– Спасибо, – испуганно пробормотала пенсионерка, отступая к дверям, – я… это… тороплюсь, у меня пирог в духовке, и сериал начинается… и вообще, я спиртного не употребляю…
– Зря, – не одобрил мужчина, – как же без спиртного? Это же никакого здоровья не будет! Как же вы тогда стресс, реально, снимаете?
Он отвернулся от пенсионерки и озабоченно обратился к Ольге:
– Слушай, как тебя… Леля, ты заточку мою, конкретно, куда засунула? Я с нее отпечатки пальцев обтереть забыл… и что у тебя за бардак, реально, в квартире творится? Кладовка какой-то дрянью забита… книжки какие-то, журналы… а если мне дорогой хабар убрать понадобится – что делать? Да я даже для патронов места не нашел! В квартире, конкретно, образцовый порядок должен соблюдаться! Как на зоне, ясно?
Вконец перепуганная Эльза Борисовна попятилась к выходу. Ее мягкие домашние тапочки не были предназначены для такого маневра, не случайно в народе такая обувь называется «ни шагу назад». Поэтому бравая пенсионерка аккуратно вышла из тапок и теперь стояла на полу практически босиком. Однако она не решилась повернуться спиной к страшному человеку. Подхватив тапки левой рукой, а правую руку с зажатой в ней скалкой по-прежнему пряча за спиной, Эльза Борисовна задом, нелепо пятясь, пересекла лестничную площадку и юркнула в свою квартиру.
Захлопнув за собой дверь и торопливо заперев ее на все замки, она перевела дыхание и увидела перед собой песика и попугая.
Пу И сидел на коврике посреди прихожей, наклонив голову набок, и смотрел на Эльзу Борисовну с немым вопросом в ярких глазах-бусинках. Попугай, более решительный и храбрый, свешивался с большого зеркала и тоже всем своим видом демонстрировал явственную заинтересованность результатами предпринятого пенсионеркой разведывательного рейда.
– Значит, так, – вздохнув, проговорила Эльза Борисовна. – Придется мне вас усыновить. То есть удочерить. То есть… ну, не важно. В общем, принять над вами опекунство. Короче, я не могу доверить ваше воспитание таким подозрительным людям.
– Караул! – проговорил попугай не очень громко, но с большим и искренним чувством.
Его уже утомили вопросы внешней и внутренней политики.
Как только дверь квартиры за Эльзой Борисовной закрылась, Лола запустила в Маркиза случайно попавшей ей под руку босоножкой. Босоножка была на платформе и поэтому достаточно увесистая.
– Ты что устроил? – чуть не в слезах выкрикнула девушка. – Моя репутация теперь погублена окончательно и бесповоротно! Эльза Борисовна оповестит всех жильцов дома, что я изменяю мужу с уголовником! На меня теперь даже лестничные кошки будут смотреть с осуждением!
– А разве это не правда? – спросил Леня, потирая ушибленную голову и озабоченно оглядываясь. – Но все-таки ты мне так и не сказала, куда спрятала мою заточку. Мне ведь обязательно нужно стереть с нее отпечатки пальцев! Мало ли в чьи руки она попадет!
– Мерзавец ты, Ленька, – тяжело вздохнула Лола, – ну что плохого я тебе сделала?
– Ну, дорогая, где твое чувство юмора? – рассмеялся Маркиз. – Что ты, в самом деле, надулась?
– Не подлизывайся, ты все нарочно сделал, потому что завидуешь мне! Я все разузнала, а ты примазался!
Леня понял, что Лола сейчас в таком настроении, что запросто может выгнать его на улицу. На улицу не хотелось. И ссориться с Лолкой не хотелось. Минут сорок прошли в уговорах, и наконец Лола сменила гнев на милость.
Леня вышел из машины и приблизился к дверям «Дельта-банка».
Мрачный охранник в пятнистом комбинезоне и с внушительным «калашниковым» на плече качнулся в его сторону и пробасил голосом, напоминающим по тембру мотор тяжелого грузовика:
– Ваш пропуск?
Маркиз почувствовал себя маленьким, жалким и совершенно беззащитным. Ему захотелось немедленно спрятаться, заползти в какую-нибудь щель и никогда из нее не вылезать.
– У меня пока нет пропуска, – проговорил он таким тоном, как будто признавался в смертном грехе, – я еще только хочу стать клиентом…
Но охранник даже не дослушал его. Тем же низким угрожающим голосом он проговорил:
– Пройдите по первому этажу направо, к окошку, там вам выпишут разовый пропуск.
Леня с явным облегчением прошел мимо стража. Он понял, что охранник вовсе не хотел расстрелять его на месте, просто от природы обладает таким угрожающим голосом.
Заглянув в окошечко с надписью «Бюро пропусков», Леня нацепил самую обаятельную улыбку и сообщил:
– Я хотел бы арендовать в вашем банке сейф. Что для этого нужно?
Девушка протянула ему красный пластмассовый жетон с надписью «посетитель» и сказала, что для начала нужно пройти на второй этаж в кабинет администратора.
На втором этаже размещался просторный операционный зал.
Возле окошечек стояли небольшие очереди клиентов, в основном полных озабоченных женщин с небольшими кожаными портфелями или папочками – видимо, бухгалтеров коммерческих фирм.
На стене зала висела фотография молодого мужчины с настороженным взглядом близко посаженных глаз. Угол фотографии был перевязан черной траурной лентой. В конце зала Леня увидел кабинет, на двери которого красовалась табличка «Администратор».
Проходя через зал к этому кабинету, Леня поравнялся с симпатичной рыжеватой девушкой, которая объясняла что-то одной из клиенток.
– Эта форма платежки уже не действует, – говорила девушка таким тоном, каким молодая, неопытная учительница объясняет закоренелому двоечнику правописание гласных после шипящих, – здесь должно быть узкое поле, а вот здесь – широкое, а у вас наоборот!
– Я сколько времени к вам хожу, и всегда платежки были такие, а тут вдруг изменились! – недовольно ворчала утомленная квартальным отчетом бухгалтерша. – Это безобразие! Я буду жаловаться управляющему!
– Ну зачем же жаловаться! – вклинился Леня в разговор. – Такая очаровательная женщина, как вы, должна улыбаться и получать от жизни удовольствие! Скажите, у вас установлена программа «1С»?
– Ну, – неохотно отозвалась раздраженная бухгалтерша, однако голос ее несколько потеплел.
– Тогда позвоните по этому телефону, – Маркиз протянул даме рекламный буклет, который тут же и нашел, – и они моментально решат эту маленькую проблему.
Бухгалтерша уставилась в буклет, пытаясь понять, почему ей неожиданно расхотелось ругаться. Леня подхватил рыженькую девушку под локоть и оттащил ее в сторону.
– Спасибо, – пробормотала та, косясь на суровую клиентку, – прицепилась как репей, и нудит, и нудит…
– Бывает! – сочувственно проговорил Маркиз и представился: – Леонид.
– Лена, – отозвалась девушка.
– А что вы делаете сегодня после работы? – принялся Леня ковать железо, буквально не отходя от кассы, как советовал персонаж известной советской комедии.
– После работы я работаю, – грустно отозвалась Лена.
– Так нельзя! – воскликнул Маркиз. – Мы работаем, чтобы жить, а не живем, чтобы работать!
– Скажите это моему начальнику! – проговорила девушка с тяжелым вздохом. – Он говорит, что на улице стоит огромная очередь из желающих занять мое место!
– Но разве можно так беспощадно эксплуатировать таких хорошеньких девушек? Вон, у вас кто-то уже умер, – Леня показал на портрет с траурной лентой, – а ведь тоже был совсем еще молодой человек! Тоже, небось, бесконечно работал!
– Какой же он был молодой? – Лена сморщила носик. – Ему было уже тридцать девять лет! И между прочим, он не от переутомления умер, а попал в автомобильную катастрофу.
– Значит, вы считаете, тридцать девять – это уже старость? – Леня изобразил на своем лице страдание. – Леночка, вы разбили мне сердце! Мне ведь тоже скоро будет тридцать девять, всего через каких-нибудь три года!
