горы, а если позволяло время, сделав остановку в старой крепости, путешественники долго любовались городом, на сей раз видя его на фоне моря.
По сравнению с тяжелой неподвижностью Готического квартала облик примыкающих к нему районов производил впечатление легкости, неиссякаемой жизненной силы, которой всегда отличались каталонцы. Именно здесь раскрывался истинный характер Барселоны – старинного шумного купеческого города, признанного торгового центра с крепкими традициями демократии.
Само название прибрежного храма, устроенного в честь небесной заступницы барселонских мореходов, святой Марии Морской, свидетельствует о том, что ее прихожанами были те, кого судьба связала с морем. Рядом с церковью стояли хорошо известные средневековому купечеству биржа и монетный двор. Далее по улице Монткада тянулся ряд красивых особняков торговой знати.
Улица Борне вела к площади, где с давних времен устраивались игры и турниры, а к радости домохозяек располагался рыночный комплекс Меркадо дель Борне, состоявший из рыбного и овощного базаров. Рядом с портом стояло длинное, перекрытое широкими арками здание верфи, которая имела государственное значение и соответственно именовалась Королевской. Некоторые из относящихся к ней построек возведены еще в XIII веке и являются образцами каталонской готики светского характера. В настоящее время на площадках и в помещениях корабельных мастерских никто не работает, зато хранятся ценности: уникальные экспонаты Морского музея, несомненно, интересные каждому посетителю. Площадь Испании в Барселоне, как и в центрах других провинций, возникла в качестве символа единства испанской нации. Устроенная в период Всемирной выставки 1929 года, она относится к монументальному комплексу Монжуик на одноименной горе, который, в свою очередь, включает в себя лучшие городские фонтаны, парки, разнообразные выставочные павильоны, например Национальный дворец и Дворец нации, построенный в стиле псевдоренессанс. Фонтан на площади Испании, называемый Монументальным, был спроектирован архитектором Жужолем и скульптором Осле. Трехчастная композиция источника связана с тремя морскими явлениями, сыгравшими особую роль в становлении государства на Иберийском полуострове: Бискайским заливом, Средиземным морем и Атлантическим океаном.
Прибрежные кварталы Барселоны наполнены дыханием моря. В старину только здесь можно было наблюдать настоящее, трудовое бытие каталонцев. Набережные привлекали острыми запахами, от великого множества складов, лавок и мастерских доносился шум, который свидетельствовал о жизни и потому не раздражал, а, напротив, ласкал слух истинного испанца. Скрытые зеленью дома стояли на широких улицах с красноречивыми названиями: Сомбрерос (шляпников), Видриерос (стекольщиков), Тапинерос (ковровщиков), Бланкерия (маляров), Меркадерс (купцов), Фустерия (суконщиков), Ботерс (сапожников), Платерия (ювелиров).
В первых десятилетиях XV века с усилением власти Католических королей и далее, с открытием Америки, средиземноморская торговля Испании начала приходить в упадок, а вместе с ней произошли изменения в ремесленном производстве, увы, в худшую сторону. Из летописи Барселоны известно, что уже в 1491 году городские советники заявили Фердинанду: «Консулы морской биржи этого города видят, как ослабла торговля, ибо купцы боятся выходить в море из-за пиратов и вассалов Вашего Высочества, нападающих на мирные суда, прикрываясь королевским стягом. Ремесленникам нечем существовать, поскольку они не могут заработать на кусок хлеба скромным трудом своим. Люди покидают дома, уезжая не только в другие города, но и в другие страны».
В течение всего XVI столетия, который в отношении Испании принято называть золотым веком, Каталония отходила на второй план испанской политики. Ее столица развивалась слишком медленно, чтобы соперничать, например, с Севильей, получившей статус морского порта и крупного торгового центра несмотря на расположение у реки. Однако даже в условиях кризиса барселонское общество хранило прочное, здоровое и по-прежнему исторически перспективное начало. Во всех областях жизни барселонцы старались производить впечатление преуспевания и респектабельности. В представлении современников они всегда были спокойны, благополучны, веселы, а их город отличался величавостью, аристократичностью, богатством и своеобразной красотой.
В своем знаменитом романе Мигель де Сервантес воссоздал атмосферу тогдашней Барселоны, куда его герои попадали после долгих странствий. Уроженцы бедной, суровой, безводной Кастилии Дон Кихот и Санчо Панса оказались в городе во время военного праздника. Стоя на барселонской набережной, они любуются бескрайними морскими просторами, восхищаясь невиданной дотоле картиной природы: «Веселое море, ликующая земля, прозрачный воздух… все это вносит и вливает внезапную радость в людские души».
Сегодня, стоя на том же месте, подобные чувства можно испытать, глядя на памятник Христофору Колумбу, установленный на площади имени адмирала, прямо у входа в порт, который каталонцы считают первым в мире, если не по величине, то по значению. Сама статуя выполнена из бронзы и не слишком высока (8 м), но 60-метровый каменный пьедестал делает монумент похожим на маяк. Его появлением Барселона обязана архитектору Буигасу-и-Монтрава, осуществившему этот отнюдь не оригинальный проект в 1886 году. Внутри металлической колонны находится лифт, с помощью которого легко подняться на смотровую площадку, чтобы увидеть город с высоты птичьего полета.
Американская эпопея Колумба началась в октябре 1492 года, когда три испанских корабля – флагманское судно «Санта-Мария», «Нинья» и «Пинта» —причалили к острову Сан-Сальвадор. Адмиральская каравелла была построена незадолго до похода, но просуществовала недолго: всего через полгода «Санта-Мария» потерпела крушение недалеко от Гаити, а «Нинья» с адмиралом на борту 15 марта 1493 года вернулась в Испанию, однако вошла в устье Рио-Тинто, а не в гавань Барселоны, как хотелось бы каталонцам. Обогнавшая его «Пинта» еще в конце февраля пристала к берегу маленькой гавани в Галисии. Капитан чувствовал себя победителем и поспешил ко двору, однако не был принят и спустя месяц умер в отчаянии. Колумб благополучно добрался до Палоса к концу мая, пешим отрядом проследовал до Барселоны, где был торжественно встречен королями. Фердинанд и Изабелла отвели адмиралу апартаменты во дворце, где он оставался в течение нескольких недель, пока продолжались торжества в честь столь знаменательного события, как открытие островов, входивших, как предполагалось тогда, в состав Индии.
Первооткрыватель Нового Света презентовал королям пестрых попугаев, всякие заморские диковины и пробы золота, которого в обнаруженных землях, вопреки ожиданию, оказалось немного. В ответ монархи пожаловали ему герб с изображениями кастильского замка, леонского льва, архипелага и якоря. В Барселоне Колумб впервые и единственный раз был не просителем, а гостем. Он жил в просторных покоях дворца, сидел в присутствии монархов, принимал просителей, с удовольствием замечая среди них вельмож, еще недавно свысока взиравших на «неграмотного генуэзца». Государи обсуждали с ним государственные вопросы, архиепископ Толедский – третья по значимости особа Испании – пригласил его на обед, оказав поистине королевские почести.
К огорчению местных, великий мореплаватель родился не в Барселоне, никогда не задерживался здесь надолго и даже не зашел в порт, возвращаясь из первого плавания в Америку. Однако память о его кратком пребывании горожане сохранили, более того, пожелали выразить наглядно и не только в колоссальном памятнике.
