– Да, и мы можем уповать лишь на то, что султан не откажется от своих слов. Чем раньше Алекс свяжется с мистером Каннингом, тем лучше будет для всех нас. Если Англия и Франция потребуют окончания бессмысленной бойни, у греков еще есть надежда победить.

– Да, но все-таки султан – их законный правитель, – озабоченно нахмурилась леди Аделина. – Вы представляете, что начнется, если все кому не лень будут восставать против своих правителей и обращаться за помощью к великим державам?

– О, это будет полнейший хаос, сударыня. Но, видите ли, беда в том, что греки не считают султана своим законным правителем. И даже если великие державы их не поддержат, они будут сражаться до последнего, пока в стране не останется ни одного человека, способного держать в руках оружие. Вспомните историю Миссулонги, где погиб лорд Байрон. Осажденный город был обречен, но не сдался врагу.

– Но я не понимаю, при чем тут Англия, – жалобно сказала леди Аделина. – Почему эти иностранцы не могут воевать сами, без нас?

– Видите ли, Англия не заинтересована в том, чтобы Грецией правили египетские наемники или чтобы русские войска завоевывали новые земли во имя религиозной свободы и единения православных христиан. Да и усиление влияния Франции в этих краях противоречит интересам Великобритании.

– Ах, международная политика – это нечто, совершенно недоступное моему пониманию! – вздохнула леди Аделина. – Но, слава Богу, мы, женщины, можем предоставить решение сих запутанных дел джентльменам. Я уверена, что ни одна женщина на свете не в силах разобраться, почему англичанам необходимо воевать с египтянами и турками и почему при этом они избавят греков от посягательств русского царя. А уж почему в этом замешаны французы, вообще уму непостижимо! Как все-таки хорошо, что мы можем положиться в таких вопросах на наших мужчин!

– Э-э… да, пожалуй, – промямлил капитан Баррет.

Леди Аделина ободряюще улыбнулась.

– Расскажите нам еще что-нибудь о Бостоне, капитан Баррет. Шарлотте тоже интересно послушать ваши истории.

Капитан Баррет действительно очень остроумно и занимательно рассказывал о жизни в Америке, однако Шарлотта слушала его невнимательно и вскоре, сославшись на усталость, встала из-за стола. Леди Аделина же почему-то покраснела и пробормотала, что она еще немного побудет в обществе капитана.

Шарлотта быстро шла по узкому коридору в свою каюту, но у опустевшей каюты покойного лейтенанта Фицроя внезапно замедлила шаг. Ей пришли на ум слова капитана о том, что там теперь спит Александр. Значит, они смогут побыть наедине… Недолго думая, Шарлотта потянулась к дверной ручке.

– Ты меня ищешь? – вдруг раздался за ее спиной тихий голос Александра. Он накрыл руку Шарлотты своей ладонью.

– Да, – Шарлотта, оробев, опустила глаза. – Я хотела… я хотела посмотреть, спишь ли ты, не нужно ли тебе чего…

– Я поспал часов пять, – стараясь говорить совершенно невозмутимым тоном, сказал Александр. – И этого мне вполне хватило. Я ожил.

– Ты ужинал?

– Я не голоден. – Он немного помолчал и небрежно добавил: – По-моему, мы с тобой читаем мысли друг друга. Я тоже искал тебя, Шарлотта. Надеялся, нам удастся поговорить. Я… я должен перед тобой извиниться.

– Извиниться?

Александр распахнул дверь каюты.

– Входи. Мы оставим дверь приоткрытой – это даст нам, с одной стороны, возможность поговорить без посторонних, а с другой – не вызовет кривотолков.

Шарлотту бесил этот официальный тон, эта нарочитая невозмутимость. Но она надеялась, что, оставшись с принцем наедине, сумеет преодолеть воздвигнутую им преграду. Александр еще не вполне отдохнул и владел своим лицом хуже, чем обычно. Если он ее любит – а она в этом почти уверена – она найдет дорогу к его сердцу, заставит его побороть мужское самолюбие. Шарлотта, не глядя по сторонам, вошла в каюту.

Александр кивнул на узкую койку и на маленький деревянный стульчик.

– Увы, выбор мебели здесь небогат. Садись, где тебе удобнее.

Шарлотта примостилась на краешке кровати, надеясь, что Александр сядет рядом, но он остался стоять.

– Шарлотта, – начал принц, тщательно подбирая слова, – я должен о многом поговорить с тобой и за многое извиниться, но прежде всего мне хотелось бы извиниться за мое свинское поведение в ту ночь, когда на «Американку» напал турецкий фрегат.

– За… свинское поведение, принц Карим?

Он покраснел.

– Я во многом раскаиваюсь, Шарлотта, но больше всего мне стыдно за то, что я так грубо обошелся с тобой тогда. Я накричал на тебя, и мне нечего сказать в свое оправдание кроме того, что во время боя я не мог защитить тебя от опасности и страшно злился на себя за это. Но вместо того, чтобы признать правду, я выплеснул свой гнев на тебя.

– Да, конечно, – согласилась Шарлотта. – Но потом… когда мы любили друг друга… по-моему, ты уже не сердился.

Александр прерывисто вздохнул.

– Да, и об этом мы тоже должны поговорить. Я хочу, чтобы ты знала: я глубоко раскаиваюсь в том, что не сдержал своего слова и… и…

– Лишил меня невинности? – тихо подсказала Шарлотта.