лягушки. В ручье, извиваясь, плавали мокасиновые змеи.

Грифон греб, не сбиваясь с ритма, несколько замедляя ход лодки только тогда, когда нужно было обогнуть торчащий из воды ствол дерева или заросли камыша. В некоторых местах глубина ручья была не более фута, и весла застревали в вязком иле.

Мускулы на руках Грифона перекатывались в такт движению лодки. Время от времени на его поблескивающую смуглую кожу опускался москит, но он, видимо, даже не замечал этого. Селия, сама того не желая, не сводила с капитана глаз. Своим видом он мог бы испугать кого угодно – мощное тело, лохматые волосы, борода… Ей вспомнились вдруг волшебные сказки, которыми она зачитывалась в детстве, – сказки о прекрасных принцах и благородных рыцарях, спасавших юных дев от великанов- людоедов. Грифон ее спас, но напоминал он скорее страшного великана, чем принца.

Закрыв глаза, Селия с грустью представила себе лицо Филиппа – красивое и очень мужественное. Крупный выразительный рот – губы частенько складывались в чуть насмешливую улыбку, – четко очерченная линия подбородка и прямой, красивой формы нос. Ей даже вспомнилось, какими шелковистыми на ощупь были его коротко подстриженные волосы. Она даже как будто слышала его голос, нежно нашептывающий слова любви. Как глупо она вела себя, не позволяя Филиппу любить себя… А теперь то, что должно было принадлежать только ее мужу, взял грубый незнакомец.

Грифон что-то заметил вдали. Селия проследила за его взглядом. Она уловила какое-то движение на спокойной зеленой поверхности ручья.

– Навстречу движется плоскодонка, – сказал Грифон. – Голову не поднимай. И ни звука…

Селия с вызовом взглянула на него. Она может поднять шум, привлечь внимание тех, кто проезжает мимо. Эти люди наверняка захотят узнать, в чем дело, а увидев связанную девушку, да еще с кляпом во рту, уж точно захотят вмешаться. И нет никаких сомнений в том, что они будут рады получить обещанное вознаграждение за голову опасного морского разбойника.

– Ах ты, дурочка, – пробормотал Грифон. – Они тебе не помогут. А когда поймут, что ты женщина… опусти же голову, черт тебя побери!

Селия нехотя подчинилась.

Встречная лодка прошла мимо них примерно в тридцати футах. В лодке сидели двое мужчин, судя по всему, контрабандисты. Их плоскодонка напоминала скорее плот, чем лодку. В ней лежало несколько ящиков, прикрытых грубым одеялом. Гребцы, казалось, не заметили Грифона, но он знал, что это не так. Это были люди с верховий реки, обитатели лесной глуши, зарабатывавшие на жизнь пере-, возкой контрабандных грузов между Новым Орлеаном и Луисвиллем. Грифон не знал более метких стрелков, чем они. Им необходимо было хорошо владеть огнестрельным оружием, чтобы защищаться от банд коварных речных пиратов, безжалостно грабивших и убивавших их.

Селия даже не пошевелилась, услышав, как один из контрабандистов издалека поприветствовал Грифона. Он говорил на языке, напоминающем английский, но с таким ужасным произношением, что она не разобрала ни слова. Грифон ответил на том же наречии. Лодки, миновав друг друга, поплыли каждая своим путем. Селия наконец осмелилась поднять голову и облегченно вздохнула.

Грифон пристально взглянул на нее.

– Уже близко, – сказал он.

Еще немного – и кошмар последних дней останется позади. Только сейчас Селия начала верить, что ее действительно везут к Волеранам. При этой мысли у нее перехватило горло от волнения. Ей так хотелось разделить свое горе с достойными добрыми людьми, которые так же, как она, оплакивают Филиппа. Неужели она снова почувствует себя в безопасности, обретет мир и покой?

Она взглянула на Грифона, сосредоточенно работавшего веслами. Если он действительно родственник Волеранов, нахмурив брови, подумала она, то, наверное, дальний. Это богатая и знатная семья, и уж они, конечно, помогли бы близкому родственнику получить хорошее образование, чтобы потом заняться подобающим джентльмену делом. Грифон – человек умный и, будь у него выбор, не стал бы пиратом.

Теплые лучи солнца нагрели рубаху на спине. Селия взглянула вверх и с удивлением увидела, что полог ветвей, нависших над ручьем, заметно поредел. Ручей стал глубже и постепенно превратился в канал. Непроходимые заросли кустарников и болотные топи тут были расчищены рукой человека. Лодка двигалась вдоль восточного берега, и Селия увидела наконец в просветах между кипарисами и ивами очертания зданий. Очевидно, это была плантация.

Заметив ее любопытство, Грифон пояснил:

– На этом участке к ручью выходит пять плантаций. Это плантация «Бонэр», – с расстановкой проговорил он, взмахивая веслами. – Дальше будет «Гаронна». А после нее – плантация Волеранов.

Грифон замедлил ход лодки. В глазах его появилось странное отрешенное выражение. Было жарко, и воздух как будто струился. Селии стало трудно дышать.

Грифон направил плоскодонку к берегу и привязал к корню корявого дуба. Несколько мгновений он молча смотрел на крутой спуск к ручью.

– Пять лет, – пробормотал он еле слышно. Дом ни капельки не изменился. Строгий и элегантный, он горделиво возвышался на фоне зелени кипарисов и синего неба. Двухэтажное здание, изысканное в своей простоте, украшали крытые галереи и стройные белые колонны. Запах земли под ногами, нежный аромат тополя и цветов магнолии в воздухе навевали воспоминания о прошлом.

Пять лет…

В лесу звенят голоса мальчишек.

– Жюстин, подожди меня!

– Пойдем вниз по ручью, Филипп, поищем пиратов!

– Смотри, чтобы отец не узнал…

Грифон настороженно оглянулся вокруг. Давно забытые голоса звучали лишь в его памяти. Он поднял Селию, вынес из лодки и опустил на землю. Осторожно снял с молодой женщины шляпу, пригладил ее влажные от пота волосы.

– Ну вот, теперь ты в безопасности, – сказал он, развязывая платок и вытаскивая кляп, потом освободил ее руки. – Тебе нечего бояться. Они о тебе позаботятся.

Шнуром, только что связывавшим ее запястья, он снова стянул волосы на затылке.

– Кто ты такой? – спросила Селия хрипловатым от долгого молчания голосом.

– Скажу, но не раньше, чем доставлю тебя на место. – Он поднял глаза к безоблачному небу. – Явился средь бела дня, – пробормотал он, увлекая ее за собой по крутому склону. – Я, должно быть, спятил.

На полпути к черному входу в дом они остановились в тени кипарисов. В теплом воздухе стоял пряный аромат зелени. Селия с любопытством оглядела небольшую часовню, амбары, отделенные апельсиновыми деревьями и цветущими кустарниками от зеленого газона. По описаниям Филиппа, она знала, что дальше шли сады, оранжереи, птичий двор, мельница, колокольня, холостяцкий флигель, домик надсмотрщика и конюшни, а на границе плантации стояли хижины рабов.

Не понимая, почему Грифон остановился, Селия шагнула вперед, но он ее удержал. Проследив за его взглядом, она увидела темнокожего мальчугана, тащившего ведра с водой в сторону коптильни. Раб. Она знала, конечно, о рабстве в Америке, но все же была ошеломлена. Интересно, как относится к рабству Грифон, если его друг Ог – негр?

Грифон, как всегда, сразу же понял, о чем она думает.

– Почти половина моей команды – бывшие рабы или негры с Гаити, – резко сказал он. – Когда был мальчишкой, я многое принимал как должное. Теперь же знаю: ни один человек не имеет права владеть другим.

Грифон крадучись повел ее к входу на кухню, соединявшуюся с домом длинной верандой. Они миновали коптильню, из которой доносился аппетитный запах копченой свинины. Почувствовав, что рот наполнился слюной, Се-лия сглотнула.

Грифон заглянул в приоткрытую дверь кухни, и глаза его удовлетворенно блеснули.

– Я так и думал, – сказал он и почти втащил внутрь спотыкающуюся Селию.

Кухня представляла собой просторное помещение с огромным очагом, в котором пылали поленья. Над большой чугунной плитой висела полка со сковородками, а на крючках кастрюли и чайники. Три женщины – две темнокожие и одна белая – были поглощены варкой варенья. В воздухе стоял густой аромат клубники. Услышав шорох, женщины одновременно обернулись и остолбенели при виде заросшего бородой гиганта,