– Близкие? Ну… Лили часто бывает с мужчиной по имени Дерек Крейвен. Она упоминала о нем в письмах.

– Крейвен?!

Теперь картина ее падения совершенно очевидна. Его рот презрительно искривился. Он и сам был членом клуба Крейвена. Алекс встречался с ним дважды. Совершенно естественно, что Лили выбрала именно такого мужчину. В приличном обществе Крейвена называли выскочкой. Несомненно, Лили проститутка. Что еще могла значить «дружба» с Крейвеном? Как могла женщина из приличной семьи, с образованием, с положением в обществе пасть так низко? Очевидно, что Лили сама выбрала свою дорогу, она порочна от природы.

– Просто Лили слишком эмоциональна для обычной жизни, – сказала Пенелопа, как будто читая его мысли. – Может быть, все вышло бы по-другому, если бы ее не бросил жених. Его предательство толкнуло ее к безрассудным поступкам. Так, по крайней мере, говорит мама.

– Почему она не… – Алекс запнулся и посмотрел в окно. Его внимание привлек шум подъезжающего экипажа. – Ваша мать ожидает гостей?

Пенелопа покачала головой.

– Нет, милорд. Может быть, это портниха приехала делать примерку. Нет, кажется, примерка назначена на завтра.

Алекс не смог бы объяснить причину своего внезапного волнения. Его нервы были напряжены в предчувствии опасности.

– Давайте посмотрим, кто там.

Он распахнул дверь библиотеки. Стремительно спустившись в мраморный вестибюль, он отстранил пожилого дворецкого.

– Я сам открою, – сказал он и направился к входной двери. Пенелопа спешила за ним.

Дворецкий неодобрительно покачал головой при виде столь неприличного поведения его милости, но не осмелился возражать.

Великолепный черный с позолотой экипаж без фамильных гербов остановился у входа. Пенелопа догнала Алекса и встала рядом, поеживаясь на ветру. День был прохладный, и свежий весенний ветер гнал по небу белые облака.

– Я не узнаю этот экипаж, – пробормотала Пенелопа.

Лакей в роскошной черно-голубой ливрее распахнул дверь экипажа. Он картинно подставил к выходу маленькую ступеньку, чтобы пассажиру было удобнее.

И появилась она.

Алекс застыл в изумлении.

– Лили! – С радостным возгласом Пенелопа бросилась к сестре.

Счастливо смеясь, Лили выбралась из кареты.

– Пенни! – Она обняла сестру и прижала к себе, а потом отстранилась, чтобы рассмотреть. – Какая же ты красавица! Просто чудо! Сколько лет я тебя не видела – ты была совсем крохой, а теперь посмотри-ка – первая красавица в Англии!

– Нет-нет, первая красавица – это ты!

Лили рассмеялась и снова обняла ее.

– Как это мило – сделать комплимент бедной старой деве!

– Ты совсем не похожа на старую деву, – возразила Пенелопа.

Алекс был готов немедленно вступить в бой. Но как он ни был зол, он вынужден был признать, что Лили выглядит прекрасно. Она была одета в элегантное темно-зеленое платье с бархатной накидкой, отороченной горностаем. Ее рыжие волосы, украшенные лентой, локонами спускались вдоль нежного лица. Невозможно представить, что эта элегантная дама ездит в мужском седле, напялив малиновые бриджи. Улыбающаяся, румяная, она выглядела как молодая дама, явившаяся со светским визитом. Или как куртизанка.

Лили через плечо Пенелопы бросила взгляд на Алекса. Без тени смущения она высвободилась из объятий сестры и направилась к нему. Протянув руку, она дерзко улыбнулась.

– Прямо в логово врага, – тихо сказала она.

Он грозно сдвинул брови, и ее глаза засветились от удовольствия. Лили решила воздержаться от открытой насмешки. Не стоит приводить его в ярость. Правда, он все равно разозлился. Не ждал, что она явится прямо в его поместье. Его раздражение забавляло ее. Никогда еще она не изводила мужчину с таким наслаждением. Да, она сумеет превратить жизнь Уолвертона в кромешный ад.

Угрызения совести ее не мучили. Это ужасно – брак Уолвертона с Пенелопой. Достаточно взглянуть на них – и все станет ясно. Пенелопа такая нежная, как лепесток цветка. Ее можно запугивать и унижать, а она, как травинка на ветру, склонится – и только. Уолвертон же сущее исчадие ада. Правильные черты холодного лица, почти черные глаза, упрямый подбородок… в этом человеке нет ни капли нежности, чуткости. Грубую силу, исходящую от его мускулистого, крепкого тела, не могла скрыть элегантная одежда. Такому нужна другая женщина – такая же циничная, как он сам, которая не побоится пораниться об эти шипы.

Алекс сделал вид, что не замечает протянутой руки. В его глазах был лед.

– Уезжайте, – зарычал он. – Немедленно.

У Лили мурашки поползли по телу, но она безмятежно улыбнулась.

– Милорд, разрешите мне повидаться с родными. Я давно их не видела.

Прежде чем Алекс успел ответить, он услышал голоса супругов Лоусонов.

– Вильгемина!

– Лили! Боже мой!

Возникла немая сцена, в центре которой оказалась миниатюрная фигурка Лили. Bce в молчании смотрели на нее. Дерзкое и высокомерное выражение вмиг слетело с ее лица, и она напоминала испуганную маленькую девочку. Белые зубы нервно впились в нижнюю губу.

– Мама! – тихо сказала она. – Ты простишь меня?

Миссис Лоусон разрыдалась и бросилась к дочери, протягивая ей навстречу пухлые ручки.

– Вильгемина, почему ты так долго не появлялась! Я уж боялась, что никогда больше тебя не увижу!

Лили, плача и смеясь, бросилась к ней. Они обнялись и заговорили разом.

– Мама, ты совсем такая же… А с Пенни как все чудесно получилось… Она произвела настоящий фурор в свете…

Лили бросилась к отцу.

– Папа!

Мистер Лоусон неловко похлопал ее по спине.

– Ну ладно, ладно… чего уж… Господи, опять сцены. Да и лорд Рэйфорд здесь. У тебя все в порядке? Почему ты сюда приехала? И именно сейчас?

– У меня все в порядке, – улыбаясь, сказала Лили. – Я бы приехала раньше, но не знала, как меня примут. Я хочу участвовать в семейном торжестве. Естественно, если герцог не будет возражать. – Она осторожно взглянула на Алекса. – Я буду вести себя идеально. Как святая.

Алекс смерил ее холодным взглядом. С каким наслаждением он засунул бы ее обратно в карету и велел бы кучеру гнать прямо в Лондон. Или куда подальше.

Лили, казалось, была встревожена его молчанием.

– Но, может быть, здесь мало места? – Она окинула взглядом бесконечные рады окон и балконов.

Алекс заскрежетал зубами. Он бы задушил ее. Ясно, к чему она клонит. Если он ей откажет, что подумает его невеста, ее родители? Пенелопа и так уже смотрит на него с тревогой.

– Алекс. – Пенелопа умоляюще коснулась его руки. Впервые она по доброй воле дотронулась до него. – Алекс, ведь здесь найдется комната для сестры, правда?

Лили ласково заворковала:

– Что ты, Пенни, не будем ставить его милость в неловкое положение. Я в другой раз навещу вас.

– Нет, оставайся! – Пенелопа сжала руку Алекса. – Пожалуйста, милорд, разрешите ей остаться!

– Нет нужды просить, – процедил Алекс. Как он мог отказать своей невесте, когда она умоляет его при всех – при родителях, при слугах, при дворецком. Он взглянул на Лили, ожидая увидеть торжество в ее