– Не можешь. Потому что ты хочешь меня, а не ее. Я чувствую. Я живая женщина, и я с тобой. Ты хочешь меня!

Граф Джузеппе Гавацци будто сошел с полотна эпохи Возрождения – черные кудри, здоровая смуглая кожа, влажные темные глаза. Лили вспоминала день, когда впервые увидела его. Джузеппе стоял на залитой солнцем площади, окруженный толпой женщин, которые жадно ловили каждое его слово. Лили поразила его экзотическая красота. Они часто виделись в свете, и вскоре Джузеппе начал настойчиво добиваться ее благосклонности.

Лили была очарована романтикой Италии, а от ухаживания этого красивого мужчины у нее просто голова шла кругом. Гарри Хиндон, ее первая любовь, был очень практичным, англичанином до мозга костей, что очень нравилось ее родителям. Лили думала, что Гарри заставит ее остепениться, вместо этого он бросил ее. Графа Гавацци, напротив, приводила в восхищение ее непредсказуемость, он считал ее восхитительной и волнующей. Ей тогда казалось, что она наконец нашла мужчину, который понимает ее и с которым можно быть самой собой. Сейчас при этих воспоминаниях она горько усмехалась.

За минувшие несколько лет его лицо погрубело – а может, это она стала смотреть на него другими глазами? Его большой чувственный рот вызывал в ней отвращение. Ее коробило от его откровенных взглядов – а раньше ей это нравилось. Он стоял в вызывающей позе, положив руки на узкие бедра, но выглядел жалким. Лили передернуло, когда она вспомнила ночь, проведенную с ним.

Джузеппе протянул руку и отбросил с ее лица капюшон.

– Buona sera, – бархатным голосом произнес он и потянулся погладить ее по щеке. Она ударила его по руке; он гадко засмеялся. – А коготки еще острые! Я пришел за деньгами, сага. Ты хочешь узнать новости о Николетте. Давай деньги, и я расскажу о Николетте.

– Нет! – Лили с трудом перевела дыхание. – Я не стану платить – ведь я даже не уверена, что она жива!

– Клянусь, она жива, здорова и счастлива…

– Счастлива?! Без матери?

– Хорошая у нас дочка, Лили. Все время улыбается, и волосы такие красивые. – Он коснулся своих черных кудрей. – Точно такие же, как у меня. Она меня зовет папа. Иногда спрашивает, а где мама.

Лили не отрываясь смотрела на Джузеппе. Слезы навернулись ей на глаза.

– Она моя дочь, – сказала она дрожащим голосом. – Ей нужна мать. Верни ее, Джузеппе. Ты сам знаешь, что она должна быть со мной!

Он смотрел на нее с сочувственной улыбкой.

– Я хотел вернуть, но ты сделала ошибку. Ты послала людей шпионить за мной! Я очень рассердился и решил не отдавать Николетту.

– Я уже говорила, я ничего об этом не знаю! – закричала Лили.

Конечно, она лгала. Она прекрасно знала, что Дерек посылал людей на поиски. У него были информаторы среди носильщиков и клерков, брокеров и проституток, мясников и букмекеров. Он несколько раз приводил к ней маленьких черноволосых девочек, но ни одна из них не была ее дочерью.

Она с ненавистью смотрела на Джузеппе.

– Ты получил от меня целое состояние! У меня ничего не осталось и нечего тебе дать!

– Постарайся найти, – мягко сказал он. – Николетта красивая девочка. Многие мужчины захотят купить ее.

– Что?! – Лили прижала руку ко рту. – Как ты можешь поступить так с собственным ребенком! Ты не посмеешь ее продать! Боже мой, неужели ты уже это сделал?

– Пока нет. Но скоро сделаю, сага. – Он протянул пустую ладонь. – Ты плати деньги, сага. Сейчас.

Слезы струились по ее лицу.

– Но у меня нет денег!

– Я тебе даю три дня, Лили. Найди пять тысяч фунтов, а не то потеряешь Николетту навсегда.

Лили опустила голову. Она была в отчаянии. Деньги. Таких счетов у нее никогда не было. В этом месяце удача изменила ей – игра в клубе у Крейвена ничего не принесла. Конечно, черная полоса скоро пройдет. Придется играть по крупной. Если она не выиграет пять тысяч за три дня… Господи, что же делать?

Попросить в долг у Дерека? Бесполезно. Она однажды обратилась к нему с такой просьбой. К ее несказанному удивлению, Дерек, обладатель громадного состояния, не только отказал ей, но и заставил пообещать никогда больше не просить у него денег. Потребовалось много дней, чтобы вернуть его расположение. Лили никак не могла понять, почему он так разозлился. Он не был скаредным – как раз наоборот: дарил ей подарки, позволял пользоваться своими владениями, кормил и поил в своем клубе, помогал искать Николь. Но ни разу не дал ей ни фартинга. Теперь она дважды подумает, прежде чем обратиться к нему за помощью.

Она перебирала в уме своих знакомых – богатых пожилых мужчин, с которыми она играла в карты, кокетничала и поддерживала дружбу. Лорд Харрингтон с огромным животом, веселым красным лицом и напудренным париком. Артур Лонгман, всеми уважаемый юрист. Некрасивый, с большим носом и дряблыми щеками, но глаза у него добрые. Он порядочный человек. Оба они намекали на свое влечение к ней. Если она согласится пойти на содержание к одному из них, о ней будут заботиться и обеспечат ее всем необходимым. Но жизнь ее навсегда изменится: она превратится в дорогую шлюху, двери приличных домов перед ней захлопнутся.

Лили подошла к лошади и прижалась лбом к ее теплой шее. Она почувствовала, что смертельно устала.

Пошел мелкий дождь. Она подняла голову и подставила лицо под прохладные струйки. И вдруг вспомнила, как Николь купалась в ванне, колотила кулачками по воде и расплескивала ее вокруг.

– Что ты натворила! – смеялась Лили. – Облила маму! Эта водичка – для купания, а не для мытья полов, утенок ты мой!

Лили вытерла с лица слезы и капли дождя. Распрямив плечи, она подумала: деньги, всего лишь деньги. Мне всегда удавалось их достать. Найду и сейчас!

Часы пробили девять. Алекс уже давно любовался старинными бронзовыми часами с фарфоровыми цветами и фигурками – застенчивая пастушка поглядывает через плечо на джентльмена с букетом. Спальня Лили была очень женственной: бледно-зеленые стены, изящные лепные карнизы, розовый шелк на окнах, кресла в бархатных чехлах. Он вспомнил, что остальные комнаты выглядели иначе – роскошно и мрачновато. Казалось, эта комната была убежищем для Лили, где она могла отдохнуть душой.

С последним ударом часов отворилась дверь. Дворецкий. Бэртон – так она его называла.

– Доброе утро, сэр. Как изволили почивать?

Алекс злобно взглянул на него.

После поспешного ухода Лили он провел несколько часов в полном одиночестве. До этого каждая минута его жизни была заполнена делами. Работа, спорт, развлечения, выпивка, женщины – только бы не оставаться наедине с печальными размышлениями. Лили невольно заставила его вспомнить то, о чем он боялся вспоминать. В ночной тишине образы прошлого нахлынули на него, терзая сердце.

Поначалу ему было трудно разобраться в своих чувствах – в нем боролись ярость, страсть, горе, сожаление. За несколько часов заточения он пережил адовы муки. Но постепенно его мысли пришли в порядок. Он не допустит, чтобы какая-нибудь женщина тревожила его память о Каролине. Довольно горя, довольно призраков. Что касается Лили… Он не знал, как поступить с ней. На рассвете он наконец погрузился в сон.

Дворецкий с маленьким ножом в руке подошел к изголовью.

– Вы позволите, сэр? – Он указал на веревки.

Алекс уставился на него в изумлении.

– О, будьте так любезны, – с язвительной вежливостью отозвался наконец он.

Дворецкий перерезал веревку. Когда правая рука была свободна, Алекс поморщился.

Рука затекла и болела. Бэртон перешел к другому краю кровати и принялся за другую руку.

Алекс вынужден был втайне признать, что Бэртон был безупречным дворецким: аккуратно подстриженная бородка, умное лицо, достоинство во всем облике. Ко всему прочему абсолютная