибудь. Например, интонацию Мерил Стрип. Он попросит дежурного поспешить, потому что «этот бродяга похитил мою малютку».
Ладно, забудем про телефон.
Разберемся с тем, что здесь происходит. Мысленно перенесемся примерно на час в прошлое и посмотрим на все со стороны. Майрон без всякой причины вломился в чужой дом. Причинил физический ущерб хозяину, запугал его до полусмерти, связал и заткнул кляпом рот – и все это, чтобы найти Тито. Вскоре полиция получает анонимный звонок. Тито найден мертвым в своем пикапе.
Кто станет главным подозреваемым?
Майрон Болитар, спортивный агент для неудачников.
Проклятие!
Что делать? Теперь уже не важно, позвонит он в полицию или нет, все равно подозревать станут его. Избитого парня допросят. Тот расскажет о Майроне и опишет его как бандита и убийцу. Сложить два и два не составит труда.
Главное не в том, что подумает о Майроне полиция. И не в том, что потом с ним станет. Главное – Чэд Колдрен. Что лучше для него? Конечно, безопаснее всего поднимать как можно меньше шума.
Значит, ответ такой – ничего не сообщать. Пусть труп лежит в машине. И кольцо надо вернуть на место, чтобы полиция могла использовать его в качестве улики. При подобном раскладе злоумышленнику не в чем будет обвинить Колдренов, и мальчик не пострадает.
Хорошо, а как насчет приятеля Тито?
Майрон вернулся в его лачугу. Он нашел скинхеда там же, где оставил, – лежащим на кровати связанным по рукам и ногам и с заклеенным ртом. Виду него был полумертвый. Майрон потряс его. Парень дернулся, и его лицо стало зеленоватым, как мутная вода. Майрон сорвал ленту с лица.
Парень издал булькающий звук, и его стало рвать.
– Снаружи стоит один из моих людей, – предупредил Майрон, продолжая разрывать ленту. – Если он увидит, что двигаешься в комнате, ты пожалеешь, что появился на свет.
Парень закивал.
Телефона в доме не было, так что о звонках Майрон мог не беспокоиться. Напоследок он выдал еще пару крепких угроз, сдобрив их кинематографическими штампами (в том числе его любимым: «Ты будешь умолять меня о смерти»), и покинул дом, оставив неонациста трястись вместе с его гестаповскими татуировками.
Снаружи никого не было. Как говорится, горизонт чист. Майрон сел в автомобиль, снова задумавшись о Колдренах. Что у них там творится? Звонил ли похититель? Дал ли им новые инструкции? Как смерть Тито
