Алекс бросил плащ на кресло и обернулся. В ту же секунду она с такой силой ударила его по лицу, что он пошатнулся. Рука у нее горела. Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за плечи.

– Еще рано, – прошептал он.

Она с яростью рванулась. Тонкая ткань ее маскарадного костюма затрещала. Она повернулась и прижалась к стене, обеими руками прикрывая тело. Он навис над ней, опираясь руками о стену над ее головой. Казалось, он стал в три раза выше ростом. Его глаза жадно скользили по ее телу, по узору на ее коже. Краска размазалась, оставив зеленые, черные, голубые пятна на теле.

– Не смей прикасаться ко мне или я опять тебя ударю! – дрожащим голосом сказала она.

– Я не трону тебя, – язвительно сказал он. – Пока не трону. Сначала ты пойдешь в ванну и смоешь с себя эту… живопись. Вон там гардеробная и ванная.

Она задрожала от злости и страха.

– У меня для вас новости, милорд. Я не собираюсь принимать ванну. Я не собираюсь с вами спать. Я не собираюсь с вами разговаривать. Я знаю все, что вы хотите мне сказать. Мой ответ: нет.

Он прищурился.

– Вот как? Что же я собирался сказать?

– Что вы считаете меня привлекательной, что вы хотите меня и я должна стать вашей любовницей, пока вы от меня не устанете. Тогда я получу щедрую компенсацию и буду свободна выбирать следующего покровителя. И так, пока моя красота не поблекнет. – Лили отвела глаза. – Вы хотите предложить мне соглашение.

– Я хочу, чтобы ты приняла ванну, – спокойно сказал он.

Лили истерически засмеялась.

– Отпусти меня. Я сломала тебе жизнь, а ты сломал жизнь мне. Мы квиты. Пожалуйста, дай мне… – Он заглушил ее слова поцелуем. Она попыталась снова ударить его, но на этот раз он перехватил ее руку.

Они стояли неподвижно. Остатки костюма соскользнули с ее тела. Она вспыхнула и хотела прикрыть наготу, но он не отпускал ее руку. Его взгляд блуждал по ее телу, обжигая. Он прерывисто дышал. Он шагнул вперед, и она отступила, загипнотизированная черным пламенем его глаз. Она умоляла, угрожала, он не слушал. Его руки блуждали по ее груди, плечам. Пальцы коснулись сосков, и они стали твердыми. Его лицо горело от страсти, когда взгляд его опустился вслед за ласкающими ее пальцами.

Лили старалась взять себя в руки, не обращать внимания на это растущее наслаждение от его прикосновений. Но все ее существо желало повторения прошлой ночи. Сгорая от стыда, она прошептала:

– Боже мой, что ты со мной делаешь…

Его руки медленно скользили по ее груди, животу. Он прижимал ее к себе все крепче, крепче и наконец жадным ртом со стоном приник к ее рту. Дрожа, уступая порыву страсти, Лили положила руки ему на плечи. Прикосновение его бархатной одежды к обнаженному телу пронзило ее новыми ощущениями. Он оторвался от ее губ и осыпал поцелуями ее плечи, шею.

Он выпрямился. Она почувствовала, что его пальцы скользнули вниз, между ее бедер, потом он убрал руку. Она замерла. Он расстегнул брюки, и твердая плоть вырвалась наружу, упираясь в ее живот. Со стоном она подалась вперед, навстречу его напору. Его ладони обхватили ее за ягодицы, и он легко поднял ее. Его голос был хриплым, в нем звучал нежный приказ.

– Не бойся… Обхвати меня ногами. Вот так…

Он с силой вошел в нее, и она вскрикнула и прижалась к нему.

Он двигался внутри нее, прижавшись губами к ее шее. Она вскрикивала от наслаждения, он чувствовал вибрацию ее тела. Он опустил руку и стал гладить нежный треугольник между ее бедер.

– Я не остановлюсь, – шептал он. – Пока ты не кончишь. Так долго, сколько ты захочешь…

Она закричала, по ее телу прошла судорога. Он перестал сдерживаться, его тело задрожало в порыве освобождения. Они замерли, дыхание их слилось. Он осторожно опустил ее на пол и застегнул брюки, потом поцеловал ее горячо и нежно.

Лили по-прежнему стояла у стены, стараясь прикрыть себя руками. У нее было странное выражение на лице, будто она только что совершила страшный грех. Алекс нахмурился и протянул руку, чтобы успокоить ее. Она отшатнулась. Мысли ее путались. Сердце колотилось. Она была словно под воздействием сильного наркотика. Хотелось плакать.

– Я уезжаю. Дай мне какую-нибудь рубашку и плащ.

– Нет, – спокойно ответил он.

– Я не прошу разрешения. Я тебе говорю: я уезжаю.

– В таком состоянии – нет. У тебя такое лицо… будто ты готова совершить что-то ужасное.

– Я всегда совершаю что-то ужасное, – холодно ответила она. – Вся моя жизнь – вереница ужасных поступков. С детства. И мне удавалось обходиться без тебя. Так что и дальше обойдусь.

Его руки вновь потянулись к ее телу, скользнули по животу, по бедрам. Он обращался с ней осторожно и нежно. От этих прикосновений остатки ее решимости улетучились. Она неловко отталкивала его руки. Он заговорил.

– Деньги – единственное, что тебя беспокоит?

– Твоих денег мне не нужно. – Она замерла, когда его рука коснулась густых завитков внизу живота.

– Пяти тысяч достаточно или тебе нужно больше?

– А почему ты сразу не скажешь об обязательствах, которые я должна принять вместе с этими деньгами? Или, может быть, это подарок, не налагающий никаких обязательств?

Он твердо выдержал ее взгляд.

– Нет, обязательства будут. Лили безжалостно расхохоталась.

– По крайней мере без лжи.

– Я лгу меньше, чем ты.

– Я не обманываю тебя!

– Нет. Ты просто скрываешь правду.

Она опустила глаза. Его прикосновения обжигали.

– Кажется, это единственное, что вообще удалось от тебя скрыть, – пробормотала она, и он тихо засмеялся.

Сжимая ее тонкое запястье, он потянул ее за собой.

– Я не дала согласия! – негодовала Лили, спотыкаясь.

– Я знаю. Продолжим разговор в ванной.

– Ты думаешь, я позволю тебе смотреть, как я принимаю ванну?

Он резко остановился, притянул ее к себе и с силой поцеловал. Когда он поднял голову, она все еще прижималась к нему. Ресницы ее трепетали. Он улыбнулся и снова потянул ее за собой. Войдя в ванную, он повернул краны до предела, так что трубы загудели. Вода хлынула в огромную ванну.

Прикрывая руками голое тело, Лили с удивлением озиралась вокруг. Мраморный камин, белая глазурованная плитка с ручной росписью. Ей не меньше двухсот лет!

Алекс цинично улыбнулся, увидев, как она прикрывает руками тело. Он силой отвел ее руки в стороны.

– После того как ты расхаживала у Крейвена совершенно голая…

– Это только кажется. На самом деле листья и парик скрывали все тело.

– Не совсем.

Он легко поднял ее и поставил в ванну. С чувством оскорбленного достоинства Лили опустилась в воду. Алекс тоже начал раздеваться.

– Это был первый и последний раз.

Лили не сразу сообразила, что он имеет в виду ее появление на костюмированном балу. Это разозлило ее. Вот, пожалуйста, уже начал приказывать. Она никогда не подчинялась приказам, даже родительским.

– Если я захочу, я буду бегать голой по всему Лондону!

Он только молча посмотрел на нее.

Лили взяла кусок мыла, тщательно намылила шею, руки, грудь. Теплая вода действовала