— Если бы он пристально посмотрел на нас, мы бы взорвались.
— Взорвались? — Он нахмурился.
— Если только ты не снежный человек, в тебе есть некоторое количество тепла. Не спрашивай меня как, но взгляд Бармаглота тысячекратно увеличивает интенсивность этого тепла! Пф-ф-ф! Самовоспламенение и взрыв!
— А зачем визг?
— Возможно, чтобы сбить с толку жертву. Как же у меня болит голова.
Кейб кивнул; его лицо все больше и больше напоминало другого человека, сохраняя в то же время свои прежние черты. У ног дрожало тело врага.
— Кто бы мог поверить, что все уже позади…
— Он почти справился с тобой.
— Да, какова идея! Такого фокуса мы никак не ждали.
— Но ты, однако, мгновенно ухватил суть дела. Как если б был хорошо обучен… — Ее глаза увлажнились. — Но как, Натан? Как ты снова оказался с нами?
Волшебник угрюмо усмехался. Это был Натан… и Кейб.
— Я уже сказал нашему чешуйчатому приятелю: и да и нет.
— Я не…
— Да, я — Натан, как вы оба догадались, но я же и Кейб. И в гораздо большей степени. Ну вроде как Кейб с ангелом на плече. Это больше, чем я ожидал.
— Ожидал? — эхом повторила Гвен.
Глаза прикрылись — воспоминания были слишком болезненны.
— Ты уже почти все знаешь. За три недели до битвы за Пенаклес, где, как я думал, скрываются знания о том, как победить, я — Натан — прознал, что у женщины Азрана родился сын. Ее имени я так и не узнал. Она умерла при родах. Ребенок умирал — в основном по небрежению. Его единственной надеждой было заклинание, которое отыскалось за несколько лет до того в старых бумагах. Ничто другое помочь не могло. Перед Гвен поплыли образы. Натан, уединяющийся в своей лаборатории с маленьким томиком, не пускающий никого — даже ее. Вот он выходит через несколько дней, совершенно измученный, все с тем же томиком, и вызывает призрачного слугу, чтобы тот доставил его куда нужно, — сил идти не было. Натан, готовящийся к битве, все еще бледный. Если б он тогда не был занят спасением ребенка…
— Да, — кивнул Кейб, — Поворотная Война могла пойти и иначе. Но эгоизм — человеческое свойство. Я — Натан — не собирался дать своему внуку умереть! И потом, это был шанс: шанс сохранить хоть что-то, если битва сложится не в нашу пользу. И Натан отдал половину своей жизненной силы внуку. До сих пор он… я… не понимал, что это будет значить. Остальное ты знаешь лучше нас. — Лицо волшебника дрогнуло, показывая, как измотала его эта двойственность.
— Хаддин позаботился о Кейбе — тебе — и назвал себя твоим отцом. Натан и он, наверное, предвидели сегодняшний день.
— Может, и так. Это все перепуталось… Впрочем, уже не важно. — Кейб выпрямился и осмотрелся. — У нас еще есть более важные и спешные дела.
Послышались шаги, принадлежащие явно не человеку. Волшебник призвал свои силы и посмотрел туда, куда не мог дотянуться обычным зрением.
— Жителей этих пещер можно не бояться. Их мало, они знают, что хозяин их побежден, и бегут куда глаза глядят. Без него у них не хватит смелости на бой. — Он глянул на тело у своих ног. Император лежал неподвижно, лишь дыхание свидетельствовало о теплящейся жизни.
— А снаружи, — напомнила Гвен, скорчив гримасу, — дерется с Томой Азран. О, хоть бы они прикончили друг друга!
— Боюсь, Азран Томе не по зубам. В этом новом мече нечто гораздо большее, чем в Рогатом Клинке, нечто гораздо более черное — если такое возможно. Боюсь, он сейчас просто не управляет сам собой.
Леди побледнела.
— У нас есть еще одно дело. — Кейб повернулся к одному из уходящих во тьму коридоров.
— Да?
— Где-то там, внизу, комната выводков.
— И монстр, который только и жаждет нас убить!
— Ты хочешь в будущем столкнуться с новым поколением Королей-Драконов? — мрачно усмехнулся Кейб.
— Для этого нужно, чтоб оно было, это будущее! Как насчет него? — Она кивнула на тело Золотого.
— Оставь его. Он не сможет даже встать. — В его голосе почувствовалось сожаление, словно он надеялся на другой исход.
Поколебавшись, она последовала за ним. Пока Кейб выбирал нужный коридор, она вдруг обвила его руками и поцеловала. После чего взглянула ему в глаза:
— Прежде чем что-то случится, знай: я люблю тебя, кто бы ты ни был.
— Я все тот же человек, что раскалывал кристалл. Только теперь я сам знаю правду о себе.
— Вот про это я хотела спросить. Как ты ухитрился так вовремя все узнать? Кейб фыркнул:
— Хороший план и обычное везение!
Казалось, пещеры не кончатся никогда, спускаясь на самое дно мира, если не преисподней. Смрад от множества поколений вылупившихся драконов бил в нос, чуть не удушая обоих. Злясь на собственную глупость, Гвен наконец окружила их заклинанием, которое придало коридору вокруг запах фиалок. Кейб молча улыбнулся.
Им встретился всего один воин. У всех видов есть свои стервятники, огненные змеи — не исключение. Этот склонился над сокровищами, оставленными убитыми или бежавшими родичами. Что он собирался делать, неведомо. Увидев магов, он схватился за топор и бросился в атаку.
Кейб очень спешил, потому он одним движением заморозил дракона в прыжке. Тот съежился, и по полу побежала крохотная ящерка.
Бармаглота не было видно. Чтоб его секретное оружие не заметили братья, Золотой наверняка держал его в особо потаенном месте. В нижние коридоры не заходил никто, и, говорят, там еще бродили существа из прошлого.
Они все же ошиблись тоннелем. Комната выводков должна бы быть повыше и поближе к вулканическим центрам. Но температура росла, и рано или поздно они, скорее всего, все же выйдут к цели. Кейба бесило зря потраченное время. Едва ли Тома и Аэран будут драться вечно.
За поворотом открылся вход в плодильню. Рядом лежал обуглившийся труп огненного воина. Они шагнули внутрь.
Их взгляд встретили пылающие красные глаза.
Старая самка, охраняющая выводки, была чересчур велика, чтоб покидать плодильню. Она была не меньше Золотого и выглядела куда свирепее. Скорее всего, подумал Кейб, менять облики она не умеет. Это принципиально — если потребуется убегать.
— Ни ш-ш-ш-шагу дальш-ш-ше, теплокровные! От одного с-с-стервятника я уже защ-щ-щитилассь, а он был наш-ш-шего рода!
Под ее громадными крыльями суетилось множество маленьких змеев, три из которых могли стать новыми королями. Низшие стояли перед самкой и шипели на пришельцев. Но они были слишком малы, чтобы угрожать всерьез.
Люди переглянулись, и Кейб шагнул внутрь. И окунулся в огненную волну.
Когда пламя погасло, он поднял обе руки в знак мира:
— Мы не повредим детям. Но я хочу перенести их в другое место. Их надо кормить и воспитывать.
— В с-с-слуги ваш-ш-шему роду?
— Нет. Я дам им все права, которыми обладают наши дети. На худой конец, они смогут жить в мире сами по себе. А здесь их ждет только смерть.
Самка оскалилась:
— Я вос-с-спитаю и вс-с-скормлю их не хуже предыдущ-щ-щих!
— Чем вскормишь? Еды больше не будет! Золотой пал, остатки его кланов разбежались в страхе перед битвой герцога Томы с Азраном!
