— Минуточку, — Кршик преградил ему дорогу. — Предъявите ваши документы!

— У меня нет документов. Я не ношу их с собой.

— В таком случае я вынужден пойти с вами, — заявил капитан. — Да и вам со мной безопаснее. Дайте-ка свёрток — я вам помогу.

— Вы очень любезны. Премного вам благодарен. Я живу недалеко, на Медовой улице.

Вскоре они оказались на улице с одноэтажными домами, окружёнными полисадниками. Один- единственный фонарь отбрасывал мутный жёлтый свет вокруг столба.

— Вот мы и дома, — незнакомец толкнул плечом калитку из железных прутьев и потянул капитана за свёрток вслед за собой. — Кофейком не попотчую, потому как сам не любитель. Надеюсь, вы не намерены у меня долго засиживаться?

Старик локтем толкнул незапертую дверь, пошарил рукой по стене и щёлкнул выключателем. Скудный свет едва осветил пахнущий сыростью холодный коридор, который, по всей вероятности, выходил во двор. Они миновали первую дверь, а у второй двери мужчина остановился, открыл её ключом и жестом пригласил капитана войти.

— Только после вас, — Кршика всё ещё не покидала насторожённость. Он вошёл и застыл от изумления, оказавшись в прекрасно оборудованной лаборатории.

— Здесь у меня кухня, а гостиная и спальня находятся рядом. Я тоже живу один. Предлагал брату переехать ко мне, но он не захотел. Старые люди, как кошки, любят жить сами по себе... — он подошёл к столу, выдвинул ящик и стал рыться в нём. Отыскав паспорт, он протянул его капитану. Кршик раскрыл документ и прочёл: Алоис Чиржичек. Он хотел ещё посмотреть штамп с места работы, но Чиржичек его опередил, сообщив, что давно на пенсии. По болезни, из-за страшных головных болей и головокружений. Пробовал лечиться, но... не помогло, и он получил пенсию по инвалидности. Последнее место работы — городская больница, где он тоже надеялся подлечиться, но от процедур и лекарств не было никакого проку.

Капитан захлопнул паспорт и указал им на стеллажи и длинный стол со склянками и аппаратурой.

— Всё это принадлежит вам?

— Разумеется.

— Чем вы занимаетесь? Надеюсь, в местной больнице ничего не пропало?

Чиржичек протянул руку, чтобы взять паспорт.

— В больнице я насмотрелся всяких экспериментов и увлёкся ими. Кое-какие списанные приборы мне подарил главврач Долник. Остальное купил или сконструировал сам.

Кршик улыбнулся и пошутил:

— Где же скрыт мозг, превосходящий самого Эйнштейна?

— Зачем он мне?

— Умная голова всегда в цене. Не так ли?

— Безусловно. Но при сердце и душе. Мозг без души и сердца может натворить бед.

— Каково направление ваших исследований?

Чиржичек что-то невнятно буркнул и отмахнулся, как бы давая понять, что объяснять пришлось бы слишком долго.

— Вас, небось, уже разыскивают ваши коллеги. Не дай бог заявятся сюда!

— Надеюсь, вы не боитесь стражей порядка? Уж больно загадочный у вас вид. Итак, чем вы занимаетесь?

— Проблемой регулируемой эволюции индивидуума.

— Вот как? А я полагал, что это педагогическая проблема! — заметил Кршик.

— Я имею в виду биологическую эволюцию, причём в фазе эмбрионального развития, поскольку меня интересуют возможности перестройки структуры зародыша.

— Хм. И как далеко вы продвинулись в изучении этой проблемы?

— Можно сказать, что я добрался до цели и купил обратный билет.

— Ну, значит, вам есть чем похвастать? — спросил Кршик не без иронии.

Чиржичек задумался, а затем ответил с неподдельной искренностью:

— А почему бы и нет? Некоторыми своими мыслями я поделился с доктором Кожелой, но тот сказал, что я сумасшедший. А я, между тем, достиг успеха, который... который пока и сам не в состоянии осмыслить.

Чиржичек показал на три стеклянных сосуда, каждый ёмкостью литров в тридцать, на три четверти их наполняла розово-молочная студенистая жидкость.

— Вот результаты моих трудов.

— Похоже на фруктово-молочное желе. Однако, судя по вашим словам, это — живая вода!

Чиржичек рассмеялся:

— А ведь вы правы! Удачное определение. Хотя на самом деле это вода и в то же время не вода... Можете на неё взглянуть, — предложил он криминалисту и отдёрнул занавеску рядом с сосудом. Там стояла ванна, до половины наполненная розовой жидкостью, в которой виднелись части человеческого скелета.

— Ведь это... — начал Кршик и поперхнулся.

— Вот именно, — кивнул Чиржичек. — Это — останки человека. Берцовая и бедренная кости, позвонки, челюсть.

— Откуда у вас всё это? — изумился Кршик.

Но Чиржичек не ответил. Он подошёл к холодильнику, достал из него две бутылки тоника, открыл их и одну из бутылок протянул криминалисту.

— Выпейте! — он ждал с протянутой рукой до тех пор, пока Кршик не взял бутылку. — У вас наверняка пересохло в горле.

Капитан насторожённо посмотрел на Чиржичека, но спокойный и прямой взгляд старика обезоружил его. Он взял бутылку и сделал глоток. Холодный напиток остудил мысли, и его тут же осенило, что количество сосудов со странным содержимым соответствует числу пропавших людей. А в ванне находится четвёртый, которого пока никто не разыскивает.

— Кто это?! — рявкнул капитан.

— Не хотите присесть? В двух словах не объяснишь.

— Меня интересует его имя! Остальное изложите при допросе.

Чиржичек сник.

— Эх, вы... — произнёс он, глотнув из своей бутылки, а потом доковылял до рабочего стола и с трудом сел на стул.

— Итак, сначала о живой воде, как вы её назвали... Без воды нет жизни, вернее, вода — это сама жизнь. Да и человек на восемьдесят процентов состоит из воды.

Кршик допил тоник, поставил бутылку на стол и тоже присел.

— Да и происхождением своим человек обязан воде! Вам ли этого не знать! Только вода обеспечивает кругооборот веществ в любом организме. Вы не задумывались, почему люди любят смотреть на бегущую воду? Мною в этот момент всегда овладевает ощущение, будто я гляжу на водораздел между бытием и небытием. Вода породила жизнь и поддерживает её. Вода — живой минерал. Клетка, первичный элемент жизни, — не что иное, как водная суспензия белков с примесью других веществ. Клетка — вода, которая неведомо почему спряталась в крепости, называемой оболочкой. А когда ей надоедает быть затворницей и участвовать в удивительных биологических процессах, она возвращается к остальной воде — в реки, в моря. То, что не было в клетке водой, превратится в прах. И снова какая-нибудь вода, пожелавшая уединиться, соберёт частички пыли и замкнётся в новой клетке. Вода, из которой мы состоим, уже несметное количество раз побывала в клетках цветов, лани, сверкающих стрекоз...

— Всё, что вы говорите, весьма любопытно, однако меня больше интересует, чем наполнены эти банки.

Чиржичек поглядел на сосуды.

— Людьми, — спокойно ответил он. — В них находятся целиком растворённые люди. Дис-со-ци-и-ро- ван-ные. Их зовут Кожела, Рабицова и Зикл.

— А в ванне?