– Не глухая!

Звук изменил тональность, к нему примешался стрекот винтов. Словно тени исполинских птиц, в ночное небо над фермой поднялись один за другим три вертолета, направляясь на юг. По небу мчались темные тучи, похожие на синяки. Выглянула и скрылась луна, и так же скрылись за горизонтом багровые и зеленые бортовые огни.

– Нас бросили, – пожаловалась Рэнди. – Ч-черт!

– Я бы сказал «аминь», – поправил Джон. – Ты и так едва ушла.

– Может быть, – окрысилась цэрэушница, – но я следила за мсье Мавританией целых две недели, а теперь он ушел, и я понятия не имею, что за горилл он с собой притащил и, тем более, куда они намылились!

– Это, – не без удовольствия сообщил агент, – группа исламских террористов, называющих себя «Щитом полумесяца». Они взорвали Пастеровский институт, верней сказать, наняли для этого другую группу.

– Какую еще?

– «Черное пламя».

– Первый раз слышу.

– Неудивительно. Они вышли из игры десять лет назад. Сейчас они пытались подзаработать денег на продолжение борьбы. Передай это своим, когда будешь выходить на связь, – пусть испанцы поостерегутся. «Черное пламя» похитило Шамбора и его дочь, но в плену их держит «Щит полумесяца». И у них молекулярный компьютер Шамбора.

Рэнди застыла, точно налетев на невидимую стену.

– Шамбор жив?

– Он был на той ферме. И дочь с ним.

– Компьютер?

– Не здесь.

Они молча двинулись в сторону города, погруженные в собственные мысли.

– Ты тоже ищешь ДНК-компьютер? – поинтересовался наконец Джон.

– Само собой, – откликнулась Рэнди, – хотя не совсем. Мы взяли в работу всех известных нам главарей террористов. Я и без того вела наблюдение за Мавританией – он выбрался из той дыры, где прятался последние три года. Я вела его из Алжира до самого Парижа… и тут Пастеровский бомбанули, молекулярный компьютер, похоже, похитили, а нас всех подняли по тревоге. Но я не видела, чтобы Мавритания общался с кем-то из известных террористов, кроме того здоровяка-фулани, Абу Ауды, – они близкие друзья еще со времен «Аль-Каиды».

– Да кто вообще такой этот Мавритания, что ЦРУ ведет за ним постоянную слежку?

– Называй его мсье Мавритания, – поправила Рэнди. – Это знак уважения. Он настаивает. Настоящее его имя, как мы полагаем, Халид аль-Шанкити, хотя иногда он называет себя Мафуз Уд-аль-Валиди. Он был одним из главных подручных Бен Ладена, но ушел еще до того, как Бен Ладен перебрался в Афганистан. Держится всегда в тени, в поле зрения разведок обычно не попадает, действует – когда мы его замечаем – преимущественно в Алжире. Что тебе известно об этой группе – о «Щите полумесяца»?

– Только то, что я наблюдал на ферме. Ребята опытные, похоже, отлично тренированные и умелые – во всяком случае, их главари. Судя по тому, сколько языков я успел распознать, набирали их по всем странам, где вообще водятся исламские фундаменталисты. Панисламисты, и притом прекрасно организованные.

– Еще бы! Если Мавритания у них главный. Хитрый тип и очень серьезный. А теперь, – она обратила на Джона свой рентгеновский взор, – поговорим о тебе. Ты определенно и сам охотишься за молекулярным компьютером. Иначе ты не появился бы на той ферме как раз вовремя, чтобы спасти мою шкуру, и не знал бы так много. Когда я столкнулась с тобой в Париже, из Лэнгли меня успокоили – дескать, ты примчался в Париж, чтобы посидеть у койки больного Марти, – но теперь…

– Зачем ЦРУ за мной следить?

Рэнди только фыркнула.

– Ты же знаешь – спецслужбы вечно шпионят друг за другом. Ты же можешь оказаться иностранным агентом, верно? Предполагается, что ты не работаешь ни на ЦРУ, ни на ФБР, ни на АНБ, ни даже на армейскую разведку, что бы там ни говорили, а в историю про «я прилетел к несчастному Марти» верится с трудом. В Париже ты еще мог обвести меня вокруг пальца. Но не здесь. Так что какого черта ты тут делаешь?

– Рэнди! Мартин едва не погиб при взрыве. – Джон старательно изобразил возмущение, поминая про себя последними словами Фреда Клейна и двойную жизнь, на которую тот его уговорил. Служба «Прикрытие-1» была настолько секретной – черный код, – что даже Рэнди, агент ЦРУ со стажем, не имела права знать о ее существовании. – Ты же меня знаешь, – продолжил агент, виновато пожимая плечами. – Я не мог не отыскать того, кто чуть не убил Марти. И мы оба знаем, что «найти» для меня мало. Надо остановить. В конце концов, для чего на свете существуют друзья?

Они остановились у подножия пологой гряды. Преследуя Элизондо, Джон и не заметил, что дорога идет под уклон, но теперь ему казалось, будто он по меньшей мере штурмует Эверест. Оба воззрились на холм так, словно пытались взглядами его снести.

– Херня, – кратко охарактеризовала Рэнди версию своего спасителя. – Когда я справлялась в последний раз, Марти лежал в коме. Если ты ему и будешь где-то нужен, то в больнице, врачей подгонять. История с вирусом «Гадес» – да, тогда погибла Софи, это было личное… Но сейчас? Так на кого ты работаешь? Чего я не знаю – хотя должна была бы?

«Нельзя так долго стоять на открытом месте», – решил агент.

– Пошли. Мы должны вернуться и осмотреть дом. Если даже он пуст, террористы могли оставить что- нибудь, что подскажет нам, куда они подались. А если там есть люди, мы сможем допросить их. И все выжать. – Он развернулся, направляясь назад по собственным следам. Вздохнув, Рэнди двинулась за ним. – Это все ради Марти, – повторил Джон. – Правда. Ты слишком недоверчива. Наверное, издержки профессии. Меня лично бабушка учила не искать соплей в чистом платке. Тебе бабушка никогда не давала добрых советов?

Рэнди уже открыла рот, чтобы огрызнуться, но вместо этого выдавила только:

– Тш-ш! Слушай!

Она склонила голову к плечу. Теперь и Джон уловил слабый звук – ровное урчание мотора. Но фары не освещали дорогу…

Агенты синхронно метнулись в рощицу олив у обочины. Невидимая в темноте машина определенно приближалась, двигаясь в сторону скрытой лесом фермы. Внезапно мотор заглох. В ночной тишине слышался только странный звук, которого агент поначалу не смог опознать.

– Что за черт? – прошептала Рэнди.

И тут Джон понял.

– Это шуршат шины, – шепнул он в ответ. – Машину сняли с ручника. Видишь ее? Черный бугор на дороге. Ее едва видно на фоне асфальта.

Ему не пришлось объяснять.

– Черная машина, фары выключены, мотор заглушен. Движется к нам. «Щит полумесяца»?

– Возможно?

Торопливо обговорив план, они разделились – Джон, перебежав дорогу, слился с корявым стволом одинокой оливы, верно, отрезанной от рощицы, когда прокладывали шоссе.

Машина надвинулась на них из темноты, точно механическое привидение, – древний, старомодный кабриолет из тех, что во время Второй мировой предпочитали нацистские командиры, точно выкатившийся из кадров кинохроники. Тент был открыт, и, заметив, что в салоне только один человек – водитель, – Джон подал своей напарнице знак пистолетом. Та кивнула: «Щит полумесяца» не послал бы в погоню одного- единственного боевика.

Скатываясь с холма, элегантная машина понемногу набирала скорость. Рэнди молча показала сначала на себя, потом на Джона, потом на машину, намекая, что устала бродить по ночному лесу. Агент ухмыльнулся и кивнул: согласен.

Когда лимузин проезжал мимо, двое агентов разом вскочили на подножки. Ухватившись рукой за дверцу,