– И Джулиана бросилась к нему? – тихо спросила Мира.

– По словам моих тетушек, которые рассказывали мне эту семейную легенду, она упала на колени рядом с ним и молилась за спасение его души. Она думала, что он опасно ранен и, возможно, даже умирает по ее вине. – Алек посмеивался, представляя себе эту сцену. – Боже, жаль, что меня там не было.

– Разыгрывать из себя несчастных – фамильный талант мужчин в вашей семье, – коротко заметила Мира.

– Это сработало, – подтвердил он. – Об их помолвке было объявлено на балу в тот же вечер.

Мира усмехнулась:

– Я думаю, что, несмотря на твои уверения, твоя мать все же романтическая женщина.

– Не такая, как ты.

Хотя Мира постаралась не обращать внимания на его провокационное замечание, она ощутила, как теплая волна пробежала но ее телу.

– Одного я все же не понимаю, – сказала она. – Как ты унаследовал дворянский титул, если твой отец был младшим сыном?

– Мой дядя умер, не оставив наследника, отец погиб в результате несчастного случая на скачках почти десять лет назад.

Мира с пониманием молча кивнула. Тут она заметила, что во время разговора Алек придержал коня, и теперь они находились в самом конце процессии.

– Почему мы едем так медленно? Неужели лошадь устала?

В глазах Алека появился дьявольский блеск, вызвавший у нее недоверие.

– Мы срежем часть пути.

– Ты не спросил на это моего разрешения.

– Я говорил тебе однажды – не люблю спрашивать разрешения.

– Как ты хочешь срезать?

– Все объезжают лес по дороге, которая ведет обратно в поместье Стамфорд. Мы поедем по другой дороге, направо, и присоединимся ко всем с другой стороны.

– Послушайте меня, милорд. Возможно, вам нравится рисковать своей репутацией, но я…

– Я однажды уже просил называть меня Алеком…

– С тех пор многое переменилось.

– ..и никто не заметит нашего отсутствия.

– Розали обязательно заметит!

– Ты думаешь, она скажет что-нибудь, даже если заметит? – спросил Алек и стегнул коня. – Если только она не боится, что о ее встрече с Брумелем будет известно всему Лондону.

– Ты действительно будешь шантажировать ее? – потребовала ответа Мира, крепче держась за спинку саней, когда они свернули и быстро покатили в сторону от остальных.

– Я предпочитаю смотреть на это, как на обмен моего молчания на ее.

– Ты негодяй! Неудивительно, что она сказала, что ты…

– Что я? – подхватил Алек, улыбаясь тому, как Мира мгновенно замолчала. Сани проносились мимо заснеженных сосен. – Не беспокойся, я угадаю. Я стесняю ее, не так ли?

Она не доверяет мне…

– Похоже, что она чрезвычайно проницательна.

– ..и она не хочет, чтобы я находился рядом с ее подопечной. С ее бедной, беззащитной Мирой, которая носит такие интересные игрушки в своем ридикюле.

– Больше не ношу.

– Сегодня ты без ножа?

– Да!

– Не важно, – сказал он резко, останавливая сани посреди заснеженного леса. – Своими словами ты можешь нанести более глубокие раны.

Тишину зимнего леса нарушал хруст наста и веток. Это был мир вне времени, хрупкий и красивый.

– Они не могут ранить тебя. Мои слова отскакивают от тебя, как тупые стрелы. – Мира говорила негромко в тишине заснеженного леса.

Алек покачал головой, его улыбка исчезла. Внезапно он стал серьезным и нежным. Он смотрел на нее так, будто только что понял нечто, чего не понимал до сих пор.

– Совсем нет. Они попадают в цель, ранят глубоко, и мне не удается избавиться от них.

– Алек, – прошептала она, – боюсь, что я не верю тебе.

– Твой голос дрожит. Чего ты боишься?

– Я замерзла.

– Я не причиню тебе зла. – Он приблизился, взяв ее за подбородок и повернув к себе ее лицо.

Мира опустила глаза, почувствовав холодное прикосновение его руки в перчатке. Она замерла от предчувствия, когда Алек склонил к ней свою темноволосую голову.

Его губы коснулись ее, поцелуй был горячим и медленным. Она ощущала его всем своим существом. Плотные зимние одежды были преградой между их телами. Все, что могла ощущать Мира, был горячий, глубокий поцелуй, нежно и страстно обжигавший ей губы. – .Этим долгим поцелуем он заставил ее пережить нечто совершенно особенное, почувствовать себя единственной на свете женщиной, которую он желал. Мира дрожала, мысли ее путались, все вокруг исчезло, все, кроме Алека, и она страстно ответила на его поцелуй.

Мира перевела прерывающееся дыхание, и холодный зимний воздух наполнил легкие. Желая быть ближе к нему, она высвободила руку из муфты и коснулась пальцами его щеки, провела рукой по выбритой щеке, подбородку, наслаждаясь свободой прикосновений. Алек крепко обнял ее, стремясь снова ощутить вкус ее губ, и прильнул к ним в поцелуе. Мира почувствовала, что не в состоянии сдерживать переполняющие ее чувства, и отстранилась.

– Почему ты уехала, не сказав мне ни слова? – прошептал он, обжигая ее горячим дыханием. В его голосе звучала растерянность и еще что-то, чего Мира не понимала. Она закрыла глаза и вспомнила, как ей было тяжело в тот день, когда она покидала Саквиль-Мэнор.

– Ты не оставил мне другого выхода, – ответила она. – Беркли оказались там и предложили мне поехать с ними. А Саквиль потребовал, чтобы я покинула Саквиль-Мэнор в течение нескольких дней.

– Ты не говорила мне об этом.

– Разве это изменило бы что-нибудь? Ты не обещал мне ничего. Ты не предложил мне никакого выхода из ситуации, в которой я оказалась, даже после той ночи…

– Ты знала, что надо попросить меня о помощи, – спокойно сказал Алек, отодвигаясь от нее и внимательно глядя на нее. – Я бы предоставил тебе убежище, где ты могла бы жить…

– ..в том случае, если бы я согласилась стать твоей любовницей, – горько улыбнулась Мира. – И я была настолько глупа, что скорее всего приняла бы это предложение. Но сейчас я не приму его ни за какие деньги. Я изменилась с тех пор и начинаю думать, что я хочу куда больше, чем ты можешь предложить мне.

Алек сжал ее своими сильными руками, словно тисками.

– Какого предложения ты ждешь от меня? – воскликнул он с внезапным гневом и отчаянием в голосе. – Ты знаешь, в каком положении я нахожусь… Ты знаешь об обязанностях, которыми я не вправе пренебрегать.

Боже, я, как и прежде, хочу тебя – ты не можешь не знать этого, – но я Фолкнер. Я старший сын. Я должен заботиться о всей семье, у меня должен быть наследник, достойный носить нашу фамилию. Если бы ты была другой… Если бы я был другим…

– Я понимаю, – спокойно ответила Мира, чувствуя, как растет ледяной холод в душе. – Я все понимаю.

– Тогда почему ты не можешь принять то, что я могу дать тебе? Я могу дать тебе все, все, кроме моего имени. Я могу сделать тебя счастливой…

– Нет, ты не можешь, – быстро перебила она. – Возможно, ты мог сделать это тогда, но не сейчас. Это не твоя вина.., просто все изменилось. Мне не нужны дорогие одежды и деньги, чтобы быть счастливой. Мне не нужны ложа в театре и балы. Мне не нужна страсть. Мне не нужен ослепительный блеск. Все, чего я