яйцо. — Смотри здесь. Ближе.

Она наклонилась, держа кристалл перед глазами.

— Что я должна найти?

Брат Рин провел пальцем вдоль прожилки серебра. Он не трогал сам камень — никто из них не отваживался на это. Они передвигали омерзительную вещь при помощи медных щипцов для камина.

— Обрати внимание на линию серебра здесь.

— И? — Сайвин не понимала. Черный камень был пронизан прожилками серебра, которые разветвлялись по его гладкой поверхности подобно молнии на ночном небе. — Она выглядит как все остальные.

— Хмм… Смотри внимательнее, девочка. С этой стороны, если хочешь.

Она двигалась медленно, осматривая яйцо под различными углами. Затем она издала вздох удивления: эта прожилка не бежала по поверхности камня, как другие. Серебряная нить врезалась несколько глубже.

— Что это?

Он наклонился ближе.

— Видишь, как эта прожилка обегает вокруг яйца? Другие линии пересекают ее путь, пытаясь отвлечь глаз. Но эта главная линия движется зигзагом по окружности яйца — один бесконечный круг.

Она проследила за его пальцем. Он был прав!

— Что это значит?

Он выпрямился, принимая от нее лупу обратно.

— Я бы сказал, что здесь мы видим способ открыть яйцо — как говорится в пословице, трещину в скорлупе.

Сайвин отпрянула.

— Способ открыть это?

Она даже думать боялась, какой ужас мог быть спрятан внутри, какой тошнотворный зародыш. Ей внезапно захотелось, чтобы Каст был здесь. Но он остался с Хантом и Верховным Килевым, чтобы начать планирование грядущей атаки.

Брат Рин бросил взгляд на книгу, сохнущую возле очага.

— Если бы у меня только было больше информации об этой отвратительной штуке.

Она кивнула:

— Например, способ уничтожить ее.

Старый ученый повернулся к яйцу.

— Или определить, какую опасность она несет.

— Единственный способ узнать это — открыть его, а мы не осмеливаемся.

Брат Рин взглянул на нее. Она прочитала в его глаза жгучее любопытство.

— Мы не можем бороться с тем, чего мы не знаем.

Она закусила губу. Оставалась еще сотня этих ужасных штуковин рядом с гаванью Алоа Глен. Прежде чем они решатся поднять останки корабля, им придется узнать, каков риск.

— Но у нас нет и намека, как открыть камень.

Брат Рин громко заявил:

— Камень кормится кровью. Кровь должна быть ключом.

Внимательно глядя на камень, она почувствовала истину в его словах.

— Но ключом к чему?

Грешюм стоял под кленовым деревом возле кромки воды. Перед ним до самого горизонта раскинулось широкое Лунное озеро, темное зеркало, отражающее восходящую полную луну. Сотни участников церемонии уже выстроились по берегам в ожидании момента, когда луна поднимется до своей высшей точки и озарит сиянием центр озера.

Сколько Грешюм себя помнил, ритуал Первой Луны проводился здесь, по традиции, относящейся к давнему прошлому Аласии. Никто не знал наверняка, как или почему начали отмечать этот праздник. Объяснений его происхождения было так же много, как и их различных версий. Но было у всех этих историй нечто общее: легенда о том, что в первую луну лета лик Небесной Матери появляется в водах и исполняет желания тех, кто купается в озере и чист сердцем.

«Вот в этом-то и загвоздка, — подумал Грешюм кисло, — быть чистым сердцем».

Во время каждой церемонии множество ее участников заявляли, что их желания исполнились, при этом они били себя в грудь и падали на колени. Но Грешюм подозревал, что все они лгали. Кто мог быть дураком настолько, чтобы заявить, что его желание не исполнилось, тем самым давая повод усомниться в чистоте его сердца? Так что каждый год толпы приходили со своими ноющими суставами, больными супругами, тайной любовью — все, чтобы прыгнуть в холодное озеро с топкими, мшистыми берегами.

— Сплошная глупость, — пробурчал Грешюм, который один знал настоящий секрет озера. И он собирался исполнить свое собственное желание, даже если это обернулось бы смертью каждого человека здесь.

За своей спиной он слышал, как Рукх шевелится в своем укрытии в кусте ползучей ягоды. Тупой гоблин так же терял терпение, как и его хозяин.

Звякающая музыка разносилась над водой, пока флотилия парусов плыла по течению, неся тех немногих, чьи кошельки были полны золота. Мимо него проплыла одна из самых больших лодок, украшенная причудливой резьбой, шелковыми парусами и светильниками в форме луны во всех ее фазах. Кажется, лишь богатым было обеспечено столь близкое общение с таинственной госпожой озера.

Но это была ночь не только для тех, у кого были деньги. Повсюду на берегу факелы и красочные фонари ярко озаряли кромку воды, освещая путь другим участникам церемонии. Несколько детей уже плескались на мелководье, слишком возбужденные, чтобы ждать. Их голоса отдавались эхом, словно звонкие колокольчики, вызванивающие радостно и восторженно. Запахи от сотен походных костров наполняли свежую ночь ароматами жаркого и благоуханного тушеного мяса. .

Грешюм выпрямился, зная, что его долгое ожидание близится к концу. Луна подошла к своей высшей точке.

— Рукх!

Коротышка-гоблин выполз на брюхе из-под куста.

Они прошли несколько шагов к их уединенному участку берега. Грешюм позаботился о том, чтобы никто не нарушал их одиночество, при помощи маленького отталкивающего заклятья, которым окружил этот клочок земли, вдающийся в озеро.

Маленьким кинжалом он выковырял глину, запечатывавшую верхушку его посоха из пустотелой кости. Его губы двигались в тихом заклинании. Он прикоснулся к магии в крови новорожденного, чистой жизненной силе младенца. Она была в его власти.

Толпа вокруг озера притихла. Где-то вдалеке заплакал младенец. Чувствовал ли он кровь своего брата?

Грешюм протянул посох, указывая открытым концом кости на широкое озеро. На поверхности воды продолжало сиять отражение луны, но, когда она достигла высшей точки, вступила в действие магия этой ночи. Отраженный лик луны начал сиять ярче, почти слепя тех, кто смотрел на него. Его сияние распространилось по всему озеру, превратив темные воды в серебро.

В толпе поднялся крик. Как один, все участники церемонии бросались в воду; некоторые голые, некоторые одетые, молодые, старые. Некоторые входили в воду тихо, некоторые с просьбами, обращенными к небесам.

Грешюм просто улыбнулся — и приступил к последней части своего колдовства.

Он опустил кончик посоха к озеру и пролил зачарованную кровь на сияющие воды. Пятно распространилось от его отмели. Никто не заметил богохульства, осквернившего церемонию. Все были слишком заняты собственными сокровенными желаниями.

Тонкая пленка крови разрасталась, простираясь к центру озера.

Никто не знал, что воды Лунного озера пропитаны стихийной магией чистого света, превращающей его в источник силы, который наполнялся только одной ночью, когда луна занимала идеальную позицию по