например, что случилось с тобой. Ты отдал той женщине все, что имел, а она тебя бросила. Нет уж! Вся эта чепуха о любви до гроба придумана лишь для глупцов и мечтателей. — Хоть бы он не вспомнил сейчас об отце, который так сильно любил ее мать, что, когда та умерла в возрасте двадцати одного года, больше не взглянул ни на одну женщину.
Разумеется, Кейси верила в настоящую любовь и в то, что можно сохранить это чувство на всю жизнь. Но она знала, как настрадался Блэйк с Джоан, своей бывшей женой, и теперь он не верил в искренние отношения между мужчиной и женщиной.
Плечи у Блэйка чуть заметно расслабились.
— Кейси, — проговорил он мягким, волнующим голосом, — я думал, в твоем возрасте девушки мечтают о… ну там, о принце, который увезет их, в дальние края и будет любить, и заботиться о них всю жизнь…
Снова обида начала подниматься в ней. Она не из этих девчонок, ну как он не поймет?!
— Опомнись! — с язвительной горечью проговорила она. — На дворе третье тысячелетие, в наши дни женщины не желают, чтобы их куда-то увозили. Мы больше не страдаем от недостатка романтической любви, мы просто хотим, чтобы нам было хорошо, чтобы отношения с мужчиной оставались добрыми и честными. Ведь именно это ты получил от своего брака, верно? Несколько приятных лет… Вот и я не жду ничего большего.
Блэйка передернуло — во второй раз он услышал упоминание о собственном браке. Кейси было мучительно неловко за то, что она использует его прошлое в качестве главного козыря, но, когда ты в отчаянии, выбирать не приходится.
Блэйк скрестил руки на груди, насупился, и во взгляде черных глаз засветилась холодная, пугающая жесткость.
— Я не позволю тебе сделать это, — отчеканил он. — Можешь раз и навсегда выкинуть эту идею из головы.
За все время своего опекунства Блэйк всего раз или два говорил с ней в таком тоне. Однако эта суровость, этот резкий, не терпящий возражений тон только раздразнили мятежный дух Кейси. Вскинув брови, она заметила с вызовом:
— Значит, ты хочешь, чтобы я следовала твоим словам, но не твоим собственным поступкам?
Кровь бросилась ему в лицо. Пожалуй, она слегка перестаралась.
— Ну, мне пора, — скороговоркой пробормотала Кейси и, выскользнув из кресла, бросилась к двери.
— Кейси, — крикнул он вслед, — я не шучу!
Уже в дверях она обернулась.
— Через месяц я буду делать все, что захочу. Я просто хотела известить тебя о своих планах. — И с этими словами выбежала вон.
— Как прошла сегодня встреча с Блэйком? — Оливия выставила на стол блюдо с горячими, ароматными булочками.
— Прекрасно, как всегда, — ответила Кейси и посмотрела через стол на Эймоса, который уже густо намазывал одну булочку маслом. — Ну, а как прошел ваш день?
Оливия как-то странно хмыкнула, и Кейси украдкой взглянула на нее.
— Слышишь, Эймос, это милое дитя считает, что мы с тобой старые, глупые и не понимаем, что означает такая быстрая смена темы. Похоже, они с Блэйком снова поспорили.
Ее муж что-то промычал с набитым ртом.
— С чего это ты взяла? Вовсе я не считаю вас старыми, — запротестовала Кейси, — и уж, конечно, не глупыми… И я не дитя, — обиженно добавила она, понизив голос.
— Голубушка! — улыбнулась Оливия. — Я живу в этом мире уже шестьдесят один год, хвала Господу! Разумеется, я стара, но уж не настолько глупа, чтобы не замечать твоих проделок.
— И ты всегда останешься для нас ребенком, — добавил Эймос. В его подслеповатых, бледно-голубых глазах засветилась любовь. — Нашим милым ребенком.
В ответ Кейси лишь улыбнулась и потянулась к блюду с булочками.
— Выходит, ты сегодня снова поспорила с Блэйком? О чем на этот раз, если не секрет? — От проницательной Оливии было не избавиться.
— Ну, в общем, — начала Кейси, — кажется, Блэйк был мной недоволен… или, вернее, не мной… он был не согласен с моими взглядами на брак.
Эймос заинтересованно приподнял густые брови и кашлянул.
— Вы говорили о браке?
— Да. — Кейси старалась говорить нейтральным тоном, старательно избегая подробностей. Подцепив на вилку очередную порцию жаркого, она уточнила: — Ведь брак Блэйка не был счастливым, правда?
— Ох, детка, — вздохнула Оливия, накладывая себе в тарелку, кусок сочного запеченного окорока, — ты же видела, что сделала с ним эта Джоан. — Она отложила вилку и через стол похлопала Кейси по руке. — Не обижайся, если он нечаянно излил на тебя свою горечь.
— Та женщина была просто самовлюбленной ведьмой, — заявил Эймос, — настоящая стерва!
Оливия чуть не задохнулась.
— Эймос, не говори так!
— Я говорю то, что есть, — пробурчал он и снова вонзил зубы в булочку.
Кейси знала почти все, связанное с браком Блэйка и Джоан. Пока Блэйк не сделал предложения, эта женщина была верхом доброты и очарования. Однако Кейси уже тогда сумела разглядеть фальшь и притворство этой женщины. Смущало только одно: почему, кроме нее, этого никто не замечает?
И только после свадьбы — ох, и роскошная же была свадьба! — Джоан показала свое истинное лицо. Она потребовала от Блэйка огромный дом и самую дорогую мебель, одевалась у лучших модельеров. Одних платьев у нее было — за всю жизнь не сносить! А уж обуви! В довершение всего Блэйк купил ей не одну, а целых две дорогие машины. Именно после второго автомобиля в их отношениях начались сложности. Частенько Блэйк, сидя в кабинете отца Кейси, сокрушался по поводу неумеренных аппетитов жены.
— А как познакомились вы с Эймосом? — спросила Кейси Оливию.
— О, мой дорогой Эймос! — воодушевилась пожилая женщина, глаза у нее ожили и засветились. — Как он был хорош в военной форме! Я была убита наповал. Он тогда только что вернулся из Кореи, в июле пятьдесят третьего.
— Да, то были три самых длинных года в моей жизни. — Кейси расслышала печальные нотки в голосе Эймоса.
— Мой отец взял Эймоса к себе в пекарню, — продолжала Оливия, — и Эймос иногда приходил к нам обедать. Мне было всего шестнадцать. Я всегда так смущалась и нервничала, а он был таким красивым и крепким молодым человеком! Благоговение и гордость прозвучали в словах Оливии.
Эймос приосанился и пригладил поредевшие волосы.
— Да уж, годы немного изменили меня. — В ответ на его лукавую улыбку Кейси тоже развеселилась.
Оливия в некотором смущении взглянула на Кейси.
— Знаешь, мне было тогда шестнадцать, но я солгала, что мне семнадцать. Я боялась, что Эймос в свои двадцать один, не захочет связываться с таким ребенком, как я.
Кейси открыла рот от удивления: оказывается, история Оливии и Эймоса похожа на ее собственную. Ну почему ей было не поговорить с ними раньше?!
Тем временем Оливия продолжала:
— На следующий день рождения Эймос принес мне дюжину роз. Родителям он объяснил, что каждая девушка в день восемьнадцатилетия должна получить в подарок нечто особенное. — Она сжала губы, вспомнив неприятные минуты своего разоблачения. — И говорить не приходится, что я чувствовала, когда все раскрылось. Но, к счастью, к тому времени сердце Эймоса уже принадлежало мне, так что он не очень рассердился на меня за эту хитрость.
— Выходит, ты была совсем юной, когда выбрала Эймоса, — заключила Кейси.
Оливия кивнула.
