1912 и зимы 1912–1913 годов, абсолютное большинство иноков также придерживается имяславия. Однако страсти там с каждым днем накаляются. После того, как 19 ноября 1912 года игумен Иероним отправился по делам в Македонию, положение еще более осложняется. В декабре появилась некая»крамольная бумага», которая ходит по рукам монахов: в ней извещалось, что»во время ужина ударят в тарелки, и вслед за сим начнется избиение всех сторонников Иеронима». Имяславцы приписывали составление этой бумаги своимnпротивникам, а те считали это провокацией имяславцев. В результате большинство монахов не явилось на ужин в тот вечер, на который было якобы запланировано избиение сторонников игумена Иеронима [1113].
Все эти баталии происходят на фоне реальных военных действий, оказавших непосредственное влияние на судьбу Афона. 9 октября 1912 года началась Первая Балканская война между Турцией и Балканским союзом, в который входили Болгария, Сербия, Черногория и Греция. В результате войны Турция потеряла почти все свои европейские территории, включая Афон, которым она владела с XV века. 2 ноября греческий десант, состоявший из 67 матросов под командованием Телемаха Курмуриса, занял Афон, изгнав оттуда турок и подняв над протатом вместо турецкого греческое знамя [1114]. 3 ноября в афонскую пристань Дафни на транспортном пароходе прибыл десант из 800 пехотинцев, артиллеристов и кавалеристов греческой армии. Весь этот десант был поделен на отряды, которые совершили обход монастырей. Один из отрядов, возглавлявшийся Демосфеном Зантопулосом, 7 ноября прибыл в русский Пантелеймонов монастырь, где был торжественно встречен монахами [1115]. В январе 1913 года во всех монастырях Афона, в том числе Пантелеимоновом, под видом паломников размещаются греческие солдаты [1116]. Иноки греческих монастырей ходатайствуют о присоединении Афона к Греции; русские монахи, напротив, активно поддерживают идею преобразования Афона в независимую монашескую республику под протекторатом православных государств. Свою позицию они мотивируют тем, что русских монахов на Афоне более 5 тысяч, тогда как греков менее 4 тысяч [1117]. Тем не менее, с момента захвата Афона греческим десантом в ноябре 1912 года Афон уже стал де факто территорией Греческого Королевства; де юре такое положение было закреплено Бухарестским договором великих держав от 26 августа 1913 года, по которому Афон отошел к Греции [1118] .
Вернемся к событиям в Андреевском скиту. 8 января 1913 года игумен Иероним приехал в скит после длительного отсутствия и сразу ощутил на себе враждебное отношение монахов–имяславцев, многие из которых не подходили к нему под благословение и демонстративно сторонились его. Иноки Климент и Меркурий, наиболее активные противники имяславцев, доложили игумену о недовольстве против него значительной части монахов и предложили ему изгнать из скита»главарей комитета»по организации бунта. Игумен созвал собор старцев, состоявший из двенадцати наиболее уважаемых иноков скита, для суда над монахом Петром, монахом Викторином и иеромонахом Илиодором, которых объявили»главарями комитета». Однако на собор не был приглашен его старший член, ктитор обители архимандрит Давид, сочувствовавший имяславию [1119]. Обвиняемые потребовали его участия, на что о. Иероним вынужден был согласиться. Когда о. Давид явился, игумен сказал ему:«Я слышу, что вы меня называете еретиком». О. Давид ответил:«Не только называю, но и здесь, на соборе, утверждаю, что ты еретик, хулитель Имени Божия». Спор о. Давида с игуменом закончился тем, что о. Давид со словами»Братия, бегите, ваш игумен — еретик»вышел из залы заседания; за ним последовали и прочие старцы [1120].
Тогда игумен Иероним созвал общий собор старшей братии в составе около шестидесяти человек. Однако на этом соборе выяснилось, что игумен, ранее являвшийся сторонником имяславия, окончательно занял позицию его противников. Собор, проходивший в весьма бурной обстановке (в ходе заседания в залу проникла и младшая братия скита), закончился тем, что монахи стали требовать смены игумена. О. Иероним, сказав»Ну, делайте со мной, что хотите», был вынужден покинуть зал. Таким образом, собор, созванный для изгнания из скита»бунтовщиков», кончился низложением самого игумена Иеронима [1121]. В тот же день игумен Иероним направляет жалобу в Ватопедский монастырь и просит помощи у российского консула в Салониках [1122]. Имяславцы также направляют в Ватопед жалобу на»впавшего в ересь»игумена Иеронима с требованием предать его суду вместе с его единомышленниками [1123].
10 января игумен Иероним призвал в Андреевский скит проэсто–сов [1124] Ватопедского монастыря для помощи в»усмирении бунта». Почти одновременно с ватопедскими проэстосами в скит прибыл иеросхи–монах Антоний (Булатович). Проэстосы направились в покои игумена, а о. Антоний — в храм, где в то время заседал общий собор братии монастыря. При помощи о. Антония было составлено следующее»Исповедание»:«
Приступили к избранию нового игумена, — вспоминал впоследствии о. Антоний, — и я предложил назвать несколько кандидатов и произвести закрытую баллотировку, как то обычно делалось. Но старцы и вся братия в один голос возразили:«Какие там еще кандидаты, мы все просим отца Давида». — «Кто желает отца Давида — переходи направо. Кто не желает — налево!» — воскликнул отец Сергий, и все 300 человек оказались на правой стороне. Глас народа — глас Божий. Выборы были сочтены совершившимися, и тотчас же был отслужен благодарственный Господу Богу молебен, и вся братия, поклонившись кресту, Евангелию и чудотворной иконе Божией Матери, подходила к отцу Давиду, делала ему земной поклон и брала от него благословение как от своего нового игумена. Так без заранее обдуманного плана совершилось низложение одного игумена и выбор другого [1126].
Закончив сбор подписей в пользу нового игумена, иноки направились в покои игумена Иеронима, где еще продолжали заседать ватопедские проэстосы. Последние отказались взять у иноков бумаги с подписями, но предложили им собрать подписи заново и на следующий день самим явиться в Ватопед. 11 января после Литургии начался новый сбор подписей: за о. Давида было собрано 302 подписи, за о. Иеро– нима 70. Списки были отнесены проэстосам, которые признали игумена Иеронима низложенным. Обедали проэстосы уже не с о. Иеро–нимом, а с новоизбранным игуменом Давидом. После обеда они покинули скит.
12 января представители Андреевского скита, в числе которых был о. Антоний (Булатович), доложили собору старцев Ватопедского монастыря обо всех происшедших событиях. Собор старцев направил в Андреевский скит письмо, в котором 1) низложение о. Иеронима признавалось свершившимся фактом; 2) избрание о. Давида признавалось недействительным и предлагалось переизбрать игумена из четырех кандидатов тайным голосованием; 3) содержалось требование удалить из скита о. Антония (Булатовича); 4) объявлялось, что те, кто»примут новую веру, проповедуемую о. Антонием и о. Иларионом в книге»На горах Кавказа», будут признаны еретиками, изгнаны со Святой Горы и отлучены от церкви» [1127].
Получив эту бумагу из рук ватопедских старцев и узнав о ее содержании, депутаты Андреевского скита объявили старцам, что они не принимают ее и не передадут братии скита. Вернувшись в скит, депутация встретила у ворот группу иноков, которые сообщили о том, что сторонники игумена Иеронима продолжают склонять младшую братию на свою сторону.«Что же теперь нам делать?» — спросил о. Антоний (Булатович).«Выгоним Иеронима — и больше ничего», — ответил соборный старец о. Сергий. Имяславцы во главе с иеросхимонахом Антонием (Булатовичем) тотчас направились в покои игумена Иеронима и потребовали его немедленного удаления из скита. Игумен не хотел добровольно сдавать позиции. Тогда имяславцы по команде Булатовича пошли»в атаку»:
Итак,«во имя Отца и Сына и Святаго Духа — ура!» — и я сделал движение по направлению к
