Шаг девочки замедлился. Путь ей преграждала осыпавшаяся гряда камней — старая садовая стена. На протяжении многих веков сад непрерывно рос, продвигаясь к югу от реки и кастильона, и в конце концов захватил всю центральную часть города. Древние стены сносили и возводили новые. По словам Джаспера Чика, за последние четыреста лет подобное случалось двадцать два раза.

Дарт перебралась через преграду и оказалась в совсем одичавшем уголке сада. С удивлением она обнаружила, что стоит под ветвями мирра.

Девочка оглянулась — за ней полумесяцем вздымались девять башней кастильона, девять каменных Милостей. Башни поднимались на двадцать этажей, но отсюда виднелись только верхушки крыш.

Она замерла, не в силах сдвинуться с места. Ее разрывало на части: сердце молило продолжать спасительный бег, но в то же время что-то тянуло ее обратно, уговаривало не бросать своих обязанностей и, уж во всяком случае, не покидать Лауреллу без прощания. Но еще глубже притаился страх перед тем, что ожидает ее за стенами сада. Мысль о чужом, полном неизвестности городе пугала. Стоит ли отдаться на его милость и оставить надежду на искупление?

Приближающиеся голоса спугнули Дарт прежде, чем она что-либо надумала. Судя по всему, к ней приближалась небольшая компания.

Хотя она не нарушила никаких правил, Дарт почему-то боялась быть обнаруженной здесь и потому судорожно оглядывалась в поисках укрытия. Щен с вываленным языком сидел рядом и преспокойно постукивал по земле обрубком хвоста.

Дарт пробралась обратно за полуразрушенную стену и спряталась за грудой камней. В нескольких шагах от нее Щен рылся в кусте резнолиста, охотясь за спугнутой мышью.

Голоса приближались, они принадлежали двоим, мужчине и женщине. Разговору сопутствовал веселый смех, и Дарт представила себе отправившихся на прогулку возлюбленных. Кому-то досталась судьба, где дозволено испытывать простые радости. Пара подошла к пролому в стене, и Дарт пригнулась пониже.

Влюбленные остановились. Девочка прильнула к щели в груде камней. На секунду ей показалось, что она видит Лауреллу. У закутанной в коричневый бархатный плащ девушки были черные волосы, струящиеся водопадом, и матовая кожа. Но стоило ей повернуться лицом к свету, и Дарт поняла, что эта девушка несколькими годами старше Лауреллы и не так красива. Она приподняла навстречу возлюбленному лицо, губы приоткрылись в ожидании поцелуя.

Спутник незнакомки годился ей в отцы. Его виски уже засеребрились, и белая узкая прядь разделяла пробором волосы. На нем были коричневый плащ для верховой езды, высокие, до колен, сапоги, а из-под расстегнутого воротника камзола виднелась шелковая рубашка сочного красного цвета. Костюм не оставлял сомнений в благородном происхождении его обладателя.

Поцелуй затянулся на несколько мгновений. Девушка прислонилась к стене всего на расстоянии вытянутой руки от Дарт. Мужчина прижался к ней и сунул руку ей под плащ. Он нашел то, что искал, и тут же отступил на шаг.

Дарт увидела лежащий на ладони кинжал.

— Неужели ты думаешь, что нас так легко обмануть, Джасинта?

Девушка ахнула и съежилась.

Мужчина внимательно рассматривал оружие. Лезвие покрывало черное, как тень, вещество. Вместо того чтобы отражать солнечные лучи, оно поглощало свет.

— Осененный темными Милостями клинок… Ты принесла его сюда, в сердце Чризмферри. Неужели ты полагала, что мы ничего не заметим?

Джасинта выпрямилась, но ее голос опустился до ядовитого шепота:

— Мы вас остановим… Всех вас, любыми способами, честными или нет!

По лицу мужчины пробежала туча, и он наклонился к спутнице. Даже из своего укрытия Дарт ощущала окутывающую его силу. Глаза его метали молнии.

— Кто тебя послал? Кто его тебе дал? — Он грозно встряхнул кинжалом.

Девушка расхохоталась, только смех ее больше не играл веселыми переливами. Сейчас она казалась гораздо старше, чем несколько минут назад.

— Ты никогда не узнаешь этого!

Джасинта бросилась на него. Мужчина не понял ее намерений, и только поэтому девушка сумела ухватить его за запястье, но не для того, чтобы отнять оружие. Она крепче сжала его ладонь на рукояти, оттолкнулась от стены и с криком «Мириллия будет свободной!» кинулась на лезвие.

Клинок вошел ей в грудь чуть выше ключицы. Дарт не могла отвести от страшной сцены глаз, она изо всех сил впилась зубами в палец, чтобы не закричать. Мужчина отшатнулся, рванул на себя кинжал. Из раны брызнула кровь, а следом вырвалось пламя и метнулось вдогонку окровавленному лезвию. Девушка упала на колени, а через мгновение распласталась лицом вниз на тропинке.

Стоило телу коснуться земли, как нарядный плащ сложился, как будто под ним пряталась пустота. Клуб дыма и пепла взметнулся к небу — все, что осталось от девушки по имени Джасинта. Плоть мгновенно обернулась прахом.

Облако пепла накрыло Дарт. То, что когда-то было плотью молодой женщины, теперь забило ей ноздри. Девочка не смогла сдержать вызванного отвращением рвотного позыва.

Зная, что ее присутствие заметили, она со всех ног понеслась по тропке к замку. Пустой плащ лежал у стены, в проломе висело облако пепла, а за ним двигался темный силуэт — мужчина с кинжалом.

Дарт надеялась, что он видит ее так же смутно и не сумеет разглядеть лица. Возможно, ей даже удастся сбежать неразоблаченной.

— Стой! — раздался за спиной крик.

Она не обратила внимания на приказ, пробежала по гулкому деревянному мостику и нырнула за низкую живую изгородь. Пригнувшись, побежала вдоль нее в надежде, что преследователь потеряет ее из виду.

По мостику протопали сапоги. Мужчина не пытался скрываться и потому быстро нагонял ее. Дарт выпрямилась и рванула что есть духу. Она была в клетчатой юбке и чепце, со спины ее могут принять за служанку при кухне. Она молилась о том, чтобы остаться неузнанной.

— Не бойся, девица! Тебе незачем скрываться!

Может, он говорил правду. Из подслушанного разговора трудно сказать, кто является жертвой. Разве девушка не сама кинулась на собственный нож, осененный темными Милостями? Можно ли назвать подобную смерть убийством? И все же Дарт чуяла, что в происшедшем замешаны недобрые силы, и не горела желанием оказаться втянутой в их дела. У нее хватало своих тайн, еще одна может оказаться последней каплей.

В надежде, что погоня отстанет, девочка сворачивала наугад. Но вот ноги сами вынесли ее в самую молодую часть сада, туда, где дорожки были выложены крупными камнями. Кустарники здесь регулярно подстригали, а тонкие деревца еще не опушились листвой. В ушах у нее отдавался стук сердца… Или это звучал топот ног преследователя?

Она бежала так быстро, что окружающее расплывалось в глазах. Тропинка круто повернула направо, прочь от кастильона. Дарт с усилием подавила рвущееся из груди рыдание — она заблудилась. Замок высился перед глазами, но она не находила пути, который бы вел к нему, а обилие живых изгородей и разбросанных тут и там глубоких прудов делало невозможным рывок напрямую. Приходилось следовать дорожкам.

Подхватив хлещущую по ногам юбку, девочка на бегу обогнула куст вистледауна, но путь ей неожиданно преградила тень. Она вскрикнула, но остановиться уже не успела. С разбегу Дарт врезалась в стоявшего перед ней мужчину; сильные руки обхватили ее, чтобы удержать, на что она ответила бешеным сопротивлением. И тут она заметила, что он что-то держит в руке. Проклятый кинжал!

Дарт без промедления ударила его коленом в пах. За ударом последовало громкое «ох!», девочка обнаружила, что свободна, и отскочила назад.

Только сейчас она рассмотрела нападавшего. Ростом он не уступал преследователю, но выглядел значительно моложе. Ненамного старше ее, всего лет на пять-шесть. Молодой человек в домотканых бриджах и рубашке сжимал в руке небольшую лопатку, а вовсе не кинжал.

— Девица, да что с тобой такое? — выдавил он, сгибаясь пополам от боли. — Ты меня чуть естества