– Так вот, сэр, зафиксирована частота, которая не используется вооруженными силами Саудовской Аравии. Однако место выхода в эфир – так называемая Пустошь, безлюдный район в центре саудовской пустыни. Сигнал выстреливается сжатыми импульсами и тщательно закодирован. Передачи осуществляются узконаправленным лучом на «Турайю». – «Турайей» назывался коммерческий спутник в зоне над Индийским океаном. Коннор развернула на кофейном столике карту Саудовской Аравии.
«Черт! – подумал про себя Макинтайр. – Девчонка талдычит ему об обычном сообщении АНБ. Это полная ерундистика. Наверное, следовало пойти на ужин к Сильверстайнам. Сара снова спустит на меня всех собак».
– Я позвонила в АНБ, как вы советовали мне сделать, если нам потребуется больше информации, чем содержится в сообщениях. Они заставили меня ждать целый день и лишь после пяти со мной связался заместитель начальника отдела D-3. – Девушка-аналитик сняла с полки в шкафу кофейные кружки и прижала ими карту, чтобы не заворачивались края: северозападный район – кружкой с надписью «Совет национальной безопасности», юго-западный – «НОРАД»,[16] северо- восточный – «Командование тихоокеанскими силами», и юго-восточный – синей чашкой с отбитыми краями и золотыми буквами «МИ6».[17]
– D-3? – Заместитель директора выпрямился в своем кожаном кресле, с которым не расставался со своего первого места работы на Капитолийском холме. – Это направление АНБ, которое занимается китайской, а не саудовской армией.
– Я в курсе, сэр. – Сьюзан улыбнулась впервые после того, как вошла в его кабинет. – Упоминаемая в сообщении частота используется в китайских ракетных войсках стратегического назначения. Командованием ядерных сил.
– М-м-м… И что сказал этот тип из D-3? Каково его объяснение? – Макинтайр посмотрел на карту. Место, которое Коннор пометила красным крестиком, находилось в самой середине пустыни. – Не вижу никакого смысла. Китайцы? В центре Руб-эль-Хали? Какого дьявола вещание вели из Пустоши, где нет ничего, кроме четверти миллиона квадратных миль песчаных дюн?
Девушка переставила кружки.
– Он сказал, что у него нет объяснений. Однако, судя по всему, он не слишком ломал голову. Такое впечатление, что сильно спешил домой. Упомянул, что пора освобождать гараж и…
Заместитель директора толчком отодвинул кресло и подошел к столу.
– Сэр, может, я напрасно вас побеспокоила, – пролепетала Сьюзан. – Если уж в АНБ не обратили внимания…
Рассел схватил трубку серого телефона.
– Говорит Макинтайр из РАЦ. Свяжите меня с СОО. – В правительственных учреждениях было одно- единственное место, где работал человек, должность которого называлась СОО. Этим местом было АНБ. А СОО расшифровывалось как старший оперативный офицер, руководящий командным центром разведывательного агентства. – Мне требуется подтверждение частоты, которая указана в вашем сообщении за номером 505-37129. Нам сказали, что это частота ракетных войск КНР.
Коннор взволнованно слушала, опасаясь, что ее карьера оборвется, не успев начаться. Особенно если последует ответ, что это всего лишь частота связи панамских судов.
– Понял. Сообщите координаты. – Новая пауза длилась, казалось, целую вечность. Макинтайр повернулся к Сьюзан спиной и листал справочник. – Немного странно, не правда ли? Ну, хорошо, спасибо.
Заместитель директора перешел от серого к красному телефону, снова взглянул на часы и включил ускоренный набор.
– Объявляю вторую категорию срочности подключения к «Плейсест-берд». Мой код – РАЦ-ноль-два- зулу-папа-ромео-девять.
Коннор пыталась вспомнить, что такое «Плейсест-берд». Может быть, электронно-оптический спутник высокого разрешения?
– Координаты: пятьдесят градусов тридцать минут восточной долготы, двадцать три градуса двадцать семь минут северной широты. – Считывая координаты с карты на кофейном столике, Макинтайр растянул телефонный провод. – Прошу площадь радиусом десять миль с коэффициентом приближения семь. Когда ваш спутник будет находиться над объектом?
Система электронно-оптического слежения представляла собой современный объектив с той лишь разницей, что камера, к которой он был прикреплен, находилась в космосе в двухстах милях над Землей. Коннор вспомнила, что коэффициент приближения семь давал настолько значительное увеличение, что почти позволял читать дорожные указатели. Она поняла, что шеф отнесся к ее сообщению настолько серьезно, что решил во внерабочее время обратиться с личной просьбой переориентировать спутник и изменить цели, которые утром были назначены на общем совещании ЦРУ, МО, [18] АНБ и РАЦ.
Правой рукой Макинтайр положил на рычаг трубку красного телефона, а левой взял микрофон внутренней связи.
– Дебби, будьте любезны, закажите нам мою обычную пиццу, затем идите домой. – Он грузно опустился в кресло и улыбнулся девушке-аналитику. – Теперь будем ждать. Надеюсь, вы любите анчоусы?
В такие минуты Макинтайр ощущал себя одноруким плотником. Они с Рубенштейном не позволяли Разведывательному аналитическому центру разрастись, не желая повторять ошибку ЦРУ, которая стоила ему значительного снижения эффективности. Но малые размеры означали, что все приходилось делать самому: от редактирования докладов до споров о деньгах со службой управления и бюджета и конгрессом. И ему частенько приходилось задерживаться допоздна в кабинете и есть пиццу с молодыми аналитиками.
И еще: он почти не видел жену. После десяти лет брака они так и не обзавелись ребенком, а теперь, когда Саре исполнилось тридцать восемь, видимо, уже поздно. «Не решиться – это ведь тоже решение, – говаривала она. – Мне и так хорошо». Может, ей и было хорошо без детей, поскольку она так сильно любила свою работу в Международном центре беженцев. Но Макинтайр был недоволен.
– О, чуть не забыла – это с меня за пиццу. – Сьюзан положила на стол несколько двадцатипятицентовиков.
Расти Макинтайр улыбнулся девушке-аналитику, взял пустой стакан и поставил под стол. Сьюзан смотрела на него во все глаза, но ничего не говорила. Макинтайр молча ссыпал мелочь на ладонь, положил одну монету в середину стола и прижал большим пальцем.
Девушка провела рукой по столу.
– Как вам это удается? – спросила она, поднимая стакан с пола.
– Любительская магия – мое увлечение, – ответил Расти. – А вам урок: не все на самом деле таково, каким выглядит. – Он опустился в кресло. – Это делается так…
В это время зазвонил телефон защищенной связи. Время подходило к одиннадцати, и их вызывал наземный центр управления спутником. Картинку, которую запросил Макинтайр, можно было получить по сети разведслужб. Хоть Расти и был заместителем директора аналитического центра, в его кабинете было не так уж много хитроумных приборов, зато висел семидесятидвухдюймовый плоский экран, связанный с этой сетью. И теперь на нем появилось удивительно четкое изображение Аравийской пустыни. Где-то в середине мигал крестообразный нитевидный красный курсор.
При помощи пульта дистанционного управления Макинтайр то приближал, то удалял район и, перемещая курсор, быстро исследовал площадь радиусом десять миль. Коннор не успевала за ним следить – от мелькания на экране у нее начала кружиться голова. Местность то приближалась, то отодвигалась назад, и ей казалось, что она смотрит на Аравийскую пустыню в объектив расположенной всего в нескольких метрах от песка камеры.
Внезапно Макинтайр прекратил поиски и вернулся за стол.
– Вот, Сьюзан, ваш стог, – кивнул он озадаченной девушке. – И вот ваша иголка.
Та снова устроилась на краешке дивана, поставив на колени тарелку с остатками пиццы и анчоусов в
