– Обижаешь! – Ольга усмехнулась. – Ты не знаешь Воскресенского! Он узнает меня в любом виде, и только скажет, как мне это идет! Хочешь, поспорим?

Я не ответила. Спорить с моей сестрой – себе дороже.

Ольга решительно постучала в железную дверь.

Прошло полминуты, минута, две минуты – никто не открывал, из-за двери не доносилось ни звука.

– Ну, Воскресенский, подожди! – процедила Ольга. – Ты пожалеешь, что заставил меня так долго ждать! Ты должен лететь ко мне на крыльях любви…

С этими словами она снова постучала в железную дверь, на этот раз ногой.

– Я тебе постучу! – донеслось из-за двери. – Я тебе сейчас по голове постучу! Я тебе так постучу, что уши отвалятся!

Я прислушалась с удивлением: голос был хриплый, немолодой и, по-моему, женский.

– Кажется, тебе тут не очень рады! – я с сомнением покосилась на сестру.

Мое предположение тут же подтвердилось: дверь со скрипом отворилась, и на пороге возникла приземистая тетка лет шестидесяти, закутанная в темный платок.

– Чего стучишь? – грозно проговорила она, уставившись на Ольгу. – Тебе бы так по голове постучать!

– Ой! – сестра попятилась. – А где Валентин?

– Валентин? – тетка с интересом посмотрела на мою сестрицу. – Эка, вспомнила! Валентин здесь уже месяц как не работает! Или даже два месяца… – она что-то посчитала на пальцах. – Он тепереча в кино работает этим, как его… киногромо… кинодромо…

– Кинодраматургом? – машинально подсказала Ольга.

– Во-во, этим самым! А нынче у него вообще свадьба!..

– Что? – глаза Ольги округлились. – Как свадьба? Какая свадьба? Почему свадьба?

– Что, девонька, не знаешь, какая свадьба бывает? – тетка сочувственно взглянула на Ольгу. – С цветами, с фатой – вот какая! А ты, девонька, ему вообще-то кто будешь?

– Так, знакомая… – пробормотала Ольга, и, резко развернувшись, направилась к автобусу.

Первую минуту мы ехали в полном молчании.

Затем Ольга не выдержала и проговорила с непередаваемым выражением:

– Ну, Воскресенский! Ну, не ожидала от него такой подлости! Ну, никому нельзя верить!

– Ты чем недовольна – тем, что он хорошую работу нашел, или тем, что он женится?

– Всем! – мрачно отрезала сестра. – Надо же, с виду такой тихоня… правду говорят – в тихом омуте…

– Выходит, не только ты его на всякий случай придерживала, но и он тебя! – проговорила я с необъяснимым злорадством.

На этот раз она не ответила.

– Эй, а что же нам теперь-то делать? – опомнилась я, когда мы поравнялись с пустырем. – Куда мы денем труп?

– Что? – Ольга недоуменно повернулась ко мне. – Какой труп? О чем ты говоришь?

– Ну, ты даешь! – я поводила рукой перед ее лицом. – Очнись! На тебя так подействовала свадьба какого-то придурка, что ты вообще все забыла? У нас в кузове, между прочим, труп журналиста Каренина! И нам срочно нужно от него отделаться!

– Значит, не такой он все же придурок… – пробормотала Ольга, и вдруг очнулась.

– Ой, правда, куда же нам деть труп?

Она сбросила скорость и взглянула на пустырь, мимо которого мы в это время проезжали. На краю пустыря торчала табличка с грозной надписью:

«Свалка мусора категорически запрещена. Штраф десять тысяч рублей».

– Ага! – оживилась Ольга. – Раз есть такая табличка – значит, где-то здесь есть и свалка!

Она оказалась права: метрах в двадцати от грозной таблички на пустыре громоздилась высоченная груда строительного мусора и всевозможных отбросов.

– Ну, я больше не могу разъезжать по городу с трупом за спиной! – заявила Ольга решительно. – Сил моих больше нет! Выбросим его прямо здесь, и дело с концом…

– Ну, как-то нехорошо… – протянула я жалостливо. – Человек все-таки, не собака! Разве можно его на свалку?

– А у тебя есть другие предложения? – Ольга взглянула на меня исподлобья.

– И не простой человек, а еще и известный телеведущий… вообще-то, других предложений у меня нет!..

– Ну, так и помалкивай!

Она вывернула руль, и автобус, подпрыгивая на ухабах, покатился по пустырю.

Скоро мы остановились перед стихийной свалкой, обошли автобус и открыли заднюю дверь.

– Черт, сколько эти козлы мешков нагрузили! – охнула Ольга, оглядев содержимое кузова.

– И в котором же из них Каренин? – проговорила я растерянно. – Их же тут десятка два!

– Некогда разбираться! – Ольга решительно влезла в кузов. – Выбрасываем все, так вернее будет! Все равно этот мусор тоже надо куда-то пристроить…

– Так даже лучше, – согласилась я. – Говорят же, что лист надо прятать в лесу, а соломинку – в стоге сена. Чем больше одинаковых мешков, тем меньше шансов, что труп Каренина здесь кто-нибудь найдет…

Я сама не верила своим словам и говорила, просто чтобы не молчать, чтобы не было так страшно.

– Кончай болтать, – оборвала меня сестра. – Давай, работай, а то мы здесь до утра провозимся!..

Мы дружно взялись за работу, и скоро почти все мешки перекочевали из кузова на свалку. Оставалось всего три или четыре мешка, как вдруг с другого конца пустыря донеслись приближающиеся голоса, свист и лай собак.

– Эй, что вы там делаете, сволочи! – кричал какой-то хриплый голос. – Не для вас написано, что свалка запрещена? Вот мы вас сейчас… мы вам покажем!

– Давай скорее! – проговорила Ольга, хватаясь за очередной мешок. – Совсем немного осталось!

– Рекс, держи их! – кричал тот же голос. – Фас!

Собачий лай стремительно приближался, и скоро мы увидели злобную овчарку, которая огромными прыжками неслась к нам по пустырю.

– Вот черт, не успеем! – Ольга выкинула еще один мешок, повернулась…

Рекс был уже совсем близко.

– Все, надо удирать! – воскликнула я. – С собакой договориться не удастся, она равнодушна к женскому обаянию!

Мы выскочили из кузова, забрались в кабину, и Ольга, резко выжав сцепление, погнала микроавтобус к дороге.

Рекс несколько минут преследовал нас с оглушительным лаем, но вскоре разочарованно отстал.

– Ты не помнишь, сколько мешков там осталось? – озабоченно проговорила я, когда мы въехали в ночной город.

– Кажется, один… или два… – ответила Ольга неуверенно и покосилась на грузовой отсек.

– Шансы неплохие, – произнесла я глубокомысленно. – Будем надеяться, что Каренин не в этих двух мешках!

– Черт! – Ольга сбросила скорость. – Нам сегодня так везет, что я ничуть не удивлюсь, если он все еще здесь!

Она припарковала автобус возле темного ларька, вылезла из кабины и подошла к задней двери.

Мы открыли дверь, забрались внутрь.

На полу сиротливо валялся один, самый последний мешок.

– Шансы стремительно растут, – проговорила я неуверенно.

Ольга наклонилась над мешком, дернула за край и простонала:

– Он здесь!

– Блин горелый… – проговорила я с глубоким чувством. – И после этого мне будут говорить, что теория вероятностей точная наука… у нас был один шанс из двадцати, что в кузове остался этот мешок, и вот,