— Вдвоём или с кем-нибудь ещё?

— Вдвоём. У нас квартира в Силверлейке.

— Давно?

— С марта.

— Значит, вы живёте вместе почти столько же, сколько встречаетесь, верно?

— Да, всё случилось как-то сразу, я имею в виду быстро. Мы познакомились в январе, а потом ей пришлось освободить съёмную квартиру, вот я и предложил съехаться.

— А до начала отношений вы её знали?

— Нет.

— Получается, вы познакомились, тут же стали встречаться и вскоре после того съехались. С тех пор, по вашим словам, прошло месяцев семь-восемь, так?

— Да, именно.

— На данный момент вы с Молли так же сексуально активны, как в начале отношений?

— Если не больше.

— Ссоры случаются?

— Очень редко.

Карлайл кружит около меня, с каждой секундой подбираясь всё ближе и ближе. Когда видит слабое место, зубастая пасть кровожадно щёлкает. Тема сексуальной активности обычно предшествует вопросу о наркотиках либо следует непосредственно за ним, но улавливающая малейшие изменения в моём состоянии акула сейчас позволит немного расслабиться. Эксперт отплывёт в сторону и затаится, выискивая очередное слабое место.

Взглянув на часы, Карлайл начинает листать свои записи.

Перед глазами калейдоскоп недавнего прошлого: мы с Кеарой едим суп холодной осенней ночью, прижавшись друг к другу, лежим под одним одеялом. Я слышу её голос, вдыхаю запах тёмных волос.

— Иногда разногласия всё же случаются?

— Да, конечно, но, как я уже сказал, довольно редко.

— Насколько редко?

— Ну, за всё время мы ссорились два, максимум три раза.

— Из-за чего?

— В основном из-за напряжённого графика. Бывает, после очередной доставки я попадаю в пробку и поздно возвращаюсь домой. А Молли работает в баре, так что по выходным её частенько нет. На общение времени не хватает, вот мы и выясняем, кто виноват. К счастью, быстро миримся, иногда в постели, хотя для секса и без ссор поводов хватает.

Вернувшись с кастинга, Кеара швырнула на диван сумочку с записной книжкой. Блокнот раскрылся, не выдержав напора заколок, резинок, стакеров, исписанных бумажек и освежающих салфеток. Среди хлама бросилась в глаза студийная фотография Кеары, девять на двенадцать, лицо в профиль. Вообще-то на пробы она обычно носит портфолио. Приглядевшись, я понял, что это не Кеара. На меня смотрели знакомые и в то же время чужие глаза.

— Кто это?

— Моя сестра, — ответила Кеара, наполняя чайник водой. — Странно, что её фотография сюда попала…

— Она тоже актриса?

— Уже нет, бросила.

На вид сестра примерно Кеариного возраста (двадцать три, хотя Молли двадцать четыре), у нее такие же глаза, брови и лоб. Но девушка на фотографии — блондинка с тонкими губами и высокими скулами. Улыбка в отличие от кривоватой ухмылки Кеары ровная. Зато у моей подруги красивые зубы, а у её сестры — не очень, да ещё щель впереди. И все-таки они очень похожи и очень красивы.

— Значит, это Андреа?

— Да, это Андреа.

— Она младше или…

— Старше, — не оборачиваясь, перебила Кеара.

— Вы очень похожи, расскажи мне про неё, — попросил я.

— А нечего рассказывать.

— По-моему, ты говорила, что она жила в Сан-Диего.

— Да, Эрик, она жила в Сан-Диего, и что с того? — Войдя в гостиную, Кеара выхватила у меня фотографию.

Иногда Андреа звонила сестре домой, но я никогда с ней не разговаривал. Мне звонили только по работе, Кеаре — по работе и кастингам, а по вечерам телефон постоянно глючил. Добро пожаловать в Лос-Анджелес!

— Пригласи её как-нибудь в гости.

— Боже, неужели ты такой же, как все?!

— Что значит «такой же, как все»?

— Если так понравилась, сам к ней езжай!

— Кеара, да ты что!

Керамическая пиала с благотворительной распродажи «Армии спасения» (на картинке «Прекрасное озеро Тахо») весом чуть ли не триста граммов не попала в меня только потому, что я вовремя пригнулся, споткнувшись о стопку журналов. Она разбилась о стену, оставив вмятину, которую потом пришлось шпаклевать и красить. Выругавшись, Кеара вышла на балкон и хлопнула дверью.

Через пару минут я принёс туда два пива и косячок.

— Не нужна мне твоя сестра, только ты и никто другой, — уткнувшись в каштановое облако кудрей, прошептал я и с бесконечной нежностью погладил тонкие пальцы.

Кеара, свернувшаяся клубочком в пластиковом кресле, пожала мне руку.

— Спасибо за откровение, Дэнни. — Обычная тактика: хочешь приручить — гладь по холке. — Это очень мне помогает, — улыбнулся Карлайл.

— Да не за что.

— Дэнни, вы пьёте?

Эксперт надевает очки, думая, что я не заметил перехода от Дэниела к Дэнни.

— Бывает.

— И как часто?

Алкоголь неразрывно связан с депрессией. Ясно, диагноз уже поставил, теперь хочет получить подтверждение.

Самое главное — понять, что такое «часто». Среднестатистический белый американец в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет выпивает десять-двенадцать бутылок пива в неделю или пять-семь бокалов вина. Максимально допустимый уровень содержания алкоголя в крови составляет 0,8 промилле, что эквивалентно примерно двум бутылкам пива, то есть выпивший их пьяным не считается. Но из контекста выплывает не «Сколько вы пьёте?», а «Как часто переступаете предел?». Выпиваю я семь раз в неделю, однако Карлайлу лучше об этом не знать.

— Ну, упаковки из шести бутылок хватает недели на две.

Ложь!

— Выходные сюда не входят?

— Нет. По пятницам позволяю себе расслабиться. После работы в клуб идти нет сил, так что остаюсь дома и до того, как лечь спать, выпиваю три-четыре бутылки.

— А по субботам как?

— Отправляюсь в бар или ночной клуб.

— И там выпиваете?

— А как же! — Вытираю со лба пот. Конечно, со стороны это смотрится отвратительно, но я терпеть не могу, когда в глаза течёт солёная влага.