1941 г. через газету “Заря” Торновский открытым письмом объявил о выходе из всех этих организаций. Будучи подлинным патриотом своей страны, он был не согласен с объединенным решением этих организаций оказать поддержку фашистской Германии против СССР: “Я лично, хотя и продолжал оставаться на своих прежних позициях — отрицательного отношения к Советскому Союзу, вместе с тем был противником того, чтобы Россия была покорена немцами”.

На протяжении Великой Отечественной войны он был всей душой с тем государством, против которого еще недавно боролся. Восхищаясь патриотизмом народа, его борьбой с нацистами, он изменил свое отношение к Советской власти, подготовившей победу над врагом. По — видимому, Торновский еще в период гражданской войны отдавал должное создателям Советского государства. В своих мемуарах он писал, что не разделяет мнение о том, будто В. И. Ленин — “кретин” или “идиот”, а считает, что его имя “войдет в историю наряду с реформаторами. На истории России Ленин оставит глубокий след”.

После опубликования указа Президиума Верховного совета СССР от 20 января 1947 г. “О даровании права советским подданным, находящимся за границей, вернуться на Родину с полными правами советских граждан”, Торновский прибыл в город Молотов (сейчас Пермь). В феврале 1948 г. он устроился табельщиком автогрузчика на строительство “Камгэсстроя”, а примерно в ноябре перешел работать бухгалтером. 16 февраля 1949 г. был арестован по статье 58, а 16 мая 1949 г. осужден на 25 лет мордовских лагерей, где стал полным инвалидом. В 1955 г. он был реабилитирован постановлением Особого совещания при МГБ СССР, ввиду преклонного возраста и полной инвалидности.

Очевидно, публикуемая здесь рукопись Торновского не была известна в Советском Союзе. Иначе он вряд ли мог бы рассчитывать на реабилитацию. Ведь в ней он не только описал свои воспоминания, как участник похода Унгерна в Сибирь, но и дал в целом положительную оценку деятельности барона. Торновский широко использовал неопубликованные мемуары современников и книги, вышедшие к тому времени. В частности — книгу Князева, которую прокомментировал во введении.

Согласно пометке на титульном листе, Торновский начал писать свои воспоминания 1 августа 1940 г. и закончил 1 июня 1942 г. в г. Шанхае. Как отмечает автор, к этому времени политическая и экономическая обстановка существенно изменилась к худшему. Очевидно, имелось в виду обострение ситуации на Дальневосточно — тихоокеанском театре Второй мировой войны после вступления США и Великобритании в войну против Японии в декабре 1941 г. К январю 1942 г. Квантунская армия стала самой сильной из сухопутных группировок вооруженных сил Японии. Развивая наступление, японцы зимой 1942 г. отрезали Китай от путей снабжения по суше, расширили контролируемые в Китае территории, а уже к маю выполнили все свои планы, составленные на первый период войны (Яковлев, 1965).

После освобождения Маньчжурии Советской армией, судьбы русских эмигрантов сложились по — разному. Многие вернулись в СССР, многие уехали в другие страны; мало кто остался в Китае. Обстоятельства не позволили Торновскому вернуться к работе над своими мемуарами. Они так и остались в своем черновом варианте — 141 страница трудно читаемого рукописного текста, снабженного многочисленными вставками и кроками нескольких боев.

Торновский отмечал, что текст требует перепечатки на машинке и обработки. Предчувствуя, что рукопись попадет в чужие руки, он просил не изменять ее по существу, а выпустить в свет, внеся лишь стилистическую правку. Выполняя это, я сознательно старался ограничиться исправлением стилистики и очевидных ошибок. Монгольские и китайские названия изменены согласно транскрипции, принятой в настоящее время. Имена “Джамбалон, Клингберг, Костромитин, Слюз, Муха- метдинов, Чжан — Ку — ю, Чингиз”, названия “Боций, Ново — Дмитрово” везде исправлены на Жамболон, Клингенберг, Костромин, Слюс, Мухаметжанов, Чжан Куню, Чингисхан, Боссий, Ново — Дмитриевка”, но фамилия “Сипайлов” оставлена в этом, наиболее распространенном написании (хотя в действительности должно быть “Сипайло”). Из текста изъят известный приказ № 15, поскольку он публиковался неоднократно, в том числе и в последние годы (например, Юзефович, 1993; Кузьмин, 2004). В конце книги я привожу его фотокопию. Кроме того, изъята перепечатка из романа Д. Уайта “Монгольский клад” (две страницы машинописи из газеты “Заря”, примерно 1923–24 гг.), так как она не составляет часть мемуаров.

У Торновского главы не выделены, есть только названия отдельных разделов, по — видимому, предварительные. Поэтому я сделал рубрикацию и ввел названия нескольких глав: “Поход на Русь генерала Унгерна” (по аналогии с такой же главой про Резухина), “Заговор и бунт”. Названия нескольких глав отредактированы в целях унификации. Вместо инициалов Торновский обычно пишет сокращения званий (ген., полк, и т. д.). Чтобы облегчить чтение, в публикации звания даны полностью и, по возможности, опущены при повторах. В рукописи есть кроки нескольких боев унгерновцев. При их публикации географические названия, по возможности, отредактированы согласно современным требованиям, линии и стрелки сделаны четче и ровнее, убрана сетка, местами сдвинуты пояснения. В остальном они оставлены без изменений.

Хотя в литературном отношении рукопись Торновского уступает книге Князева, она также читается увлекательно. К воспоминаниям Князева и Торновского даны единые комментарии. В них я старался избегать повторения того, что опубликовано в комментариях раньше (Белов, Кузьмин, в кн.: Кузьмин, 2004). Рисунки из Князева и Торновского помещены в подходящих местах среди текста. Фотографии из разных источников, имеющие отношение к описываемым событиям, помещены в конце книги.

Хочется надеяться, что публикуемые мемуары позволят читателю по — новому взглянуть на личность и деятельность Р. Ф. Унгерна. Как писал М. Г. Торновский, “Личность генерала Унгерна многогранна, и к нему нельзя подходить с обычной меркой.

Белов Е. А. 2003. Барон Унгерн фон Штернберг: биография, идеология, военные походы 1920–1921 гг. М.: Аграф.

Ежова Е., Черепанова М. В. 2002. Белой мечты крушенье. http://diaghilev.perm.ru/confirence/ s8/newpage4.hlm.

Кузьмин С. Л. (сост.). 2004. Барон Унгерн в документах и мемуарах. М.: КМК.

Макеев А. С. 1934. Бог войны — барон Унгерн. Шанхай: изд. А. П. Малык и В. П. Камкина.

Соловьева Н. А. (сост.). 2003. Печатные издания харбинской россики. Хабаровск: изд. Частн. колл.

Торновский М. Г. 1942. События в Монголии — Халхе в 1920–1921 годах. Военно — историчес- кий очерк (воспоминания). Шанхай (рукопись). Hoover Institution on War, Revolution and Peace, 48014–10.V (собрание С. Лаврова).

Эрлихман В. 2004. Потери народонаселения в XX веке: справочник. М.: Русская панорама:

Юзефович Л. 1993. Самодержец пустыни (феномен судьбы барона Р. Ф. Унгерн — Штернбер- га). М.: Эллис Лак.

Яковлев Н. Н. 1965. От Перл — Харбора до капитуляции (война на Тихом океане 1941– 1945 гг.). М.: Политиздат.

С. Л. Кузьмин.

Хотелось бы искренне поблагодарить К. Адлера (Нью — Йорк, США) за ксерокопию книги Н. Н. Князева (1942); Н. Ф. Евдокимову и JT. B. Саляеву (Государственный архив Хабаровского края) — за сканирование фотографий из этой книги; JT. B. Василькову, И. М. Глухову и Г. Б. Урвачеву (Государственный музей современной истории РФ), А. Р. Ефименко и B. JI. Воронцова (Российский государственный военный архив), Е. М. Лясковскую (Минусинский региональный краеведческий музей), Международный центр Рерихов (МЦР) — за предоставление фотографий; М. Ю. Блинова — за разрешение использовать материалы из его собрания; Ж. Оюун- чимэг — за консультации по монгольскому языку, топонимике и истории.