американским правительством: от таких, уже знакомых, как самолеты-шпионы «U-2» и созвездия секретных разведывательных спутников на орбите, до коммерческих спутниковых фотоснимков и зондов-шпионов с дистанционным управлением.

Дорожных указателей, разумеется, не было, и Джефф полагался на заложенную в карманный компьютер «Палм-Пилот» программу, указывающую кратчайший путь к искомой пещере, прокопанной в грудах обломков какого-то здания. Агент остановился в тени, чтобы в очередной раз свериться с компьютером. На экране виднелась спутанная сетка окрестных улиц и переулков – прямая передача с новейшего беспилотного самолета-разведчика. Эти суперсовременные роботы могли передавать изображение в реальном времени на любые расстояния через сеть спутников, в отличие от прежних моделей, ограниченных расстоянием прямой видимости от базы, поддерживавшей с ними связь.

Чужаку легко было заблудиться в изменчивом хаосе Южного Бейрута. Но Джефф, следуя маршруту, проложенному компьютером по меняющейся в реальном времени карте города, уверенно продвигался вперед. Он прошел добрую четверть мили, когда впереди загремели выстрелы, а сзади послышались чьи-то шаги. С бьющимся сердцем агент нырнул в тень черного от сажи танкового корпуса, выгоревшего дотла в каком-то давнем бою, и, напряженно прислушиваясь, вытащил пистолет. Надо скорей попасть в укрытие связника, прежде чем его раскроют.

Джефф еще раз глянул на экран «Палм-Пилота». До цели оставалось совсем недалеко, но в тот момент, когда агент пытался соотнести с местностью очередной поворот, случилось немыслимое. Экран погас. Джефф ошарашенно глянул на прибор. Под ложечкой у него засосало. Без компьютера он не смог бы ориентироваться в городе. Матерясь про себя, он вызвал на экран обычные ложные данные – адреса, какие-то липовые заметки… но связь с самолетом была утеряна. Агент не знал, куда двигаться дальше или хотя бы как вернуться на базу.

Джефф судорожно попытался припомнить, куда надо было свернуть дальше. Убедив себя, что справится и по памяти, он пробежал мимо рухнувшего дома, завернул за угол и двинулся к своей, как он надеялся, конечной цели. Выбежав на ровную площадку, он нервно оглянулся в поисках зева пещеры. Но увидел совсем другое: вспышки огня в дулах четырех автоматов… и больше ничего.

Форт-Бельвуар находился чуть южнее федеральной столицы. Когда-то настоящая крепость ныне вмещала добрую сотню правительственных организаций – сущий справочник по отделам департамента обороны. Среди самых засекреченных его насельников числилась и главная приемная станция системы спутникового наблюдения Национальной Организации Рекогносцировки – НОР. Организация, созданная еще в конце шестидесятых, чтобы создавать, запускать и следить за работой спутников-шпионов, действовала в обстановке такой секретности, что само ее существование официально отрицалось до середины девяностых. А о могуществе этой конторы можно было судить по одному тому, что ее годовой бюджет превосходил расходы на содержание трех самых известных спецслужб страны – ЦРУ, ФБР и АНБ, вместе взятых.

Центр сбора информации НОР, примостившийся в виргинских пригородах Вашингтона, предоставлял последние новинки разведывательной техники в распоряжение лучших аналитиков страны. Одним из таких гражданских специалистов была Донна Линдхорст – веснушчатая брюнетка, чье лицо сейчас, на шестой день в состоянии повышенной боевой готовности, сильно осунулось. Сегодня ей выпало наблюдать за северокорейской ракетной базой. Эта страна, сделавшая ставку на создание ракет большого радиуса действия, считалась серьезной потенциальной угрозой безопасности США и их союзников.

Проработавшая не один год в системе НОР, Донна знала, что спутники-шпионы витают в сотнях миль над планетой уже четыре десятка лет. Эти любопытные птички, обходившиеся каждая в миллиард долларов, дважды в день проносились в двадцать пять раз быстрей звука над каждой точкой земного шара, делая цифровые снимки тех мест, которыми интересовались ЦРУ, армейское верховное командование и высшие правительственные чины. В любой момент над горизонтом в любом месте Земли находилось не менее пяти спутников. Американские сателлиты передавали с орбиты непрерывный поток черно-белых снимков, фиксировавших все, от гражданской войны в Судане до экологических катастроф в Китае.

Северокорейская ракетная база, к которой было приковано внимание Донны, сейчас стояла высоко в списке «горячих точек». Менее всего сейчас Соединенным Штатам желалось, чтобы какая-нибудь непредсказуемая диктатура решила воспользоваться нынешним неустойчивым положением. А именно это и могло вот-вот случиться. В горле у Донны пересохло от ужаса. На сделанном в инфракрасных лучах снимке отчетливо виднелся тепловой выброс – точно такой, какой дает запуск баллистической ракеты.

Аналитик тревожно вгляделась в экран, одновременно подавая на спутник команду – удерживать в фокусе заданный участок поверхности. Орбитальная фотокамера, известная в шпионской среде под шуточным прозвищем «Замочная скважина, модель вторая», могла делать снимки с пятисекундным интервалом и тут же передавать их через сеть военной спутниковой связи «Милстар» на монитор ее компьютера. Для этого понадобились колоссальные вычислительные мощности и почти весь диапазон передачи сигнала, но Донне требовалось быть уверенной, что тепловой выброс на снимке – не результат случайного сбоя, а первый признак грядущего ракетного удара.

Невольно нагнувшись к экрану, Донна пожирала взглядом ряды цифр, пролистывая снимки… пока экран не померк. Фотоснимки стерлись. На миг Донна оцепенела. Потом подняла голову и в ужасе и недоверии воззрилась на ряды мониторов, мозаикой покрывавшие противоположную стену. Все они были темны. Со спутников не поступал ни один кадр. Если бы сейчас северным корейцам пришло в голову нанести по США ядерный удар, остановить их было бы некому.

В кабинетах и коридорах восточного крыла Белого дома царило тихое ликование, словно в мае месяце вдруг объявили День благодарения. Президент Кастилья, восседавший за большим столом в Овальном кабинете, впервые за последние тревожные дни позволил себе улыбнуться, окидывая взглядом полные того же сдержанного восторга бессчетные лица советников.

– Не знаю, как вам это удалось, сэр, – советник по национальной безопасности Эмили Пауэлл-Хилл просто сияла, – но у вас все получилось.

– У нас получилось, Эмили, – поправил ее президент.

Кастилья поднялся и пересел на софу рядом с советницей. Обычно он редко позволял себе подобные дружеские жесты, но сегодня президент чувствовал себя так легко, словно с плеч его слетел тяжкий груз. Он снова окинул комнату взглядом поверх очков, оделяя каждого своей теплой улыбкой, радуясь облегчению, написанному на каждом лице. И все же поводов для веселья не было. Во время ракетного удара по алжирской вилле погибли хорошие люди.

– Получилось у нас всех, особенно включая спецслужбы, – продолжил он. – Мы многим обязаны тем бескорыстным героям, что проникают в ряды врага, не ожидая славы и почета.

– Если верить капитану Лейнсону с «Саратоги», – заметил адмирал Броуз, слегка кивая директору Центрального разведывательного, – именно агенты ЦРУ настигли наконец этих ублюдков и уничтожили проклятый ДНК-компьютер.

Директор скромно кивнул:

– В основном тут потрудилась агент Расселл. Одна из наших лучших. Хорошо поработала.

– Да, – согласился президент, – без сомнения, ЦРУ и другие, кому придется остаться неизвестными, спасли наши шкуры – на этот раз. – Посерьезнев, он обвел взглядом начальников штабов, глав АНБ и НОР, директора ЦРУ и главу своей администрации. – Теперь нам пора готовиться к будущим переменам. Молекулярный компьютер – уже не игрушка теоретиков, друзья мои, не за горами квантовые вычислительные машины. Их появление неизбежно. Кто знает, что дальше изобретет наука в помощь людям и, могу заметить, на погибель нашим системам обороны? Мы обязаны уже сейчас начинать поиски адекватных мер противодействия.

– Насколько я поняла, господин президент, – заметила Эмили Пауэлл-Хилл, – доктор Шамбор, его машина и все данные исследований погибли при взрыве. По сведениям из моих источников, повторить его достижение никому не удалось. Так что время покуда есть.

– Возможно, Эмили, – признал президент. – Однако мои лучшие источники в научных кругах все как один утверждают, что после первого прорыва прогресс в исследованиях неизбежен. – Он еще раз оглядел собравшихся, прежде чем продолжить сурово: – Так или иначе, а мы обязаны установить неприступную защиту против атак с помощью молекулярных компьютеров… равно как против любых потенциальных угроз