– Мирей, давай не будем ссориться. Попытайся понять меня. Я раньше плохо думала о лорде Фолкнере, и сейчас мне трудно в одно мгновение изменить свое мнение, для этою необходимо время.

– Я понимаю тебя, но ты еще убедишься, как ты ошибалась.

– Если твое чувство к нему так сильно, я верю, что Фолкнер достоин его.

Мира кивнула и задумчиво посмотрела в окно.

«Я должна верить ему», – подумала она. Совершенно невозможно представить, каким мужем будет Алек и во что выльется их брак. Может быть, Розали права, но что же тогда помогает Мире держаться? Только ее вера.

Мира рассказала Розали о записке и о том, каким образом она встретилась с Алеком в лесу, но Розали уверяла, что это не ее рук дело. Зная, что Розали совершенно не умеет врать, Мира решила, что свидание было подстроено Джулианой. Поскольку все окончилось благополучно и счастливо, вопрос об авторстве записки уже не имел никакого значения, и Мира вскоре забыла о ней.

На следующее утро появился Алек, разодетый как настоящий жених, хотя все знали, что это совсем не в его характере. Он пришел поговорить с Мирой наедине, однако Розали решила, что до свадьбы она будет ревностным стражем Миры. Розали проводила гостя в комнату, где его ждала Мира, и жених с невестой обменялись чопорными приветствиями.

– Лорд Фолкнер, – вежливо поздоровалась Мира.

– Мисс Жермен.

– Я знаю, что все эти формальности предназначены только для меня, – сказала Розали, поднимая глаза к небу и как бы призывая его в свидетели. – Но я так же хорошо знаю, чем на самом деле занимаются помолвленные парочки, поэтому оставлю вас наедине на пятнадцать минут, а потом вернусь к вам.

Заявив это, Розали с подозрением посмотрела на Алека и вышла, закрыв за собою дверь. В то же мгновение самообладание Алека исчезло, и он подбежал к невесте.

– У нас есть четверть часа, – сказал он, прислонившись спиной к двери, – Розали подумала, что за это время мы не сможем успеть… – объяснила Мира улыбаясь.

– Она не знает, как быстро я могу действовать.

Мира вызывающе посмотрела на лорда Фолкнера:

– Да, но зато я знаю!

Алек рассмеялся, его глаза блестели.

– Мы уже потеряли пятьдесят секунд, а еще даже не поцеловали друг друга.

– Ты собираешься меня поцеловать?

– Обними меня и узнаешь.

Немного помедлив. Мира положила руки на плечи Алеку. Ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Алек бережно поддерживал ее за талию.

– Так достаточно близко? – прошептала Мира.

Алек любовался ее лицом, таким знакомым и таким же привлекательным, как и в первый раз. Временами она была похожа на совсем маленькую хорошенькую девочку, но в ее глазах отражались чувства зрелой женщины. Он поцеловал ее осторожно и нежно – их губы едва соприкоснулись.

– О чем ты подумал в первую очередь, когда проснулся сегодня? – спросила Мира, повторяя вопрос, который он когда-то сам задавал ей.

– Я подумал, что мне наплевать, есть рай или нет, потому что у меня есть ты, а о чем ты подумала?

– О многом, теперь и не вспомню.

– Я уверен, что все твои мысли были обо мне, – сказал Алек, как всегда, самоуверенно.

– Да. О том, какой ты красивый, когда улыбаешься…

Как чудесны твои поцелуи…

– Только лишь поцелуи? – Он приник к ее губам в глубоком страстном поцелуе. Казалось, между ними пробежала искра. Мира прервала поцелуй чувственным стоном, когда ощутила всю силу страсти Алека.

– Не только поцелуи. – Она прерывисто вздохнула, и их губы снова слились. Мира наградила его ответным страстным поцелуем. Алек прижал ее к себе, продлевая головокружительный поцелуй.

– Господи, когда же будет наша свадьба? – спросил он. – Мы уже назначили день?

– Нет, но Розали считает, что самый подходящий срок для помолвки – шесть месяцев…

– Шесть месяцев?! – удивился Фолкнер. – Скажи ей…

Нет, я сам скажу… Я и шесть недель не хочу ждать.

– Но она считает, что такой срок просто необходим для соблюдения приличий.

– Я не считаю, что нас должны волновать какие-то надуманные приличия. Леди Беркли хочет, чтобы мы шесть месяцев предвкушали нашу первую брачную ночь?

– Она говорит, что у невесты такого человека на лбу должно быть написано «лишенная невинности».

– А мужчина, который сможет устоять перед твоими чарами, должен быть святым или евнухом.

– Просто нам надо помочь ей изменить мнение о тебе, – серьезно сказала Мира.

– Не вижу в этом никакой необходимости.

– Розали намерена очень строго опекать нас. Она чувствует за меня ответственность.

– Бедняжка… – Алек опять привлек ее к себе. – Неужели ты думаешь, что кто-то способен препятствовать мне, в желании быть с тобой?

– Тогда ты… – Мира улыбалась от радости.

– На самом деле я согласен с твоей подругой. Нам надо подождать, пока мы не поженимся.

– Ты шутишь! Почему? Почему ты согласен с Розали?

Для того чтобы досадить мне или у тебя есть какая-то причина, может быть, ты потерял ко мне интерес?

Фолкнер прервал ее тираду долгим поцелуем.

– Скажи, это похоже на разочарование? Я думаю, моя любовь к тебе никогда не ослабеет. Но учти, в следующий раз мы будем заниматься любовью, только когда я стану твоим законным мужем.

Мира согласилась с Джулианой. Да, она была права, утверждая, что Фолкнеры упрямы и сентиментальны.

– Есть еще одна причина, дорогая, – добавил он мягко. – Мне надо ненадолго уехать по делам…

– Куда?

– В Лондон. Ты все равно будешь очень занята в мое отсутствие, составляя свадебные планы с Розали и Джулианой.

Мира молчала. В ее голове теснилась тысяча вопросов которые рвались наружу. Ей не хотелось показывать, как сильно расстроило ее известие об отъезде Алека. Он полюбил сильную и независимую женщину, и она не хочет превратиться в беспомощное создание, нуждающееся в постоянных утешениях.

– Ты прав, – спокойно согласилась Мира, – я буду очень занята.

– У меня в Лондоне несколько важных дел.

– Да, понимаю. Несколько последних свиданий. – Мира не хотела так говорить, но слова сами сорвались с языка.

Боже, как стыдно. Она ведет себя как ревнивица… Что только делает любовь с женским характером!

– Что ты хотела этим сказать?

– Ничего. Совсем ничего.

– Ты думаешь, я собираюсь в последний раз погулять по чужим постелям, прежде чем навеки привязаться к твоей?

– Для помолвленных мужчин это не такая уж большая редкость.

– Черт побери, Мира, что ты такое говоришь?! Ради Бога, перестань. Вместо того чтобы бездоказательно обвинять меня, могла бы спросить, зачем я туда еду?

– Зачем же ты едешь в Лондон? – спросила она без всякого интереса, так как ответ был ей не важен.

Алек не отвечал. Он смотрел на нее, задумавшись о чем-то своем, и Мира поняла, как глубоко задела его своими неосторожными словами. Фолкнер был убежден, что она верит в него больше, чем кто бы то ни