Вражда не помешала римлянам сделать широкий жест, превратив захолустное поселение лайетан в настоящий город под названием «Фавенция Пиа Августа Патерна Барцино». Обретя сложное и красивое имя, он получил статус центра Лайетании, вскоре став крупнейшим после Таррагоны населенным пунктом Ближней Испании, куда вместе с Каталонией входило все восточное побережье. В то время город защищала система крепостных укреплений, от которой в современной Барселоне сохранились ворота с башнями и фрагменты одной стены. Дворец римского наместника, административные здания, жилые дома, форум, театр, святилища располагались на самом высоком месте римской колонии – холме Табер, то есть там, где была обнаружена большая часть экспонатов археологического музея Барселоны. Остатки храма, возведенного во II веке н. э. в честь императора Августа, сохранились в одном из средневековых зданий на улице Каррер парадис. Рядом с античными развалинами живут и работают люди, нисколько не мешая туристам любоваться на четыре мощные, установленные на подиуме, коринфские колонны с каннелюрами и архитравом.
Сегодня о древнеримской Испании можно судить по скульптуре, бюстам военачальников, роскошным саркофагам, мозаикам, керамической посуде, не слишком хорошо сохранившимся архитектурным фрагментам. К последним относятся три угловые колонны, некогда принадлежавшие храму Августа, а сегодня украшающие Каталонское экскурсионное бюро.
Прямые улицы Фавенции Барцино пересекались под прямым углом, образуя редкую в мировом градостроительстве прямолинейную структуру. Длинные магистрали кардо и декуман тянулись от одной стены к другой и, пересекаясь крест-накрест, разделяли город на четыре больших квартала. На протяжении многих веков каталонская столица разрушалась и перестраивалась, раздвигались ее границы, но заведенный римлянами порядок сохранился до наших дней. Не случайно сегодняшнюю Барселону иногда называют шахматной доской, в которой может заблудиться лишь очень плохой игрок.
Барселонская романика
Невозможно переоценить вклад мастеров Каталонии в развитие искусства Испании. Во времена Средневековья и Раннего Возрождения столица края – славный город Барселона – служил своеобразным художественным форпостом, через который вглубь полуострова, словно сквозь распахнутые ворота, проникали новые веяния. Быстро распространяясь в своем отечестве, передовая каталонская культура играла важную роль в испанском искусстве, способствуя преодолению его замкнутости и подъему международного авторитета. Живопись, скульптура, превосходное зодчество Испании долго не заслуживали признания, в отличие от литературы, возможно, потому что были слишком оригинальны, а следовательно, непонятны широкой публике.
На своеобразие каталонской культуры в немалой степени повлиял общественный уклад, но решающая роль все же принадлежала характеру жителей, которые рьяно отстаивали независимость тогда, когда другие испанские народы стремились к объединению. Первой попыткой единства можно назвать королевство вестготов, созданное на Иберийском полуострове в V веке. Видимо, новым хозяевам понравилось в Фавенции Барцино все, кроме названия. Лаконичное творение римлян было переименовано в Барсиону, но со временем варварский термин стал звучать мягче и преобразовался в Барселону. Заметно оживившийся в 531–554 годах город был резиденцией германских королей, пока они не перебрались в Толедо, после чего будущая столица Каталонии, едва вкусив славы, вновь стала захолустным поселком. Впрочем, за ним сохранился статус центра области, входившей в состав более крупной территориальной единицы – Готолунии, от которой произошло и к XII веку стало применяться официально слово «Каталония».
Попав под влияние римской культуры, германцы забыли свою религию. Взамен ярких образов солнца, земли, природных стихий они восприняли учение о едином Боге. Вначале непонятые тонкости христианской догматики проявлялись у них в форме арианства, представлявшего собой веру, в некотором роде уклонявшуюся от общепризнанной теории о единосущности Бога-отца и Бога-сына. Принятие христианства вестготами связано с деятельностью епископа Ульфилы, который первым перевел Библию на готский язык, способствовал устройству церквей в Барселоне и других городах, где обосновались варвары.
Культура пришельцев, так и не успевших почувствовать вкус цивилизованной жизни, находилась на низком уровне и к тому же была заимствована из Рима и Византии. В искусстве, как и в строительстве, вестготам недоставало мастерства, но сами художники, к счастью, об этом не догадывались, восполняя опыт старанием и особым пониманием красоты. Несмотря на примитивность, их архитектура заключала в себе черты римского монументализма и византийской роскоши. Массивные постройки выглядели придавленными к земле, простую кладку стен еще не отягощал сплошной декор, появившийся в испанском искусстве гораздо позже. Тяжелые стены придавали домам сходство с крепостями. Неровные поверхности гармонично сочетались с перекрытиями, грубо сработанными из широких толстых досок и цельных бревен. Для зданий культового характера использовались коробовые своды, полуциркульные арки, в меру пышные колонны коринфского и смешанных ордеров, а также план – базиакальный римский или крестообразный греческий.
По словам латинского поэта Аврелия Пруденция, церкви готов походили на базилики, не отличались величиной, зато радовали взор богатством наружных и внутренних облицовок из разноцветного мрамора и яшмы. Религиозное усердие, конечно, повлияло на число храмов, но светская архитектура занимала в Барсионе отнюдь не последнее место.
Известная лишь по легендам, Готолуния ушла в небытие вместе с вестготскими королями, которые после трех веков царствования уступили свои владения арабам. Мусульмане прибыли из Северной Африки в 711 году, прошли через весь полуостров форсированным маршем и, не сумев укрепиться в северной его части, обосновались на юго-востоке, где создали рай под названием Ал-Андалус. Через два года после этих событий мусульманские владыки вошли в Барсиону, но город, видимо, их не заинтересовал, поскольку в самом начале следующего века его без труда захватили франки во главе с Людовиком Благочестивым.
Краткое пребывание мавров почти не повлияло на местную культуру, зато потомки Карла Великого сделали с полузабытой крепостью примерно то же, что и римляне: она снова стала городом и, более того, – центром самого крупного графства в составе Испанской марки, образованной из нескольких графств, вассально зависимых от империи Каролингов. Вначале правителями Барселоны поочередно становились то представители вестготской знати, то франки: Бера, Рамон, Бернард I Септиманский, Беренгер Тулузский, Бернард I Септиманский, граф Сунифред, узурпатор Гилльермо, Альдеран, Одальрик, Гунфрид, Бернард II Готский. Их владения, как и земли других каталонских владык, неуклонно увеличивались за счет отвоеванных у мавров земель. Своеволие местных вынуждало франкского короля назначать графов из числа своих, но с ослаблением империи слабела и зависимость каталонских графств. Растущее богатство и обретение самостоятельности сопровождалось процессом объединения в крупный политический союз. Таковой сформировался во время царствования младшего сына Людовика Благочестивого – Карла, вошедшего в историю под прозвищем Лысый. Он был хорошим воином и, видимо, неплохим политиком, если продержался на троне франкского королевства более 30 лет и к концу жизни получил от папы римского титул императора.
Из каталонских вассалов наибольшую преданность ему проявлял некий Вифред эль Пилос. Война была его жизнью, а мысль об избавлении родины от всяческих врагов поддерживала в трудных походах. Говорят, что в одном из боев с норманнами, совершавшими разбойничьи вылазки на землях королевства, он получил множество тяжелых ран, но, истекая кровью, крепко держал меч, за что был вознагражден землей, титулом графа Барселонского и прозвищем, в противоположность сюзерену, Волосатый.
