Русские купцы, проигравшие Лену тяжбу, заплатили царю 10 % с суммы, бывшей предметом иска, за такой «грех», как они называли проигрыш.
Flagris baculisque per suras et crura pedum graviter absque ulla misericordia caeduntur. «Rerum Moscoviticarum auctores varii», p. 179.
В 1555 г. определено было стоять на правеж во 100 рубл. месяц, «а будет иск больше или меньше, то стоять по тому же разсчету». Дозволялось переводить правеж еще на один месяц, но не больше.
Это называлось «выдать истцу головой до искупа».
Маржерет, 38. – Маскевич, 55. – Olearius, 160. *65*.
Ср. «Областныя Учреждения» Б. Чичерина, стр. 45.
Ад. Климент добавляет: Qui secundo (furto) delinquit, illi nasum praecidunt ac stigmatis frontem signant. Tertia noxa crucem meretur. Multi et insignes sunt crumenisecae: quod si principis severitas illos non tolleret, non esset resistere illorum proventui. «Rerum Moscoviticarum auctores varii», p. 152.
Petrejus, 319: Etliche, so gespiesset werden, leben bisweilen ein halben oder ganzen Tag, ja bisweilen zweene, wenn der Buttel mit dem Staken ult nit das Hertze trifft.
Маскевич разсказывает, что в 1610 г., когда Москва занята была Поляками, один из них увел дочь у боярина. Наряженный польский суд приговорил похитителя, по польским законам, к смерти. Но один из судей предложил судить преступника московским судом, на что охотно согласились и Поляки, и Москвитяне: виновнаго высекли кнутом на улице. «Сказания современников о Димитрии Самозванце», ч. 5-я, стр. 55.
Батоги имели широкое приложение в частной сфере и не всегда считались позорным наказанием. Olearius, 231: Il n'y a point de pere de famille qui ne les fasse donner a ses enfans et a ses serviteurs. О порядке, в каком производилось это наказание, см. у Олеария дальше. Ср. P. a Buchau, p. 231. с.
Olearius, 282: Ils (преступники) se mettoient l'un apres l'autre sur dos du valet du bourreau, ayans le corps nud jusqu'aux hanches et les pieds attachez ensemble d'une corde, laquelle passoit entre les jambes de ce valet, qui les tenoit par les bras qu'ils avoient a son col, pendant qu'un autre valet tenoit la corde, en sorte qu'ils ne pouvoient pas se remuer.
По Уложению, она должна была оставаться в земле, пока умрет.
Olearius, 231 и 232. – Tanner, 81. – Korb, 203.
У одного Петрея находим известия о поле, но они не представляют ничего новаго в сравнении с известиями писателей XVI в. и даже, может быть, заимствованы у последних. Petrejus, 319.
Если действительно так происходили судебные поединки при Герберштейне, то во второй половине XVI в. поле должно было принять несколько лучший вид: по царскому Судебнику у поля могли стоять только стряпчие и поручники бьющихся, и то без всякаго оружия; сторонних людей велено было отсылать, а кто не послушается, не пойдет, сажать в тюрьму.
Hakluyt, I, 268: Seldome the parties themselues do fight, except they be Gentlemen, for they stand much upon their reputation, for they wil not fight, but with such as are come of as good house as themselues. So that if either partie require the combate, it is granted into them, and no champion is to serve in their roome; wherein is no deceit: but otherwise by champions there is.
Clemens в «Rerum Moscoviticarum auctores varii», p. 151: habent pugiles publicos, quibus solo hoc quaestu victus constat.
Иовий, 48. – Herberstein, 88–40. – Флетчер, гл. 14-я.
Михалон, 37. Села и деревни жаловались служилым людям иногда с правом суда, кроме душегубства и разбоя с поличным, но в XVI в. это не было общим правилом, как говорит Ченслер. Hakluyt, I, 267.
Иовий, 55. – Михалон, 57. Московское правительство при Иоанне IV жаловалось, между прочим, на то, что «как съедут наместники и волостели с кормлений, и мужики многими исками отыскивают и много в том кровопролития и осквернения сделалось». Соловьев, «История России», VII, 14.