короткими десантными автоматами, другие – пистолетами, и все они выглядели чрезвычайно внушительно. А позади этих парней стоял… Кирилл.
Я вытаращила глаза и помотала головой. Этого не может быть, у меня глюки. Кирилл-то тут как оказался?
Я закрыла глаза, потом открыла. Кирилл никуда не делся. Но он сегодня был совершенно не похож на того мягкого, стеснительного человека, каким я видела его прежде. Вообще, сегодня все люди поворачивались ко мне неожиданной стороной, выглядели совсем не так, как обычно. Григорий, Ольга, а теперь вот Кирилл…
Хотя он был одет в обыкновенный штатский костюм, но держался с военной выправкой, был собран, решителен и суров и командовал парнями в черном со скупой уверенностью опытного боевого офицера. Двоих он отправил гасить пожар и разбирать обломки взорвавшейся «Тойоты», троих – обследовать паркинг. Сам же подошел к нам с Ольгой и заботливо спросил, как мы себя чувствуем и чем нам можно помочь.
– Мы в порядке, – проговорила я, поднимаясь. – Но вот вы… кто вы, собственно, такой? И кто все эти люди? И как вы здесь оказались в такой решительный момент?
– Вообще, мы опоздали… – проговорил Кирилл виновато. – Собственно, все уже закончилось, и мы не успели вмешаться. А кто я такой, обязательно расскажу, только позднее. Сначала вы ответите мне на несколько вопросов.
– Да мы и сами почти ничего не понимаем! Но вот в лифте заперта некая особа, которая может объяснить нам происшествия последних дней. Которая, собственно, и заварила всю эту кашу…
Удивительное дело, рядом с Кириллом мне хотелось разговаривать вежливо и предупредительно, расшаркиваться в реверансах, говорить «сударь мой» и «позвольте»… Что для меня было совсем не характерно раньше. А еще говорят, что характер у человека не меняется!
– Она в лифте? – Кирилл повернулся к своим подчиненным и вполголоса отдал приказ.
Через минуту двое парней подвели к нам понурившуюся девицу, сообщницу покойного Григория.
– Познакомьтесь, девушки, – сказал Кирилл, – Ирина Геннадьевна Равикович, ваша сестра.
– Что? – заорали мы с Ольгой. – Какая еще сестра?
– Сводная, – кротко ответил Кирилл, – та, что родилась в США.
Единственное, что говорило в пользу этой версии, – девицу звали Ириной. Мамочка назвала нас, как трех сестер из пьесы Чехова – Ольга, Мария и Ирина. Так вот почему эта девица с первого взгляда показалась мне смутно знакомой! Она похожа на фотографию моей матери, сделанную лет тридцать назад. И голос тоже похож…
– Но зачем? – пролепетала Ольга. – И при чем тут Григорий?
Девица прошипела что-то нелицеприятное и отвернулась.
Мы с Кириллом переглянулись – многое еще предстоит узнать моей бедной сестрице. Ну, ничего, она сильная, выдержит. Но с Кириллом нужно обязательно поговорить, очевидно, он в курсе всей истории.
Тут взгляд мой упал в зеркало заднего вида ближайшей машины. Там отражалось нечто несусветное – волосы дыбом, морда в копоти, одежда вся грязная. Пугало, да и только! Не то что вороны – лошади испугаются!
Да ведь это же я… Я совсем забыла, что утром вышла из дома в гриме старухи. Да тут еще пожар в гараже…
Ольга тоже выглядела не лучшим образом. Но ей-то простительно, а мне перед Кириллом выступать в таком виде никак невозможно.
– Мы домой пойдем, – я решительно взяла сестру за руку, – а вы как закончите, обязательно приходите к Ольге, это тут, рядом. Мы ждем объяснений.
С этими словами я подхватила сестру и поволокла к выходу.
– Но я хочу знать, – лепетала Ольга, – что случилось?
– Потом, все потом, – шипела я, – мне надо переодеться и привести себя в порядок…
Сестра моя – настоящая женщина, она мигом смекнула, в чем дело, и оглянулась на Кирилла. Очевидно решив, что этого мужчину можно считать подходящей для меня кандидатурой, Ольга прибавила ходу.
Дома мы поглядели на себя в большое зеркало, висевшее в прихожей, и расхохотались. Смех был нервный. Ольга первая спохватилась, что времени у нас мало, и потащила меня в ванную.
Однако мы успели вымыться, высушить волосы, наложить макияж и подобрать мне кое-что из Ольгиных шмоток, а Кирилла все не было.
– Как думаешь, он придет? – спросила Ольга, расчесывая мою непослушную гриву.
– Придет, – усмехнулась я, – куда он денется! Иначе ему Черчилль такую веселую жизнь устроит… Мало не покажется!
Ольга хотела спросить, кто такой Черчилль, но тут наконец прозвенел сигнал домофона.
Кирилл пришел довольный, сказал, что все в порядке, преступницу увезли, в гараже со всем разобрались, улики есть, так что грозит ей нешуточный срок.
– Да объясните же наконец, что все это значит! – сказала я нервно.
– Ой, погодите! – Ольга всплеснула руками. – Вы ведь, наверно, голодный! Я что-нибудь соображу…
В ее голосе отчетливо прослушивались интонации заботливой мамочки, пытающейся сбыть с рук дуреху-дочку.
Кирилл согласился лишь на чашку кофе. Ольга принесла и кофе, и печенье, и даже вафельный тортик, невесть как оказавшийся у нее в буфете. Не зря народная мудрость учит нас всегда иметь про запас кекс или коробку печенья.
Сестра оказалась на высоте. Она все суетилась, подливала кофе и все время убегала на кухню. А потом так там и осталась. Кирилл отставил наконец чашку и откинулся на спинку стула. Я решила, что настал решительный момент.
– Никогда бы не подумала, что вы – тайный агент! – проговорила я, склонив голову набок и с живейшим интересом разглядывая Кирилла, как будто впервые его видела. Впрочем, после событий в паркинге я действительно увидела его новыми глазами.
– Какой еще тайный агент? – он насупился. – Вот еще выдумала!
– А кто же тогда? – я заморгала глазами, разыгрывая наивную первокурсницу. Говорят, мужчины здорово ведутся на этот образ, хотя мне он удается очень плохо, у меня для этого слишком много интеллекта в глазах. – Кто же вы тогда? Это эффектное появление во главе целого отряда спецназа!.. Я почувствовала себя настоящей героиней фильма о Джеймсе Бонде!
– Ну да, работаю я в одной закрытой конторе… – признался он неохотно. – Но никаким не агентом, а аналитиком… работа кабинетная, сидячая… хорошо хоть, с Черчиллем каждый день приходится гулять, а то совсем бы растолстел!
– Ну, это ты зря! – незаметно для себя самой я перешла на ты. – А все же, как ты узнал про Ирину… про всю эту историю?..
– Ну, вообще-то, мне бы не хотелось об этом говорить… – он замялся и принялся рисовать ногтем узоры на скатерти.
– Ну, уж нет! Рассказывай! – приступила я буквально с ножом к горлу. – Рассказывай, или я сейчас же уйду!
За дверью раздался кашель, это сестрица советовала мне сменить тактику. Поласковее надо с мужчиной быть, полюбезнее. Ну, уж нет, своим умом буду жить!
– Слушай, – сказала я решительно, – мы тут сидели, тебя ждали, все глаза проглядели! Мы что – не имеем права знать, что все-таки случилось?
В дверях мелькнуло испуганное Ольгино лицо, она махала руками – мол, осади назад, мужик сейчас упрется и вообще ничего не расскажет. Как бы не так! Кирилл поглядел мне в глаза и понял, что я настроена очень серьезно.
– Ну, – начал он неохотно. – Кое-что мне рассказала Марина, натурщица Аристарха…
– И что, интересно, она тебе наболтала? – прищурилась я.
– Она выслушала две версии твоего появления у них в мастерской, – настал черед Кирилла смотреть на меня с усмешкой, – сначала ты говорила, что убежала от изменника-мужа, а потом – про покушение на твою
