Изо всего этого Мушер понял только то, что с Фуфу нужно обращаться с осторожностью. А чтобы он этого не забывал, Фуфу продолжала чудить. Теперь она уверяла, что она записалась в Союз молодых гениев – СМОГ, что скоро она будет печататься в «Самиздате» и что она даже подружилась с американской ведьмой Докой. В результате у нее геперь столько всяких важных дел и так мало свободы, что она решила разводиться со своим мужем.

Вскоре от слов Фуфу перешла к делу и стала подбивать других жен против мужей. Пока Мушер сидит на работе и распутывает всякие дела, Фуфу бегает кругом и запутывает их еще больше. Как только в доме чудес какие-нибудь неприятности, так сразу и говорят:

– Ну, это опять Фуфу колобродит.

Приходит Мушер после работы домой. Фуфу нету. А дочка сидит одна и дуется на папу. Оказывается, мама наговорила про папу всяких гадостей, что он дурак, тюфяк и мямля. Потом мама пошла погулять. После таких прогулок Фуфу возвращалась домой только утром и объясняла, что она опять ездила на шабаш ведьм.

Но в одно прекрасное утро все эту Фуфу надоело. Смертельно надоело. Тогда она решила отравиться и проглотила целую баночку какого-то ядовитого лекарства. Чтобы вызвать рвоту и спасти ее, Мушер полез ей в рот пальцами. Фуфу прикусила ему пальцы, бросилась в ванную, схватила бритву и полоснула себя бритвой по запястью. Когда Мушер вырвал у нее бритву, она кинулась к окошку, чтобы выброситься на улицу. Мушер еле поймал ее за волосы. И все это на глазах у малолетней дочери.

Соседи, недоделки из Недоделкино, конечно, переполошились и кто-то вызвал карету скорой помощи. И получилось так, что дочка пошла в школу, Мушер поехал на работу, а бедную Фуфу повезли в психиатрическую клинику.

Зато в доме чудес вздохнули с облегчением. Бухгалтер Саркисьян сидел и загибал пальцы:

– Серафим Аллилуев – раз. Кукарача – два. Падчерица Остапа Оглоедова – три. Фуфу – четыре. Потомок Чингисхана недовольно бормотал:

– Эх, теперь даже самоубийцам не дают жить так, как им хочется. Сразу волокут в дурдом.

Косоглазый Филимон отвел Мушера в сторону:

– Помните, что я вам говорил? Она играла, играла и так увлеклась, что немножко того… переиграла. Это в ней еврейская кровь играет.

И стали в доме чудес гадать: помешалась ли Фуфу в самом деле или просто переиграла свою роль?

Два раза в неделю верный Мушер ходил к Фуфочке на свидания и потом рассказывал:

– Там в палате тридцать женщин. И доктора говорят, что все они помешались на сексуальной почве. Я прихожу, а они сидят там полуголые и смотрят на меня так, что аж страшно становится.

– Ну а как там твоя Фуфочка?

– Она чувствует себя там, как дома. Митингует, агитирует. Говорит, что они все нормальные, а врачи устроили заговор и держат их незаконно. Но в общем жизнь там довольно веселая.

Однако скоро эта веселая жизнь закончилась довольно печально. Врачи-заговорщики прописали Фуфу шоковую терапию. Двадцать уколов. Таких уколов, от которых сумасшедшие выздоравливают, а здоровые сходят с ума. В доме чудес опять стали гадать:

– Если до этого Фуфу только притворялась сумасшедшей, то что же будет после этих уколов? Значит, она выйдет оттуда настоящей сумасшедшей?

Чудики из дома чудес и недоделки из Недоделкино принимали в судьбе Фуфу живейшее участие и спрашивали Му-шера:

– Ну как там в дурдоме дела-делишки?

– После первого укола Фуфу начала заикаться, – рапортовал Мушер. – А ее колежанки ко мне так привыкли, что бегают при мне совсем голые и подмигивают. А у меня аж голова кружится. Чудики сочувственно качали головами:

– А куда это ей вкалывают?

– Ну, известно куда, – вздыхал Мушер. – Когда у человека голова не работает, то за это всегда задница отвечает.

Следующая сводка с фронта шоковой терапии гласила так:

– После второго укола у Фуфочки аж глаза на лоб вылезли, – говорит Мушер. – Лежит, бедненькая, а не шевелится.

– Это еще ничего, – говорил Жоржик Бутырский. – А вот я знаю уколы, от которых до потолка прыгают. Когда я был на флоте, если кто поймает триппер, так скипидар вкалывали. Это хуже динамитного патрона. После третьего укола Фуфу призналась, что она здоровая и только притворялась сумасшедшей. Но врачи- заговорщики решили наоборот, что она только притворяется здоровой. И уколы продолжались.

Председатель дома чудес ходил сам не свой и жаловался:

– Ox, после четвертого укола у бедной Фуфочки всю память отшибло. Я, говорит, тебя не знаю и знать не хочу. А ее колежанки со мною заигрывают. Ведь ты ж, говорят, тоже псих. Мы-то тут поневоле сидим, а ты сам ходишь. Ох, прихожу я из этого дурдома и аж сам не пойму – кто я такой?

Иногда Фуфу вызванивала из дурдома в дом чудес и сообщала:

– Вы там не думайте, что я сумасшедшая. А Мушеру я еще покажу, где раки зимуют!

«Борькин, мой любимый муженек!

Как ты уехал, просто жить не хочется. Вернулась я с аэропорта – и хоть в петлю лезь!

Сегодня с тоски поехала в Березовку посмотреть те места, где мы были так счастливы. А тут, как нарочно, разразилась дикая буря – повыворачивало целые деревья, порвало электрические провода. Сейчас десять часов вечера. Электричества нет. Я зажгла свечку, легла в постель и пишу тебе. Сцена –