l:href='#n1777' type='note'>[1777]. В этих словах сказывается полное нечувствие смысла перемены имени при пострижении в монашество. Как мы уже говорили, обычай менять имя при постриге восходит к библейскому представлению о связи между переменой имени и изменением основных свойств его носителя (Аврам получает имя Авраам, потому что становится избранником Божиим, Савл получает имя Павел, потому что превращается из гонителя в апостола, и т. д.). Изменение имени при постриге означает, что постригаемый, хотя и остается тем же человеком, что и был до принятия монашества, выходит на новый уровень взаимоотношений с Богом, кардинально меняет весь строй своей религиозной жизни. Речь идет о почти онтологическом изменении, сходном с тем, которое происходит в момент Крещения и которое также связано либо с наречением, либо с изменением имени. Не пережив на опыте это изменение, Троицкий о нем ничего не знал, а потому и пребывал в уверенности, что перемена имени при постриге — не более чем формальность, никак не влияющая на жизнь монаха [1778].
Полемика между иеросхимонахом Антонием (Булатовичем) и С. В. Троицким увенчалась в 1914 году выходом в свет труда Булатовича»Моя мысль во Христе», представляющего собой дальнейшее развитие основных богословских идей лидера имяславцев. Название книги подражательно: оно указывает на связь между автором и отцом Иоанном Кронштадтским, чьей фотографией (с собственноручной надписью»Афонским инокам — венцы мученические» [1779] ) открывается книга. Речь в книге идет об энергиях Божиих, в число которых автор включает и имена Божий. В некоторых пассажах энергии Божий отождествляются с именами Божиими, однако в других местах Була–тович дает более точные формулировки. Вот несколько примеров:
<…>Для христианина важно не только познание о Боге, но необходимо ведение Имени Божия и Имени Господа Иисуса Христа, ибо в призываемом с верою Имени Своем [1780] открывается Бог человеку. Поэтому, как видим из последних слов первосвященнической молитвы, Господь и говорит:«И сказал им Имя Твое, и скажу, да любы ею же Мя еси возлюбил, в них будет, и Аз в них» [1781]. Познавать Бога возможно лишь в Глаголах Слова, то есть, во–первых, в Именах Богооткровенных и в Глаголах Писания и прочих Глаголах Божественного Откровения. Сии Глаголы суть Сама Жизнь Вечная, то есть Энергия Слова Ипостасного, неотделимая от Энергии Отца и Св. Духа [1782].
<…>Достойное именование Бога есть Деятельность Божества, и во Имени Божием действует Благодать и Сила Божества, Имя Божие есть носитель Откровения Божества [1783].
Мы говорим: Бог присно пребывает Деятельностью Своей во Имени Своем. Противники же наши возражают нам:«Соглашаемся, что Бог действует во Имени Своем, когда сие Имя достойно призывается, но можно ли признать Энергией Божества всякое имя, бездеятельно, напр., пребывающее написанным в книге? Деятельность Божия в бездеятельном состоянии не есть уже Деятельность, и называть Богом Имя Божие, Которое пребывает бездеятельным, есть бессмыслица». Так говорят наши противники, но мы на это воспросим их: признаете ли вы принадлежность вам всякой вашей подписи, где бы то ни было хранящейся и вами когда бы то ни было подписанной и не уничтоженной? Вы скажете: да. Сознаете ли вы себя во всяком имени вашем, когда говорят про вас и вас именуют вслух? Да, признаете. Но всевидящее Око не зрит ли всякое Имя Свое, где бы то и когда бы то ни было написанное? Ей, зрит. Всеслышащее ухо не слышит ли всякое произнесение Имени Его, где бы то ни было произнесенное? Ей, слышит. Теперь спрашивается: любит ли Господь Имя Свое? Несомненно, да. Не сознает ли Отец присно Своего Благоволения ко всякому Имени Своему? Ей, так. Не сознает ли присно Сын того, что всякое Имя Божие есть Глагол Его Откровения? Ей, так. Не сознает ли присно Дух Святый, что Имя Божие есть Благоволение Отца и Глагол Слова? Думаю, что и сие несомненно. Если так, то следовательно всегда Бог Деятельностью Своею пребывает во всяком Имени Своем, хотя оно и не бывает использовано людьми, но как только люди призовут Имя Божие с достаточной Верой, то оно немедленно и проявляет сокрывающуюся в нем Силу, которую благоволит явить Отец ради веры во Имя Господне [1784].
<…>В Глаголах Евангельских, которые находятся в обращении в мире, и во всяком Имени Божием способна скрываться Энергия Божества, и<…>они в этом смысле воистину суть»Дух и Живот», хотя бы и пребывали иногда в бездеятельном состоянии [1785].
Формулировки, используемые в приведенных отрывках и выделенные нами курсивом, свидетельствует о том, что, называя Имя Божие энергией Божией, Булатович не отождествлял одно с другим: речь у него идет о присутствии энергии Божией в именах Божиих, о действии Бога через имя Божие, об имени Божием как носителе Божественного Откровения, о пребывании Бога энергией Своей в имени Своем. Более того, согласно Булатовичу, энергия Божия способна скрываться в имени Божием, но проявляет она себя только тогда, когда это имя призывается с верою. По сути, Булатович в данном случае полностью смыкается с Троицким, который считал возможным называть имя Божие энергией Божией»в смысле открывания истин человеку», однако уточнял, что»в смысле наименования, разуметь ли под ним звуки имен или идею, ими выражаемую», имя Божие не есть энергия Божия [1786] .
Как мы помним, вопрос о том, является ли имя Божие энергией Божией, был ключевым вопросом имяславских споров, и противники имяславия расходились в его понимании. В предшествующих главах нашей книги мы несколько раз вплотную подходили к ответу на данный вопрос, однако всякий раз откладывали его до настоящего момента. Теперь, как кажется, мы можем дать вполне однозначный ответ. Если энергию Божию понимать в паламитском смысле, т. е. как онтологически и извечно присущее Богу действие, неотделимое от сущности Божией, то имя Божие таковой энергией не является. Будучи тварным, имя Божие не совечно Богу и не может отождествляться с нетварной энергией Божией. Однако оно является вместилищем энергии Божией, ее носителем, местом ее присутствия. Таким образом, тезис имяславцев о том, что»имя Божие есть энергия Божия»можно понимать только в переносном, а не в прямом смысле: оно может быть названо энергией Божией в смысле присутствия Бога в Своем имени, но не в смысле тождества имени Божия и энергии Божией.
В»Апологии»Булатовича и других его трудах, написанных в 1912–1913 годах, нет ясного понимания соотношения между именем и энергией, однако в книге»Моя мысль во Христе»такое понимание есть. Булатович, в частности, пишет:
Хотя по внешнему начертанию всякое Имя Божие есть тварь, но так как на каждом Имени Божием благоволителъно почивает благоволительный взор Отца Небесного, то оно присно Свято, а не только когда его призывают. Имя Божие именуется Святым Само в Себе, ибо Само в Себе Свято по естеству Благоволение Отца, Истина Сына и Благодать Духа Святого, Которые почивают на каждом изображении Имени Господня и во всяком призывании Имени Господня [1787].
Мысль о том, что имена Божий, по крайней мере, по их»внешнему начертанию», имеют тварный характер, но что в них присутствует и на них почивает благоволение Божие, вполне соответствует тому учению об именах Божиих, которое содержится, например, в трактате святителя Григория Нисского»Против Евномия». Конечно, уже в»Апологии»Булатович говорил о присутствии Бога в Своем имени и о действии Бога через имя Божие, однако там это понимание было выражено с меньшей четкостью и меньшей последовательностью, чем в книге»Моя мысль во Христе».
В целом данная книга свидетельствует о более глубоком знакомстве Булатовича с паламитским учением об энергиях Божиих, чем это имело место в момент написания»Апологии». Так например, воспроизводя паламитское учение о Фаворском свете, Булатович говорит о возможности называть»светом»как энергию, так и сущность Божию:«Название»Свет»употребляется Св. Отцами как в отношении Существа Божия, так и
